поцелуй на тыльной стороне ладони. И неважно, что ткань перчатки приглушила поцелуй: Ивонет его почувствовала необычайно остро. Тело словно пронзила стрела, и щёки вновь загорелись.
— …Смущение вам к лицу. Вы не будете против, если я сам провожу вас?
Леди Сэльга, мать принцессы, хотела возразить, что это не этично, и сама хотела увести дочь, но один взгляд Минфрида заставил её подавиться словами.
— А вас это не затруднит?
— Как можно! Через пару дней наша свадьба, и мне хочется за это короткое время узнать о вас как можно больше. Я знаю, что вы утомлены долгой дорогой, но был бы необычайно счастлив хотя бы сопроводить вас до покоев, чтобы узнать, как прошёл ваш непростой путь.
— Да, конечно… — ещё сильнее разволновалась девушка, не понимая, как себя вести с этим человеком на глазах у придворных и зрителей за кованой решёткой.
Что будет правильным, а что нет? Она вспомнила, что пренебрегла этикетом и не поприветствовала короля как следует — глубоким реверансом. Но Минфрида, похоже, это не волновало. Он не спускал заинтересованного взгляда с её лица, ловя каждую эмоцию. Они уже было тронулись с места, как вдруг принцесса остановилась:
— Простите, можно я захвачу друга?
— Друга?
— Одно мгновение, — шурша длинными юбками, Ивонет кинулась назад к карете и достала небольшую плетеную корзинку с сидящей внутри лаской.
— О, какой очаровательный зверёк! Вы позволите?
— Лима не любит, когда её трогают чужие…
Но Минфрид уже схватил Лиму за загривок и вытащил из корзины.
— Чужие, — король мягко засмеялся. — Мы скоро станем одним целым, и, думаю, ваш зверек меня… Ай! Она меня укусила! — Минфрид резко дернул рукой и швырнул ласку на землю, но зверёк оправился и стремительно взобрался на плечо Ивонет, возмущённо пища.
— Прошу, не троньте её, она не хотела! Вы просто её напугали, — сердце девушки было готово выпрыгнуть из груди.
Глаза Минфрида недобро сузились:
— Надеюсь, в следующую нашу встречу она будет более приветлива, иначе… — он не договорил, резко развернулся на пятках и стремительно покинул площадь, впустив в сердце девушки первые зерна сомнения.
Глава 2
— Ивонет, порой мне кажется, что ты не моя дочь. Как ты могла так опозориться и оскорбить Минфрида?! Уму непостижимо! — королева Таврии схватилась за виски и начала их массировать. — Нет, я догадывалась, что ты можешь выкинуть какую-нибудь дурость, но чтобы вот так свести расположение короля на нет из-за грязной крысы…
— Это не крыса! И она мой друг.
— Глупости, грязные животные не могут быть друзьями принцессы, тем более будущей королевы. Нужно было не слушать твоего отца и избавиться от неё, как только ты притащила эту тварь в замок. Уму непостижимо… я даже не знаю, как загладить вину перед Минфридом. Будем надеяться, что король не злопамятен и простит тебе твою выходку, — женщина махнула полами длинного платья, которое не успела переодеть с дороги, и направилась к выходу из спальни. — Эту крысу больше не смей таскать за собой! И постарайся быть любезной: оцепенение и отсутствие манер показали тебя не с лучшей стороны. О, великий Альхард, за что мне такое наказание?! — женщина закатила глаза. — Поняла?
— Да, леди Сельга, — плечи Ивонет поникли, глаза наполнили слёзы.
— Ну полно кукситься, тебе не идёт. Приводи себя в порядок и до вечера постарайся отдохнуть. Не хочу, чтобы на празднике ты была бледной тенью. Минфрид должен видеть и понимать, что лучшей жены ему не найти.
Ивонет вздрогнула и подняла взгляд:
— Думаете, он может от меня отказаться?
— Кто знает, что у этих королей на уме! Пока на вас не наденут обручальные браслеты, возможно всё. Благо свадьба через пару дней, и я надеюсь, за оставшееся время ты не совершишь оплошностей. Твоя задача — быть милой, скромной, слегка глуповатой и с восхищением ловить каждое слово будущего супруга. Поверь мне, мужчинам это нравится.
Когда дверь за королевой закрылась, девушка устало опустилась в кресло.
— Ну вот скажи, Лима, зачем?
Ласка, навострившая ушки, показала мордочку из своей корзины:
«Он мне не понравился, очень больно схватил!»
— Думаю, ты несправедлива. Мужчины просто не умеют быть осторожными, а ты сразу кусаться…
«В следующий раз откушу ему нос! — ласка клацнула мелкими зубками. — И вообще, когда я голодная, я очень злая. Где мои мышки?»
Ивонет улыбнулась:
— Сейчас дождёмся Тьянку. Она, наверное, распоряжается по поводу моих вещей и принесёт тебе вкусняшек.
«Поскорей бы, а то лень охотиться. Я так устала, — ласка зевнула, потянулась и свернулась калачиком на дне корзинки. Обычно она её не жаловала, но тут, видно, решила, что это самое безопасное место. — Разбудишь меня, когда придёт время обеда. И ещё, Кэти, будь осторожна. Присмотрись к своему королю повнимательнее».
…Время шло, а Тьянки всё не было. Личная камеристка не спешила помочь своей госпоже переодеваться и распорядиться, чтобы ванну наполнили горячей водой. Ивонет хотела сама избавиться от душного платья, но тщетно: завязки были на спине и не хотели поддаваться. Тогда Ивонет выглянула в коридор, где, помимо стражи Минфрида, стоял Тельман, её верный страж, помощник и друг с малых лет, к которому Ивонет питала особенно теплые чувства. Ведь он не раз выручал её из бед, беседовал, не боясь её проклятья, и был добр.
— Сир Тельман, вы бы не могли найти и поторопить Тьянку? А то я не справляюсь.
— Конечно Кэ… леди Ивонет, — мужчина пригладил седеющие усы, в которых затерялась улыбка, и отправился выполнять поручение.
Принцесса же от бессилия и усталости упала в объятия кресла и, не найдя себе лучшего занятия, достала из внутреннего кармана кольцо, поднесла к глазам. Некоторое время как завороженная ловила на нем солнечный блик, вглядываясь в черные прожилки, потом не выдержала и, медленно стянув перчатку, прикоснулась к холодному металлу.
По телу прошла дрожь, в глазах потемнело, перед внутренним взором появился туман, утягивающий разум девушки за собой. Ещё мгновение — и вот она уже не в замке, не в объятиях помпезного кресла, а на зеленом холме, залитом солнцем.
Обжигающе ярком, таким, что захотелось чихнуть и зажмуриться, а после упасть на мягкий ковёр из сизых колокольчиков. Но она не могла. Все её видения позволяли видеть ровно то, что хочет показать вещь, вести туда, куда она тянет. Раньше Ивонет пыталась с этим бороться и отделить себя от чужой грёзы, но тщетно. Потом невыносимо болела голова, а тело болезненно выкручивало, словно её наказывали за своеволие. Урок был принят, и Ивонет с видениями больше не спорила. Вот и сейчас
