болезненно сжимается.
Еще сегодня утром я смотрела на него совершенно другими глазами, говорила, что люблю, что буду с нетерпением ждать его возвращения, а
сейчас горло сковало колючей проволокой, и я с трудом произношу его имя.
— Кирилл… — тихо бужу его. — Кирилл, проснись.
Муж не реагирует.
Он всегда плохо отходит от наркоза, и обычно пару часов после операции
крепко спит.
Перевожу взгляд на вещи, лежащие на стуле. Его черный пиджак и такая же
черная рубашка сложены стопкой, а брюк нет. Наверное, они испачканы
кровью, если учесть, что пострадала нога.
Задерживаю взгляд на черном галстуке и каменею.
«Утром я заботливо завязывала ему этот галстук, чистила пиджак, и все это
для того чтобы он поехал на свидание с любовницей?!»
Я мотаю головой, все еще отказываясь в это верить. Медленно выдыхаю и
заставляю взять себя в руки.
— Это точно какая-то ошибка, — снова вырывается изо рта едва слышный
истерический смех. — А может, я сплю?
В надежде на чудо, щипаю себя за руку и резко застываю, глядя на
открывающуюся дверь.
— Кирюш, ты как? — слышится тихий голос и через секунду в палату
входит… блондинка.
Та самая, которая так рыдала и просила узнать, что с ее Кириллом. Только
сейчас подмечаю, какая она высокая, красивая и стройная. В обтягивающем
красном платье, которое подчеркивает упругую грудь и тонкую талию.
На вид ей примерно двадцать три — двадцать четыре. Лицо как у
фарфоровой куколки: гладкая ровная кожа, большие глаза, красиво
очерченные губы, идеальный изгиб бровей.
Что тут скажешь… она выглядит так, словно только что сошла с обложки
фитнес-журнала. Даже несмотря на то, что на лице есть небольшие черные
подтеки от туши, а густые длинные волосы немного взъерошены.
Пристально смотрю на нее, не желая верить в то, что она любовница моего
мужа.
Моего Кирилла, с которым мы рука об руку преодолели множество
препятствий: от гречки на воде до ужинов в дорогих ресторанах. От
коммунальной квартиры до дома у моря.
А теперь я узнаю, что у моего мужа есть любовница, которой он собирается
сделать предложение.
— Доктор, — шепчет она и, подойдя ко мне, обдает приторно-сладким
ароматом духов, — его жизнь вне опасности? Он очнется?
Не могу выдавить ни слова.
Разве я могла подумать, что когда-нибудь окажусь в такой ситуации?
Стою рядом с мужем, рядом с отцом моей дочери, которому только что
сделали операцию, а какая-то молодая девица называет его женихом и
переживает за его состояние.
Боже, это правда происходит наяву?
— Анжела… — с закрытыми глазами едва слышно хрипит муж.
Блондинка подбегает к кровати, садится рядом с ним, берет его за руку и
наклоняется к лицу.
— Я рядом, милый. Я с тобой, все хорошо.
А дальше все происходит как в замедленной съемке: она медленно ведет
рукой по его темным густым волосам, гладит его лицо с аккуратной черной
щетиной.
От увиденного у меня замедляется пульс, слезы предательски жгут глаза, а в
голове ударным колоколом звенит голос мужа: «Анжела…»
Мое сердце и так почти не бьется, но его безжалостно добивают следующие
слова Кирилла:
— Анжел, слава богу, ты цела. Я за тебя очень переживал.
Переживал? За нее?! А за своих жену и дочь нет? Сердце ухает вниз, а затем
подскакивает вместе с раздирающим душу гневом.
Муж не видит меня, но я собираюсь исправить этот нюанс и вмешаться в их
трогательный диалог.
Рукавом халата смахиваю с лица слезы, обхожу блондинку, встаю рядом с
мужем и прожигаю его взглядом.
Визуал героев
Маша Романова, 29 лет. Врач-хирург, прекрасная жена и мать вместе
с семилетней лапочкой дочкой Тасей
А это, собственно, муж, который спустя девять лет счастливого
брака нашел молодую любовницу и собирается уйти из семьи.
36-летний директор Сочинского банка
Кирилл Александрович Романов
И его новая пассия 22-летняя модель Анжела Савицкая
Глава 4
Маша
В палате висит гробовая тишина.
Я не моргая смотрю на мужа, а он — на меня своими серыми глазами, как у
сибирских хаски. Именно в них я и влюбилась много лет назад, и напрочь
потеряла голову.
— Доктор, ч-что происходит? — испуганно шепчет блондинка. — С ним что-то
не так?
Она не понимает, почему я так пристально смотрю на ее Кирилла. В панике
оглядывает его лицо и задерживает взгляд на ссадине на лбу.
— Проблемы с его раной, да? Нужно зашивать? Оперировать?
«Проблема с его совестью, — про себя отвечаю я. — И это неоперабельно…»
Кирилл выпускает ее тонкую кисть из своей крепкой руки и, продолжая
смотреть мне в глаза, произносит:
— Анжел, выйди в коридор. Мне нужно поговорить с… — замолкает на
секунду и следующей фразой сбивает меня с ног: — С доктором.
Я на несколько секунд впадаю в ступор, затем округляю глаза и в шоке
выдыхаю:
— С доктором?
Меня начинает трясти от злости.
Муж, с которым я девять лет прожила в браке, говорит своей любовнице, что
я всего лишь доктор?
—
