Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
и так быстро скрылся за жёлтой портьерой, что та даже не дрогнула, пропуская его. Лишь в глазах Амелии остались плясать пятна вспыхнувшего на миг полуденного света.
Она смотрит на парня в белой рубашке, который теперь с ней один на один. Он красив. Сидя напротив, Амелия вдруг чувствует свою уязвимость – хотя обычно ничего не боится. Она разглядывает его волосы, плечи, скрещенные руки, пальцы, будто натруженные пеньковыми тросами.
* * *
Наверху Родриго Маркес Валенсия всё ещё чувствует над собой дыхание Гарделя.
– Мой корабль не продаётся, – повторяет капитан.
Валенсия благоразумно кивает:
– Понимаю.
– К тому же он мог уже отчалить назад во Францию.
Испанец берётся за трость. Его старое тело разгибается с трудом. Гардель рядом с ним не даёт опомниться:
– Но даже если корабль и болтается ещё в заливе на юге острова, он, сударь, всё равно не продаётся.
– Где?
– В заливе Жакмель, доставляет последний груз.
Валенсия встаёт, взяв со стола шляпу. Теперь его взгляд на одном уровне с горячечными глазами капитана. Он улыбается.
– Что ж, друг мой, сдаюсь. Меня предупреждали о вашей несговорчивости.
– Он не продаётся!
– Я понял. Забудем об этом. Завтра утром вам заплатят за товар. Мой управляющий приедет с повозкой, запряжённой волами, и с ним несколько помощников, чтобы погрузить невольников и бивни.
Гардель медленно возвращается к кровати. Дышит он всё так же шумно. Уже много недель его мучает чувство, будто его правая нога на месте, а деревяшку вогнали в неё кувалдой через пятку.
Уже уходя, Родриго Маркес Валенсия достаёт из кармана мешочек. Звон, с которым он падает на стол рядом со свечой, ласкает слух.
– Что это? – спрашивает Гардель.
– Задаток. В качестве залога, пока я не расплачусь с вами.
– Забирайте! – рычит капитан. – Мне он не нужен. Если не расплатитесь, неустойкой мне будет ваш череп. Велю выточить из него набор кофейных ложек.
Валенсия тянется за мешочком.
– Вы правы. Череп не хуже слоновой кости. У меня самого есть ножик для масла в память о друге, который меня разочаровал.
– Убирайтесь!
– Вы мне нравитесь, капитан…
– Исчезните…
В бешенстве Гардель нащупывает в темноте двуствольный пистолет.
– Как это будет на вашем французском? – спрашивает испанец уже в дверях.
– Что?
– Шарм, – восклицает тот, – именно! В вас есть тот же шарм, что в старых фрегатах, ещё до Семилетней войны. Великое время. Немного нас осталось, кто его помнит.
Гардель смахивает стволом графин, и тот разбивается об пол.
– Вон!
У лестницы Родриго Маркес Валенсия встречается с хозяином, Леоном Папийяром. Дверь Гарделя уже захлопнулась.
– Ну что?
– Всё превосходно, Капилляр, – отвечает испанец.
– Папийяр, сударь.
– Верно, Папийяр, а я как сказал?
– Кажется, был шум?
– Стакан разбился… По моей неловкости. Вы меня не проводите, Капилляр?
– Мне нужно кое-что сказать капитану.
Леон Папийяр в страхе вдыхает поглубже и стучит в дверь.
Валенсия начинает спускаться по вощёной лестнице. Оказавшись внизу, он кланяется Амелии Бассак:
– Мадемуазель!
Она приветствует его, прикрыв веки дольше обычного. Единственный известный ей вид реверанса.
Испанец поворачивается к юноше в белой рубашке и как будто ищет кого-то взглядом.
– Он скоро вернётся, – говорит паренёк.
– Нужно ехать, – вздыхает старик, озираясь. – Мы его не ждём.
– Ждём. Он вернётся.
