которая понимает неравенство в терминах материальных условий общества, особенно экономических условий, таким образом, что она ставит расу в центр как определяющий фактор, который позволяет марксистским теоретикам понять неравенство. Говоря иначе, Критическая расовая теория стремится улучшить марксизм, сделав его заведомо расистским.
В Критической расовой теории (экономический) марксизм является "вульгарным", а расовый марксизм - сравнительно утонченным. Конечно, слишком упрощенно говорить, что Критическая расовая теория - это "марксизм, который заменяет класс расой". Как ясно дают понять Лэдсон-Биллингс и Тейт, цель состоит в том, чтобы поставить расу в центр анализа власти и неравенства. В этом смысле раса не призвана полностью заменить экономический класс в "вульгарной" марксистской теории, но призвана выдвинуть расу на первый план и сделать класс в значительной степени вспомогательным по отношению к ней и другим политически активным измерениям идентичности (таким как пол и иммиграционный статус). Фактически, теоретики критической расы считают, что экономическое неравенство, которым интересуются классические марксистские теоретики, невозможно понять, не рассматривая его как еще одно проявление системного расизма.
Говоря более прямо, смысл Критической расовой теории, как и всех критических теорий идентичности, с которыми она "пересекается", заключается в том, чтобы сместить левую политику от экономических проблем и тяжелого положения труда (рабочего класса) к политике идентичности. Это изменение, к которому открыто призывал неомарксист и критический теоретик Герберт Маркузе в двух своих самых известных работах 1960-х годов: One-Dimensional Man (1964) и An Essay on Liberation (1969). В них Маркузе фактически жалуется на то, что развитой капитализм слишком преуспел в создании процветающего общества и здорового среднего класса, в результате чего рабочий класс утратил свой революционный дух. Затем он ищет новое место для радикального революционного духа и находит его в "населении гетто", в частности в движениях за освобождение чернокожих. Если левая интеллигенция в университетах и радикально настроенная студенческая база Маркузе направят их в русло критического сознания, может возникнуть новый революционный пролетариат, обладающий необходимой энергией для успешного продвижения западных обществ к социализму. В значительной степени Критическая расовая теория выросла из этого явно неомарксистского проекта.
Действительно, радикальные социалистические черные феминистки из группы Combahee River Collective в конце 1970-х годов - те, кто придумал термин "политика идентичности", и их связь с маркузианскими "новыми левыми" неоспорима. Для Маркузе экономический марксизм старой школы был мертв, потому что рабочий класс был слишком успешно интегрирован в процветающее капиталистическое общество, поэтому политика идентичности должна была стать инструментом для поднятия критического сознания. Так думали не только активисты и ученые из Combahee River Collective (или зарождающейся индустрии разнообразия, равенства и вовлеченности), которые предшествовали большей части Критической расовой теории. Практически все, что написано в Критической расовой теории, свидетельствует о том, что ее цель - заниматься политикой идентичности. Например, в знаменитой книге Робин ДиАнджело "Белая хрупкость" отмечается, что она "неапологетично укоренена в политике идентичности". 6 Мы вернемся к этому вопросу в следующих двух главах, когда будем обсуждать способы , которыми Кимберли Креншоу создала Критическую теорию рас, переработав либеральные идеи гражданских прав и постмодернистскую теорию, чтобы освободить в них место для радикальной политики идентичности в своей самой влиятельной работе "Mapping the Margins", написанной в 1991 году.
Мы также можем получить немного больше информации о том, чем на самом деле является Критическая теория расы, исходя из другого момента, касающегося ее происхождения: она зародилась в теории права, в частности, в новолевом подходе к праву под названием Критические юридические исследования, в значительной степени неомарксистском и полностью левом проекте по переосмыслению права. Однако, вероятно, лучший способ понять Критическую расовую теорию в юридическом отношении заключается в том, что пионеры и "интеллектуальные крестные отцы" движения, такие как Деррик Белл и Алан Фриман, были историческими и юридическими ревизионистами, занимавшимися вопросами, связанными с движением за гражданские права в 1960-х годах. Ранний энтузиазм и программы предоставления прав, появившиеся в ту эпоху, пошли на убыль и, в некоторых случаях, были отменены, и эти циничные теоретики права попытались по-новому истолковать "истинные намерения" законов и программ, чтобы представить их в лучшем случае как безразличные к черным (и в интересах белых), а в худшем - как античерные. Фраза "позитивные действия", например, встречается около двухсот раз в книге "Критическая расовая теория: The Key Writings that Formed the Movement, что дает нам некоторый намек на то, в чем были заинтересованы ее основатели.
Критическая теория расы развилась в этом контексте из критических юридических исследований (на которые повлияли марксистская теория и неомарксизм) с особенно параноидальным и циничным стилем, в центре которого не только раса, но и широкий набор теорий заговора о расе и расовой власти в западных либеральных демократиях. В целом, Критическая теория расы работает как набор очков, или "линз", которые позволяют людям находить скрытый расизм во внешне расово нейтральном (colorblind) законодательстве и подвергать его критическому теоретическому ревизионизму в целях создания большего числа людей, принимающих теорию, и увеличения их институциональной и культурной власти.
Если сказать еще несколько слов об этом циничном марксистском подходе, который ставит расу в качестве "центрального конструкта для понимания неравенства", то Критическую теорию рас можно понимать как движение, которое учит людей видеть (белый) расизм во всем и интерпретировать его определенным, обусловленным повесткой дня образом. В этом отношении ее трудно назвать просто юридической теорией, поскольку она является способом видения мира и всех явлений в нем. Поэтому Критическая расовая теория быстро вышла за пределы юриспруденции и распространилась в других областях, в первую очередь в образовании. Например, если основополагающая конференция по критической расовой теории состоялась в 1989 году, то статья Лэдсон-Биллингс и Тейта под названием "К критической расовой теории образования" была опубликована в 1995 году. К 2001 году Ричард Дельгадо и его партнер Джин Стефанчик уже опубликовали книгу "Критическая расовая теория: An Introduction - книге, рассчитанной на аудиторию среднего школьного возраста и, предположительно, предназначенной для преподавания в средних школах, - что Критическая расовая теория "быстро распространилась" за пределы юриспруденции практически сразу и к тому времени уже развивалась во многих других областях, включая образование, теории голосования и политику.
Такое распространение не особенно удивительно. Критические теории имеют тенденцию к этому - по намерению. На самом деле они являются не теориями, а способами рассмотрения чего-либо еще. То есть критические теории - это паразитические конструкции, которые имитируют теории, адаптируя язык и структуру настоящих теорий и жалуясь на их содержание типично марксистскими способами. Цель такого поведения - навязать марксистскую теорию всему и, характеризуя оригинал как "буржуазный" в том или ином отношении
