превратились в две вспышки, обменивающиеся тяжёлыми атаками, которых было слишком много, чтобы сосчитать, слишком много, чтобы Афафренфер мог заметить каждую отдельно. Он не знал, как блокирует град Кейна — и не знал, как Кейн блокирует его. Он вышел за пределы сознания, в зону чистой реакции. Мышечная память подавила любой намёк на планирование.
Но вот промах — промахнувшийся блок от Кейна! Правый кросс Афафренфера прошёл. Он не попал в противника, но заставил Кейна неловко уклониться налево.
По крайней мере, так Афафренфер думал, пока не ударил в корпус левой — и в этот момент, почувствовал, как правая нога магистра подсекает его собственную правую ногу, и когда правая ладонь Кейна метнулась на перехват, Афафренфер ощутил там неподвижную преграду, которая бросила его на подсекающую ногу Кейна, когда он вытянулся.
Кейн завершил движение, толкнув этой блокирующей ладонью вверх и отводя правую ногу с силой назад, швырнув Афафренфера на пол.
Отчаянным кувырком послушник вскочил на ноги, изумлённый тем, как быстро у него вышло отступить. Однако Кейн был уже перед ним, руки слились в молниеносных ударах кулаками и ладонями. Отчаянно и безупречно работая, Афафренфер отразил или поглотил эти выпады, оказавшись как будто в клинче с магистром — их разделяла всего пара футов, руки были сомкнуты снаружи и снизу по бокам.
Афафренфер хотел боднуть противника, но не успел этого сделать, как ощутил оглушающий удар в лицо.
Удар ногой.
Ногой! Невозможно, закричало ему сознание. Они с Кейном были слишком близко. Как мог Кейн ударить его в лицо, когда между ними было меньше фута?
Он не мог поверить. Он отказывался в это верить, даже рухнув на пятую точку.
Афафренфер потряс головой, прогоняя пляшущие перед глазами звёзды, и поднял взгляд — увидев, что Кейн смотрит на него сверху вниз, протягивая руку, чтобы помочь подняться.
Юноша принял руку и начал вставать, но упал обратно на задницу, потом наполовину рухнул, наполовину перекатился набок.
Какое-то время спустя — он не знал, какое — Афафренфер приподнялся на локте, посмотрел на своего противника, своего дорогого друга, который сидел перед ним, скрестив ноги.
- Я считал свой приём с перехватом меча и ударом вниз эффективным, - сказал Афафренфер, сплёвывая кровь с каждым словом. Он знал, что губа сильно рассечена, и от боли в челюсти по лицу прокатывались резкие волны пламени.
- Он мог убить практически любого противника, - поздравил Кейн.
- Но не вас.
Кейн пожал плечами.
- Дзирта? - поддразнил Афафренфер, поскольку тёмный эльф занял место личного ученика Кейна, ранее принадлежавшее самому послушнику.
Спустя мгновение, проведённое в задумчивой позе, Кейн снова пожал плечами, но не вслух отрицания не произнёс.
- Если бы Дзирт и Афафренфер сразились, на кого поставил бы магистр Кейн? - спросил Афафренфер.
- Магистру Кейну ничего не нужно, и поэтому он не нуждается в ставках, - ответил Кейн.
- Представьте, что нуждаетесь.
- Тебе может не понравиться мой ответ.
Афафренфер рассмеялся, затем застонал и схватился за лицо. Он ухватился за нос большим и указательным пальцем и сдвинул его в сторону.
От этого заболели зубы, и он стал подозревать, что его череп треснул от нижней части носа до дёсен.
- Если ты можешь победить меня, зачем бросать вызов хозяйке зимы? - спросил тогда Кейн, и Афафренфер удивлённо посмотрел на него в ответ на смену темы.
- Госпожа Саван ожидает моего второго вызова? - спросил юноша, недвусмысленно напоминая, что в прошлом сезоне Саван победила его. Монах попытался прогнать из голоса нетерпение. Он уже давно преследовал Саван, до и после своего поражения, почти выздоровел и достаточно усовершенствовал свои навыки, чтобы бросить ей новый вызов и стать хозяином восточного ветра. Но и Саван, подстёгнутая настойчивостью Афафренфера, усердно занималась и достигла следующего ранга, прежде чем Афафренфер успел официально вызывать её на бой. Теперь она была хозяйкой зимы, и Афафренфер получил освободившееся звание хозяина восточного ветра, не проявив себя в тренировочном поединке против любого из трёх монахов монастыря Жёлтой Розы, стоящих выше него: Саван, хозяйки зимы; Перривинкля Шина, хозяина весны; и Кейна, магистра цветов.
Кейн кивнул. Сейчас ранг над Афафренфером был занят, и обладать им мог лишь один человек. Чтобы стать хозяином зимы, Афафренфер должен был победить текущую хозяйку Саван. Затем ему придётся защищать свой новый титул — скорее всего, снова против Саван или, может быть, против восходящего хозяина западного ветра, Халаваша, который по свидетельствам очевидцев тоже добился большого прогресса в своём обучении (а по слухам — тайно тренировался с магистром Кейном).
- А на этот бой магистр Кейн будет делать ставки?
- Нет.
- А если бы делал, он бы знал, на кого ставить?
- Да.
- И в таком случае магистр Кейн считал бы свою ставку надёжной? - настаивал Афафренфер.
Кейн усмехнулся и ответил «Да», затем зашагал прочь.
- Надеюсь, что мы оба проживём достаточно долго, и однажды я смогу бросить вам вызов по всем правилам, - сказал ему вслед Афафренфер.
Кейн остановился и какое-то время стоял неподвижно, потом обернулся.
- Ты — мой друг, брат Афафренфер. Через тебя и вместе с тобой ради благополучия людей мы совершали великие дела. Поэтому я скажу тебе вот что, и надеюсь, что ты усвоишь этот урок, самый важный из всех моих уроков: заполучить титул верховного магистра цветов не может быть твоей целью.
- Я желаю бросить вам вызов и победить лишь потому, что в этой победе увижу собственный прогресс, - ответил Афафренфер.
Кейн кивнул.
- Твой собственный прогресс, - согласился он. - Борьба идёт внутри тебя, друг мой, стремление к физическому и духовному миру и безупречности.
- И всё же мы бросаем вызов друг другу, чтобы измерить этот прогресс.
- Какова твоя цель? - спросил Кейн.
- Вы только что её назвали.
- Нет, - возразил Кейн. - Это не твоя цель. Никогда не думай об этом, как о цели. Это твоё путешествие. Таким образом ты осознаёшь своё существование и достигаешь мира с тревогами смертной оболочки и неуверенностью конца, который мы все должны будем однажды встретить.
- В ордене святых Солларов все стремятся быть такими, как магистр Кейн, - сказал Афафренфер.
- Писарь, который берётся за книгу, чтобы её закончить, преследует свою цель слепо, уменьшает важность опыта, полученного за месяцы переписывания, отказывается от радости, эмоций, озарений и памяти о своём путешествии через этот процесс. Поэтому я спрошу снова: какова твоя