Амелия видит, как старик колеблется, глядит на жёлтый бархат портьеры, потом на тёмную лестницу, потом на умоляющие глаза юноши. Наконец он принимает решение и посылает Амелии обаятельнейшую улыбку; так уже давно не улыбаются – в его взгляде безупречная пропорция досады и снисходительности. Старик тоже усаживается на скамью.
С первой секунды, как только вошла сюда, Амелия чувствует себя будто в театре.
* * *
– Капитан?
Наверху трактирщик Папийяр нырнул во мрак комнаты.
– Капитан…
– Оставьте меня в покое!
– Прошу прощения. Но я должен сообщить вам две вещи. Во-первых, ваша рабыня… Та женщина в конюшне…
Слышно, что Гардель задышал медленнее. Он поднялся в кровати. Папийяр продолжает:
– Говорят, она не выживет. И малыш тоже. Роды идут очень скверно.
Ворчание.
– Кто говорит?
– Моя кухарка, которая у половины города принимала роды.
– Где она, ваша кухарка?
– Она в порту. Но сейчас вернётся.
Гардель старается хранить спокойствие. Он не включил ту беременную в проданную испанцу партию. Она – из око. У неё мета песни, хоть уже много недель никто и не слышал, чтобы она пела. Он надеялся, что продаст её вместе с ребёнком уже во Франции и обогатится. Если она умрёт, это будет серьёзная потеря.
Деревянная нога капитана вновь упирается в пол. Нужно спуститься в конюшню, взглянуть, что ещё можно сделать.
– И есть ещё второе, – говорит Папийяр.
– Что?
– Второе – это…
В дверь стучат, и она распахивается прежде ответа.
– Это она, – договаривает Папийяр тише.
Молчание. Амелия вошла в комнату.
– Мадемуазель Бассак, – говорит Гардель.
Он соскочил с кровати. Он не знает, как умудрился тут же узнать её, когда свеча в восковой луже на столике уже почти не даёт света.
Амелия ничего не видит: темнота застала её врасплох. Гардель пользуется этим, чтобы спрятать назад ногу и повернуться выгодной стороной. Перед этой девушкой он не хочет показывать ни малейшей слабости.
– Ваш отец, мадемуазель, тоже в Сан-Доминго?
– Почему все кругом непременно говорят о моём отце?
Молчание.
– У вас здесь темно, – прибавляет она.
– Это всё Папийяр. Он боится зноя.
Хозяин подскакивает.
– Я?
– Вон, Папийяр! – приказывает капитан.
Амелия проходит вглубь комнаты. Она пропускает Папийяра: тот выходит, закрыв за собой дверь.
– В таможне мне сказали, что вы здесь, – говорит Амелия.
– Да. Я работаю.
– Я зашла узнать новости. Мы давно не получали от вас писем.
Она отдёргивает занавеску и закрепляет её сбоку. По полу разливается приглушённый свет. Гардель убрал пистолет за пояс, под камзол. Вокруг него поблёскивают осколки разбитого графина.
– Должно быть, письмо разминулось с вами, – говорит он.
– Жаль.
– Я отправил его, едва ступил на берег, как всегда и просит господин Бассак.
– Это прекрасно.
Амелия решила ничего пока не говорить о смерти отца. Пусть он в последний раз побудет ей опорой – прежде чем придётся всю жизнь опираться лишь на собственные силы.
– Весь товар продан, – говорит Гардель. – Последних пятнадцать негров, которых господин Бассак просил отложить для вашего имения в «Красных землях», я отправил кораблём на юг острова. Десять мужчин, пять женщин. Все отборные, без изъянов.
– Сам корабль там?
– Да. В Жакмеле. Возможно, уже отчалил обратно во Францию.
– Вам было приказано оставаться на борту до прибытия назад.
– Мой старпом Вожеланд завершит этот рейс. Причины я как раз объясняю в том письме, которое вы не застали. Наверняка оно уже у вашего отца. Он в Ла-Рошели?
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
