— Не так скоро! Фотография Хуаниты у вас есть? Не моглибы мне ее дать на время?
— Да, есть, конечно.
Моралес запустил руку в карман куртки, достал небольшуюфотографию и протянул ее мне. На фото были изображены две черноволосые девушкив белых платьях, которые с принужденным видом смущенно позировали на фонекатолической церкви. Они стояли слишком далеко от объектива, черты лицаразличить было невозможно.
— Великолепно, — сказал я. — Так какая из нихХуанита? Моралес наклонился и ткнул пальцем в девушку справа.
— Ей тогда исполнилось пятнадцать лет.
— А кто другая?
— Это ужасная Изабелла Мартинец.
Я с интересом посмотрел на ужасную Изабеллу. На первыйвзгляд ничего особенного в ней не было. А там, конечно, кто знает?
— А сколько Хуаните теперь?
— Девятнадцать. На прошлой неделе исполнилось.Роскошная перспектива. Попробуйте разыскать девятнадцатилетнюю девушку, имея наруках всего-навсего одно фото четырехлетней давности, снятое к тому жефотографом-любителем с большого расстояния!
— А Изабелла, мистер Моралес? Не знаете ли вы, где онапроживает?
Мексиканец покачал головой и пожал плечами.
— Ее отец мне не говорил, а я не спрашивал. ЭтомуМартинецу, мне кажется, наплевать на Изабеллу. Ему лишь бы вино было да курево.
— Понятно. Скажите, пожалуйста, а вы обращались вполицию?
Моралес широко открыл глаза.
— В полицию? Сеньор, это наше семейное дело, я недумаю, что полиция в состоянии нам помочь. И Хуаните тоже она не может помочь.Видите ли, у нас нет документов.
— Если у вас нет документов, то как вы пересеклиграницу? В поездах ведь полно инспекторов.
— А я, сеньор, поездом не ехал. Чтобы купить билет,надо выложить кучу американских долларов. А у меня нет других долларов, сеньор,кроме тех, которые я вам передал, чтобы вы нашли Хуаниту.
— Как же вы сюда добрались?
— Пешком, — просто сказал он. — Иногда добрыелюди подвозили меня в грузовике. Однажды даже на легковушке. Но большей частьюя шел пешком.
Если меня накроют за содействие подпольной эмиграции,придется распроститься с лицензией детектива и отсидеть несколько месяцев вкутузке. Но уж коли этот тип прошагал четыреста километров только ради свиданиясо мной, он заслужил право на то, чтобы из-за него лезть вон из кожи. Япостарался втолковать Моралесу, что, если его станут допрашивать в полиции, онне должен упоминать мое имя, и в конце концов у меня сложилось впечатление, чтоон все понял. Потом я вспомнил о Бобе Клайне. Если мне удастся убедить егоукрыть Моралеса на день-два от глаз людских, то, может быть, все обойдетсяблагополучно и не придется рисковать лицензией. Оставив Моралеса у себя вкабинете, я прошел в комнату мисс Дигби и попросил ее соединить меня с Бобом.Несколько месяцев тому назад мне довелось выручить этого парня иззатруднительного положения: гангстеры вымогали у него деньги. Тогда он заверилменя, что могу обращаться к нему с любой просьбой и в любое время. Что ж, часнастал. Я рассказал Бобу по телефону в общих чертах про свои трудности, онобещал подъехать и забрать моего мексиканца. Потом вернулся в кабинет.
— Мой приятель заедет за вами, — объяснил яМоралесу. — Поживете некоторое время у него.
— Но, сеньор, я не в состоянии платить за это! Ведь этобудет стоить много долларов, а у меня нет ни цента…
— Вы уже оплатили, — сказал ему, показывая напакет с деньгами в оберточной бумаге. — Это все входит в счет. Пока я будузаниматься вашим делом, поживите у приятеля, он вас прокормит. Это обычно такделается. Таков порядок.
