справляться самой.
Город еще спит. Лишь крупицы уже выбрались на улицу и спешат по своим делам. Останавливаюсь и оглядываюсь. Здесь мне оставаться нельзя. Слишком близко к дому. Иду квартал за кварталом. Выхожу на центральную площадь и усаживаюсь на лавочку, чтобы передохнуть.
Отец работает допоздна, возвращается поздно вечером, а мать… мать давно не работает. Фактически мы живем на доходы от отцовского бизнеса. Часов в пять вечера мой телефон начинает разрываться от звонков. Верно заметили мое отсутствие. Поздно спохватились. Сейчас я уже нахожусь в центре города. Забредаю на вокзал и прохожу в зал ожидания. Изучаю табло, на котором изображены многочисленные маршруты. Некоторые отправляются поздно ночью, некоторые под утро. Отлично, значит смогу, как минимум, до утра здесь пробыть. Главное дождаться утра, а там уж опять буду бродить по улицам.
Может мне тоже уехать? А куда?
Нет. Отметаю эту мысль и сажусь в кресло.
Просыпаюсь от того, что кто-то толкает меня в плечо. Еле разлепляю глаза и вижу перед собой охранника.
— Девушка, вы поезд не проспите?
— А сколько времени? — протираю глаза.
— Пять утра.
— Спасибо, что разбудили, — виновато улыбаюсь. — Долгая дорога была.
Мужчина кивает и уходит. Выдыхаю. Так, больше оставаться здесь не вариант. Закидываю рюкзак на плечо и покидаю вокзал.
Данные мне бутерброды теть Светой — были съедены еще вчера, как и печенья, а тратить деньги пока не сильно хочется. Мало ли могут понадобиться. У меня еще не пропала мысль уехать из этого города. Терплю сильный голод, который разъедает меня изнутри. И продолжаю идти.
Уже часа в четыре дня я оказываюсь на противоположном конце города. Тут знакомых, насколько мне известно, нет.
Сажусь на ограду и прижимаю рюкзак к груди.
Не думала, что будет так страшно остаться одной.
Всхлипываю.
— Девушка, у вас всё в порядке?
Поднимаю глаза и вижу мужчину лет за тридцать. Темные волосы, зеленые глаза. Спортивные брюки и темная кофта.
— А не видно?
— Если вам плохо, могу вызвать скорую.
— Мужчина, валите куда шли.
— Тебя не учили, что старшим нельзя грубить?
— Нет. Я сирота, — выпаливаю ересь, не известно откуда взявшуюся. Ну и ладно. По факту — теперь так оно и есть. К родителям я больше не вернусь.
Он уходит, а у меня зуб на зуб не попадает. Просто дикую скачку устроили. Стою и хлюпаю носом.
Брр. Холодно то ка-ак. Если бы я знала, кофту хотя бы взяла с собой. Не думает у меня голова надолго вперёд. Не думает. Ощущаю как что-то тёплое обволакивает мои плечи и кошусь в сторону. На мне чёрная мужская спортивная кофта, а это значит…
— У тебя совсем тёплых вещей нет?
— Не-а, — мотаю головой. И так вдруг уединится захотелось.
— Чего пританцовываешь и по сторонам оглядываешься? Уж не ищет ли тебя кто.
— Кустики ищу, — не чего выдумывать то, чего нет.
— Пошли ко мне, — обхватывает меня за талию и куда-то тянет. Ой, мамочки. Страшно мне что-то. Да и ногами стараюсь упираться. Да куда там. Разве против этого шкафа попрешь. — Боишься меня? — ухмыляется.
— Вот ещё! — дура. Гордая я, но всё-таки дура. С неизвестным мужиком тащусь. Куда докатилась. Хотя, знаем мы куда. От одного мужика сбежала, к другому в лапы попала.
— Паспорт с собой? — останавливаемся около многоэтажки.
— С собой, — и руки протягивает. Невольно морщусь. — У меня ничего нет, если ты собрался кредит на меня брать.
— Я должен быть уверен, что не притащу в свой дом малолетку. Мне неприятности не нужны.
Дело говорит. Вытаскиваю из рюкзачка ненужную мне книжечку, всё равно денег нет. Хотя нет, почему не нужная. Сейчас вот пригодилась.
— Северицкая Оксана Трофимовна.
— Лучше просто Ксю, — он вопросительно выгибает бровь.
Ну что теперь?! Надоел.
Впечатываю ему в грудь его же кофту, выхватываю паспорт — он может ещё понадобится, и на порывах разворачиваюсь, чтобы уйти.
— Стой. Какого ты года? Не успел посмотреть.
— Девяностого.
— Начало, конец? — недоверчиво изгибает бровь. Вот прилип.
— Три дня назад было.
— И ты сразу после дня рождения сбежала?
— Откуда? — дыхание перехватывает. Он же не догадался? Ведь правда?
— Где до этого жила? Я не верю, что ты больше нескольких дней на улице обитаешь. Слишком чистая ты для бродяжки.
— Не твоё дело, — срываюсь.
— Я тебе помощь предлагаю, а ты грубишь, — разворачивается и идёт к подъезду.
— Можно хотя бы в туалет схожу?
— Можно, — кидает через плечо и скрывается в подъезде. Срываюсь с места, чтобы успеть поймать закрывающуюся дверь.
Выхожу из ванной и улавливаю приятный аромат из кухни. Ох, на это мой живот реагирует сразу. Как неловко. Не успела на кухню заглянуть, а меня уже сдали с потрохами.
— Ты когда последний раз ела? — не оборачиваясь ко мне, спрашивает хозяин квартиры.
— Вчера днем.
— День назад? — даже оборачивается. Удивлён? Да, не подумала о запасах. Не каждый день всё-таки убегаю.
— Можно мне хотя бы чай? — спрашиваю не своим голосом. Каким-то умоляющим. Скатилась девка. Ты ещё на колени перед ним встань.
— Садись, — кивает на стоящий угловой диванчик.
Послушно сажусь, чтобы не испытывать его терпения. И всего через минуту передо мной ставится бокал чая.
— Моя оплата, — кратко произносит и подставляет щеку.
— Чего?
— Я требую поцелуй. В щеку. Как оплату компенсаций за мои неудобства.
— Вот ещё.
— Я всего лишь дружеский поцелуй прошу, — смотрит на меня в упор. Я даже чувствую его дыхание на лице.
Пока я нахожусь в некой прострации, он уже занимает прилегающую сторону углового дивана. Не стал настаивать, а ведь может всё силой получить. Вот не верю, что он такой хороший.
— У тебя кто-нибудь есть? — спрашиваю, а сама обхватываю горячую кружку, чтобы согреть руки, так как кровь уже стынет от страха спрошенного.
— Чего? — поднимает
