на свои колени. Процесс противоестественного возрождения покойного инквизитора оказался слишком травмирующим для нее зрелищем, и я не мог винить девушку за то, что она упала в обморок. Сам не знаю, как бы отреагировал, увидь подобное.
С неба падали крохотные ледяные кристаллики, сопровождаемые обильной дождевой моросью. Свинцовые тучи нависали над самой головой, неиллюзорно давя на насупившийся и потемневший от пролитой влаги мегаполис. А воздух вокруг нас, кажется, был довольно прохладен, но я, проведший во мраке и сырости зарытого гроба неопределенно долгое время, практически не ощущал холода.
В общем, не нужно иметь выдающийся ум, чтобы понять, что погода совсем не располагала к отдыху на голой земле. Но я никак не мог решиться прикоснуться к бархатной коже Марины своими исцарапанными грязными ладонями. Сорванные ногти на моих пальцах выглядели кровоточащими язвами, забитыми черной землей. И одна только мысль, что это убожество дотронется до милого кукольного лица девушки, казалась мне просто кощунственной.
- Эй, Мариш… Маришка, очнись, - потряс я красавицу, желая привести в чувство.
Девица слегка поморщилась, словно от головной боли, что-то невнятно пробормотала, но глаза так и не открыла.
- Давай-давай, родная, дома отдохнешь, - настойчиво тормошил я ее. - Не валяйся на земле, а то простынешь еще…
Кое- как заставляя напрягаться ослабшие мышцы, я чуть приподнял Марину, подложив руку ей под спину.
- Ох… - тихо выдохнула она, и ее ресницы слегка задрожали. - Привидится же такое…
А потом веки девушки распахнулись, и в меня вперился потрясенный взгляд ее светлых глаз. Секунда. Другая. Третья. Осознание того, что над ней нависает лицо покойного бывшего парня, и что она в самом деле находится на кладбище, в окружении надгробных камней и памятников, безжалостно вторглось в ее разум. Леденящий душу ужас парализующей волной прокатился по телу Марины, дотягиваясь до самого сердца. Темный дар очень красочно передал мне ее ощущения, и я будто бы сам почуял, как колючие лапы страха стискивают грудь.
Губы девушки задрожали, и мне показалось, что она собирается закричать, и именно в этот момент я мысленно послал к дьяволу все условности и приличия. Не для того я лез к свету сквозь промерзшую мокрую землю, чтобы идти на поводу у своих природной робости и неуверенности. Не для того восстал из мертвых, чтобы упустить свой шанс…
Порывисто наклонившись вперед, я приник к губам своей возлюбленной. Сперва нерешительно и боязливо, но потом все более напористо и пылко. После длительного прозябания в промерзшей могиле, чужое дыхание и кожа показались мне обжигающе горячими. Земляная пыль царапала наши губы - мои, стылые и твердые. И Маришкины. Теплые и мягкие.
И одному богу известно, сколько бы это продолжалось, если б девушка ответила на поцелуй. Однако в моих объятиях она обмерла и напряглась, до зубовного скрежета стискивая челюсти. Я вынужден был прерваться, потому что ощутил себя каким-то мерзким насильником.
- Марина, ты чего? Это ведь я, - с трудом вытолкнуло слова мое осипшее горло. - Я здесь, я вернулся…
- Н-нет, не м-может быть… т-ты умер… - отрицательно помотала головой моя собеседница.
- Не правда, - возразил я. - Все это время я был жив. В некотором смысле. Я слышал, как ты прощалась со мной у гроба. Ты говорила, что хотела бы исправить то, что произошло между нами…
- Как такое возможно? - потрясенно молвила она, на короткий миг позабыв даже о своем страхе.
- Инфестата не так уж просто убить, как оказалось, - преувеличенно бодро фыркнул я. - Дар удержал меня на земле и исцелил. Ну… относительно.
- Так ты… не зомби? - с плохо скрытой тревогой осведомилась девица.
- Из некроманта невозможно сделать умертвие, - безапелляционно отрезал я. - Слушай, я и сам не особо понимаю, почему со мной произошло это. Но в одном могу тебя заверить совершенно точно - я живой!
- А так с виду и не скажешь… - боязливо пискнула Маришка и осеклась, словно опасалась моей реакции.
- Ну да, принять душ и переодеться мне бы сейчас не помешало, - не стал я с ней спорить. - Ты поможешь мне? А то мне в карманы ни денег не положили, ни ключей от дома.
Девушка нервно хихикнула, а потом зачем-то уточнила:
- Ты не шутишь?
- Если б я хотел дать стендап-концерт, то выбрал бы для этого другое место, - ворчливо отозвался я.
Судорожно кивнув и сделав глубокий вдох, Марина предприняла попытку подняться. Я ей в этом помогал в меру невеликих сил, и вскоре мы оба, заметно пошатываясь, смогли воздеть себя на ноги. Первым делом девушка придирчиво оглядела свой запачканный пуховик, избегая смотреть в мою сторону. Потом подняла с земли упавшую сумочку и достала из нее пухлую пачку влажных салфеток. Не отрывая глаз, красавица начала старательно приводить себя в порядок, оттирая отпечатки моих чумазых ладоней с ткани. А покончив с этим, Маришка принялась и за меня.
- Господи, да ты насквозь мокрый! - воскликнула она, безуспешно размазывая грязь по моему погребальному кителю.
- Меня там слегка подтапливало внизу, - неохотно признался я. - Омолаживался принятием холодных ванн.
- Не шути так, пожалуйста, - жалобно попросила девушка, бережно обтирая мои израненные руки. - Я все еще не могу поверить, что это происходит на самом деле…
- Ладно, молчу. Кстати, можешь тереть сильнее.
- Разве тебе не больно? - обеспокоенно поинтересовалась она.
- Терпимо… - уклончиво бросил я, не ощущая даже легкого дискомфорта от глубоких царапин и сорванных под корень ногтей.
- А ты не заболеешь? На улице все-таки минус два градуса с ветром…
- Инфестаты не болеют.
На этом наш диалог угас, и дальше Марина крутилась вокруг меня уже молча. Изведя все салфетки, но так и не придав моему облику хотя бы отдаленно приличного вида, она беспомощно опустила руки.
- Все… это была последняя.
- Теперь можем идти в город? - с сомнением спросил я, рассматривая свой драный прикид.
- Кхм… если только не по слишком оживленным улицам, - вынесла вердикт моя спутница и настойчиво потянула к выходу. - Идем быстрее, я такси вызову, у меня ты хотя бы отогреешься и вымоешься.
- Спасибо, Мариш, - благодарно кивнул я.
Заплетающиеся ноги понесли меня, пружиня и подгибаясь при каждом шаге, но я упрямо отказывался от предложенной поддержки. Я чувствовал, что девушка еще пребывает в шоковом состоянии, и не хотел подвергать ее психику новым испытаниям. Хотя, казалось, куда уж еще дальше…
Так мы и шли с ней, притягивая неодобрительные взгляды редких посетителей кладбища. Грязный, не по погоде