Мои слова убедили его. Люди по ту сторону границы слишкомгорды, чтобы принимать милостыню. Но коли им говорят, что таков порядок, этоменяет дело.
— Си. Таков порядок, — сказал мексиканец,удовлетворенно качая головой.
В ожидании Боба Клайна я попробовал выведать у Моралесаподробное описание Хуаниты, но он нарисовал столь восхитительный портрет, чтоим бы не воспользовался даже рекламный агент Голливуда.
Спустя четверть часа появился Боб и увел от меня клиента.
Глава 2
По дороге к дому Уайтонов я постарался припомнить все, чтознал об этой семье.
Флойд Уайтон-старший появился в Монктон-Сити в 1894 году.Как утверждают, в кармане у него было ровно два доллара тридцать семь центов.Это был рослый двадцатитрехлетний парень, преисполненный радужных надежд. ВМонктон-Сити в ту эпоху царила золотая лихорадка, и чтобы суметь постоять засебя, требовалось быть молодым и сильным. Так случилось, что вечером того жедня Флойд Уайтон нарвался на банду хулиганов, которая избивала старика по имениЧарли Бонанза. Флойд разогнал подонков и на последние центы накормил старикаужином. Чарли хорошо знали в городе. Если верить его словам, он один открылполовину всех золотых россыпей в Соединенных Штатах. Будучи человеком ещенеискушенным, можно сказать, наивным, Уайтон согласился сопровождать старика вочередную экспедицию. Они потратили три месяца на поиски богатой рудной жилы, окоторой Чарли Бонанза прожужжал своему молодому спутнику все уши. Затемвернулись в Монктон-Сити и расстались. Но однажды Уайтону сообщили, что старикпри смерти и хочет его видеть. Умирающий передал Флойду пергаментный свиток. Нанем, по словам старика, была начертана дарственная на участок земли, которыйЧарли подарил некто Фуго Курсье, великий вождь местного индейского племенитепачи. Бонанзе довелось спасти брата индейского вождя от виселицы; в порядкеблагодарности вождь преподнес бледнолицему в дар охотничьи угодья площадьютридцать километров на пятнадцать. Не позабыв про ужин на последние центы,Чарли Бонанза решил вознаградить великодушие Уайтона и в завещании, должнымобразом оформленном, оставлял ему все свое движимое и недвижимое имущество, втом числе и земельные владения. В ту же ночь старик скончался. Уайтон сунул вкарман пергамент с завещанием и позабыл о нем.
Впоследствии он подружился с молодым адвокатом ЭфраимомПатиссоном. Как-то вечером за ужином Флойд, смеясь, сообщил адвокату, чтоявляется крупным землевладельцем. Патиссон насторожился и попросил взглянуть напергамент. Опытном, юристу не потребовалось много времени, чтобы понятьзначение завещания старика Бонанзы. Он тут же отправился в Вашингтон. КогдаПатиссон вернулся назад, то объявил, что Уайтон действительно является законнымвладельцем довольно значительного участка земли. Только это были уже не простоохотничьи угодья. На участке Уайтона разместились различные промышленныепредприятия. Флойд навел кое-какие справки и, наверное, уступил бы все права насвой участок за несколько сотен долларов, если бы это зависело только от него.Но Патиссон не позволил другу совершить глупость и с присущей ему ловкостьювзял дело в свои руки. Менее чем через пять лет Уайтон стал миллионером,сохранив за собой большую часть своих владений. В начале века Патиссон врезультате несчастного случая погиб. Но к тому времени Уайтон приобрел ужедостаточный опыт, чтобы самому защищать свои интересы. Богатство его продолжалоувеличиваться. Когда началась первая мировая война, Флойд Уайтон, по общемумнению, стоил не менее восьми миллионов долларов. Затем он принял участие ввоенных поставках, и состояние его возросло до восемнадцати миллионов.
