музыка резко оборвалась, в зале наступила секундная, гробовая тишина, и я была уверена, что расслышала пролетающего мимо комара. Но, счастье длилось недолго, а потому уже через мгновение, я услышала еще более мощные крики, позволившие нам понять, что блондинка действительно не единственная, кому стало плохо.
И тут начался хаос, сопровождаемый визжащими женщинами и орущими мужчинами. Преподаватели вскакивали со своих мест, обеспокоенно передвигаясь от одних пострадавших к другим, предлагая свою помощь. Даже ректор метался из стороны в сторону и по его стремительным движениям руками я поняла, что он выстраивает защиту в зале на случай угрозы, что может прийти извне.
А вот я, могла лишь стоять столбом, судорожно вглядываясь в толпу, чтобы обнаружить Нитту и ее мать. Но девушка нашла меня раньше, неожиданно подлетев и крепко схватив за запястье, будто боялась, что я вот-вот исчезну.
— С тобой все хорошо? Ты нормально себя чувствуешь?! — Нитта практически кричала, перекрывая жужжащий шум взбудораженных голосов. — Я понятия не имею, что происходит, но чую, что это не просто так…
— Мы даже зал покинуть не можем, пока имперские боевики не определят причину их недомогания, — вставил Золли, неожиданно появляясь возле нас.
Блондинку он передал отцу и, схватив нас с Ниттой под локти, оттащил чуть подальше от носившихся из стороны в сторону обеспокоенных людей.
— Уж не кажется ли вам… — предостерегающе начала я.
— Не кажется, — тут же вставили ребята хором.
— Если ты имеешь ввиду того типа, который страстно желает тебя… — Задумчиво протянул Золли и тут же получил тычок локтем в ребро от Нитты. — Да что?!
— А то! Не нужно пугать ее раньше времени, — раздраженно бросила подруга, грозя снова прибегнуть к рукоприкладству. — Я все еще надеюсь, что это случайность.
— Ага… — закатил глаза Рыжик.
— Что происходит?! Почему моя дочь потеряла сознание?! — кричала женщина на профессора по магическим травам, который тут же оказался возле пострадавшей и принялся осматривать девушку, в попытке привести ее в чувство нюхательной настойкой. — Отвечайте же!
Преподаватель, сосредоточенно проводивший какие-то манипуляции руками над головой блондинки, нервно покачал головой.
— С вашей дочерью все в порядке, но магическое воздействие не исключается. — отстраненно произнес мужчина.
— Да что вы говорите! — язвительно начала женщина, но была прервана предостерегающим взглядом мужа.
Открыв глаза, девушка, до этого лежавшая на полу, испуганно замотала головой, потерянно озираясь по сторонам.
— Мама! — вскрикнула блондинка и тут же была заключена в крепкие объятия матери, которая как наседка, начала лепетать своему чаду что-то на ухо.
Эта картина так глубоко задела меня, что я, не выдержав, ринулась прочь. Нет, не могло это произойти из-за меня! Не могло! Эллис не настолько глуп, чтобы так просто чаровать в академии, будучи объявленным в имперский розыск. Да его приближение должны были засечь уже на подходе к главным воротам, не говоря уже о личном появлении в стенах учебного заведения.
То и дело натыкаясь на группы людей, столпившихся вокруг очередного бессознательного студента, я неслась вперед, задевая каждого, кто попадался мне на пути. На крики, что доносились до меня сзади, я не обращала внимания.
Я чувствовала, как горло мое сжимает петля и ощущение удушения не покидало даже тогда, когда я, пробежав мимо орущего мне в след имперского стражника, навалилась на тяжелые двери и вырвалась на свежий, морозный воздух. Благо, догонять меня никто не стал, следую ректорскому указу не выходить наружу.
Щеки мои обожгло от колючего холода и облачко пара тут же стремительно вырвалось изо рта. Голова невыносимо кружилась и я была уверена, что дрожь, пробивающая мое тело, была вызвана не колючей стужей, а страхом. Да, я боялась. Боялась, что из-за меня снова начнут страдать люди. Два месяца я жила в ужасе, что когда-нибудь Эллис объявится и случится нечто подобное…
Низкие, снежные облака, заволокли практически все небо и теперь, в сгущавшихся сумерках, все казалось таким серым и безжизненным, заставляя невольно перенимать настроение мертвой природы.
Вглядываясь в вечернюю мглу уснувшего сада, напротив которого располагался корпус, внезапно обнаружила какое-то алое пятнышко, приземлившееся в снег неподалеку, практически у самого подножия ступенек. Будто капля крови ударилась о землю, упав с небес, печально нависших над академией. Это зрелище так поразило меня, что я вдруг забыла, почему же стою сейчас на парадом крыльце и стараюсь унять дикую дрожь.
А вот и вторая "капелька", и третья… Казалось, что-то легкое, практически невесомое, мягко стелилось по снежному настилу, постепенно окрашивая белесый двор в алый цвет.
Чуть приоткрыв рот, я с замиранием сердца смотрела на это зрелище, будто завороженная. И лишь когда одна из красных, кровавых капелек приземлилась рядом со мной, я обреченно прикрыла свои глаза. Испытав пугающе ледяное спокойствие, что неожиданно снизошло на меня. Лишь звон в ушах давал четко осознать, что я все еще не сплю.
Не знаю, в какой момент я перестала чувствовать свои руки и ноги, однако, это практически потеряло для меня всякое значение. И лишь красный ковер из алых лепестков роз, что теперь покрывал полотном заснеженный звор, будто бы стал предвестником той крови, которая вскоре прольется.
Я сидела на широком, жестком подоконнике и усиленно пыталась вчитаться в текст книги, которую уже час держала в руках. Строчки то и дело ускользали от меня, или просто начинали плыть перед глазами, не давая понять смысл написанного. Тяжко вздохнув и наконец осознав, что я уже отсидела себе практически все, отложила маленький фолиантик в сторону.
Пейзаж за окном был для меня непривычным и приевшимся одновременно. А как быть, если за последние две недели, я только и видела перед собой заснеженный лес и железный кованый забор, за который мне запрещалось выходить. Вообще, ректор не разрешал появляться даже во дворике, а на протесты и просьбы хоть немного подышать свежим воздухом, просто невозмутимо открывал окно в моей комнате, впуская внутрь морозную прохладу.
История с внезапно отключившимися адептами на дне открытых дверей, не прошла бесследно, а потому было решено срочно уехать, чтобы не подвергать никого опасности. Время тянулось медленно, однако эти две недели, что я провела в поместье ректора, казалось, растянулись на целые года. Может от того, что расписание мое было всегда одним и тем же… Утром я просыпалась и садилась за изучение академической программы, полагавшейся третьему курсу, в обед могла немного отдохнуть и вечерами снова садилась за книги просто потому, что делать было совершенно нечего и я изнывала от давящей на меня скуки. Хотя иногда, когда у Лавора появлялось свободное время, он лично преподавал мне занятия по
