мне о том, что Нельц явно недоволен моим назначением, однако сейчас у меня не было желания обсуждать это с ним, поэтому я просто пошел в свою аудиторию. Скорее всего, мне следовало взять учебник из учительской, либо же из моего кабинета, но будем, надеется, что я справлюсь и без него.
Чтобы дать студентам время занять свои места и немного прийти в себя, я решил слегка прогуляться по таким знакомым, и таким далеким коридорам. Пожалуй, здесь все и начиналось. Детство мое вряд ли можно было назвать веселым, хотя виноват в этом, только я сам. Почему-то с самых ранних лет мне стукнуло в голову, что весело жить неинтересно и, с тех пор, все веселье и закончилось.
Когда я поступил сюда, то, некоторое время, был действительно счастлив. Жизнь шла именно так, как я хотел, однако, в какой-то момент, все оборвалось и вот я уже еду на раскопки, вместе с профессором Байроном. Тогда, началась другая глава моей жизни, которая тоже продлилась не очень долго и теперь вот еще один виток. Думаю, на этом все, и закончится, сейчас мне остается только направить новое поколение, а самому, пожалуй, уйти на покой. Я ведь, всего на шесть лет старше их, но я уже, по сути, потерял все, что у меня когда-то было. И хотя я мог попробовать найти что-то еще, что-то что станет для меня новым смыслом и целью, даже я сам не догадывался, что бы это могло быть. На этой грустной ноте я и вошел в аудиторию.
К моему удивлению здесь было довольно тихо, хотя все студенты были на месте. Стоило отметить, что я имею дело не с совсем обычными детьми. Поскольку, мы находимся не в столице, этот университет был предназначен для детей, которые, по разному ряду причин, остались без родителей и все как один живут в общежитии за городом. Конечно, тут есть отдельный курс для детей из полноценных семей, но они не входят в общий поток. Так или иначе, благодаря довольно строгому воспитанию в детстве, в аудитории было довольно тихо. Хотя и понятно, что это был лишь вопрос времени, ведь всегда найдется группа людей, которая воспринимали подобное воспитание с неверной точки зрения, и теперь думают лишь о том, как отстоять свою позицию.
На вводной лекции, я познакомил своих студентов с общим планом, и немного рассказал о сути предмета. По ходу своего монолога, я пару раз терялся в собственных мыслях, из-за отсутствия преподавательского опыта, в результате вызвав небольшую волну шепота с задних рядов. Это конечно была моя вина, поэтому я предпочел не обижаться. Итак, мне вместе с моими учениками предстояло пройти теорию Брейма и уяснить для себя Закон Брейма. Я решил, что будет целесообразно разбить процесс на две половины, состоящие из теории и практики. Мы будем изучать теорию построения, и параллельно пробовать создать собственные простые конструкции. Для этого нам понадобятся специальные приборы, о наличии которых я пока был не осведомлен, так что первые несколько недель тренировка будет проходить в письменном виде. К тому же, мне в любом случае, не стоит допускать до творения тех, кто не понимает его сути. А чтобы отделить достойных от недостойных, мне сначала необходимо проверит их знания. Лекция была закончена перекличкой, с целью заполнения журнала, после чего студенты были мною отпущены.
Теперь мне предстояло вернуться в учительскую и оставить там журнал. Надо отметить, что мне довольно-таки повезло, и учительская находилась всего через несколько кабинетов от моей аудитории, так что я мгновенно дошел до нее. К моему удивлению, она оказалась пустой, если не считать моего начальника профессора Нельца, который явно ждал меня.
– Решил мучить студентов до последнего, Роберт? – по голосу я не смог понять насколько негативный оттенок носит эта фраза.
– В смысле?
– Ну, сегодня, как-никак, первый день, не обязательно было держать их до самого конца. – профессор улыбнулся, что слегка меня успокоило, не люблю я начальство.
– Да я как-то даже не заметил, как все прошло. Кстати, хотел спросить, сколько у меня групп, потому что в журнале я нашел только одну?
– Одна и есть.
– Почему так?
– Ну, а как ты думаешь? Предмет сложный, поэтому у тебя занимаются только те, кто до этого показали высокие результаты на экзаменах. Собственно, у нас здесь всего три группы, у тебя занимаются лучшие сразу из трех.
– Понятно, а какие у них еще занятия кроме моих?
– Это зависит от выбранной ими программы. Мы стараемся пропагандировать, что-то вроде индивидуального подхода к каждому, ну а вернее сказать к тем, кто этого заслуживает.
– Да, в мои времена все было немного проще.
– Возможно, поэтому ты и ушел, так что пришлось, что-то менять.
– Ну, вы знаете, что причина была совсем в другом.
– Так скажем, я догадываюсь, – профессор лукаво улыбнулся. – Однако слухи разные ходят, а основной, как ты понимаешь, сводит все к тому, что наш университет оказался для тебя не слишком хорош.
– Неужели поэтому тут занимаются дети только из общежития?
– В яблочко.
– Вздор какой-то.
– Оно и к лучшему, с этими ребятами гораздо проще, да и с мозгами у большинства из них все правильно. Я собственно хотел спросить у тебя Роберт, ты уверен, что справишься?
– Что вы имеете в виду?
– Понимаешь, я должен быть уверен в своих сотрудниках, поэтому я должен быть уверен, что у тебя не возникнет никаких проблем на этой должности. Если что у меня есть, кем тебя заменить, а ты останешься в штате, и по возможности будешь давать советы.
– Нет, подождите, профессор Нельц, я пришел сюда преподавать и буду преподавать. Мне не нужны никакие замены, сомневаюсь, что кто-то знает закон Брейма, лучше самого Брейма.
– Ну, хорошо, однако в связи с твоим назначением, к нам будет приковано особое внимание со стороны проверяющих, так что постарайся, как только можешь.
– Будет сделано.
– Ладно, другие преподаватели тоже хотят сюда попасть, так что не буду им мешать.
Нельц снова улыбнулся и покинул учительскую, пропуская внутрь стоящих на входе преподавателей, с большинством из которых я был уже знаком. Новичками в этой компании были два представителя мужского пола с коротко стриженными каштановыми волосами. Помимо одинаковых причесок, можно было также отметить некоторые схожие черты лица. Пожалуй, основным отличием можно было считать возраст, один был явно старше другого, хотя быть может, просто выглядел более мужественно. Я обменялся с ними рукопожатиями, а также именами. Того, что моложе звали Эрик, того что старше Денниор.
– Фух, Роберт, а
