с порога, состояние было хоть в обморок падай. Взгляд остановился только на двух вещах: кровати и книжном шкафу. Кровать была такая же основательная и старая, как и всё вокруг, но высокая и с тремя матрасами приличной толщины, завершала образ полупрозрачная ткань, опоясывавшая сие ложе, по-другому и не выразиться. А шкаф был так велик, что занимал полспальни, и сплошь уставлен книгами, корешки выдавали возраст, некоторые могли сравняться возрастом со столиком, а то и превзойти его.
«Ноги моей здесь не будет!» — твёрдо решила Аня и двинулась к двери, за которой, как ей казалось, выход наружу из этого музея-дурки. По пути она заглянула в комнату, где проснулась: там стоял современный шкаф для одежды, вещевые полочки для цветов и книг, родное окно, не евро, оно практически не отличается от её домашнего. Чуть улыбнувшись то ли контрасту, то ли тому, что за дверью была действительно лестничная площадка, Аня шагнула в проём. Что-то держало, некие нити говорили ей: «Подожди, ты забыла что-то». Аня нехотя шагнула обратно, прикрыла дверь в свою спальню. Когда она стала считать её своей? Схватила лёгкую курточку. Оглянулась, как бы играя, что она увидит: современную вешалку или старинный гардероб? А нет, до смешного, куртка висела на гвоздике. Простом маленьком гвоздике, грубо вбитом в стену, причём ничего другого в маленьком и тесном коридорчике не было — четыре двери и проход в холл. Аня улыбнулась, но на этот раз шире и от всей души, она уходила из этого романтичного, пугающего, странного и манящего места. Да что там уходила — убегала, сваливала, в конце концов.
Глава II
Маленькая улочка и фонарный столб встретили нашу героиню на природе. Ни машин, ни прохожих, ничего. Аня посмотрела наверх, она была права, старый дом трёх этажей высился над ней. Она без ошибки нашла кухню, больше машинально, нежели ей это было надо, три окна большой комнаты и ещё штуки четыре таких же окон. Занавески были точно такими же, как и в большой комнате. «Получалось, что если кухня в начале квартиры, а те окна в конце, то квартира занимает весь верхний этаж, чуть выше чердак с хорошими окнами и балкончик, на котором росли цветы. Может, где-то есть лестница наверх, и это тоже наше? — здесь Аня поймала себя на последнем слове, — наше? Стоп! Как наше? Твоё с кем?»
«Ты больная дура», — уверенно прошептала она себе и двинулась вперёд, где только что проехала машина. «Если там есть машины, значит, там есть люди», — рассуждала Аня и уверенно шагала в неизвестность, прошу прощения, к своей судьбе. До перекрёстка Аня дошла очень быстро, но ожидаемых людей там не было, да что там людей, улица была пуста, как туннель. Два ряда ровных домов несовременных многоэтажек, а весьма милых домиков в три-четыре этажа. Этакая провинциальная улочка, даром, что вывески были современными. Но ни одной улицы Аня не знала и, куда идти, даже не представляла. Солнце уже было на самой верхушке и начинало припекать. Аня присела на поребрик, закрыла лицо руками и заплакала. Слёзы сами текли из глаз и просачивались между пальцами, капали на асфальт и таяли в лучах солнышка. Мимо проехала машина, но как только Аня подняла заплаканное лицо, машина уже скрылась за поворотом.
— Ну не прёт, так не прёт, — грустно сказала Аня в полный голос, всё равно никто не услышит. — Может, это всё-таки сон? — и она больно себя ущипнула.
— Ага, щас, как проснусь, как шлёпнусь с кровати и на свой любимый коврик, — Аня опять заплакала, руке было больно, но сон уходить не хотел. Слёзы опять поделили лицо на три части, но утешения не было. Она вспомнила своего любимого, он и дома, и старину любит, и совет всегда даст, не столь здравый или реалистичный, но всегда оптимистичный. Мысли о любимом только больше нагоняли тоску, книги о фантастике она не любила и, что делают герои в таких случаях, понятия не имела, всё, на что ей хватило сил, — это встать и пойти туда, куда уехала последняя машина. В полузабытье она брела около часа, почти ни о чём не думая и гоня любую мысль из головы, была надежда, что ей встретится один человек и подскажет, как, наверно, и бывает в книгах или фильмах. Своё пробуждение она уже перенесла и не могла понять, почему в наше время, в двадцать первом веке, людей так мало, ведь даже глубокой ночью на окраине за час-другой кто-то да встретится. Подойдя к очередному перекрёстку, она увидела автобус, который медленно полз к остановке, Аня побежала и, махая руками, начала кричать. Автобус остановился на нужном месте и услужливо открыл двери.
— Не вопи, видим. Да и не беги ты так, минутку можем подождать, — странный механический голос из недр автобуса изволил пообщаться с Аней и умолк.
Лишь запрыгнув на подножку, она поняла, что это был водитель через динамики. Анечка села на первое место, что попалось, и, чуть нагнувшись, начала тяжело дышать, лёгкие почему-то жгло, а ноги тянуло. Водитель подождал с полминуты, закрыл дверь и тронул. Тогда наша героиня встала и подошла к водительской кабине, присев на передние места. Кабина была открыта, и оттуда тянуло какой-то нестерпимой духотой.
— Ты откуда такая нарисовалась? — смешливый молодой водитель коротко глянул на Аню и отвернулся следить за дорогой. — Иль убегала от кого, а то я могу и газа добавить, — он улыбнулся, сдерживая смех.
— А я уже и не знаю, откуда я. Проснулась в доме чужом. Да я и не знаю, где я сейчас и куда еду.
— А что бежала тогда?
— Так нет никого, я только две машины видела, и всё. Мне бы домой, так спросить некого.
— А где ты живёшь-то?
— На подводника Кузьмина, мне бы на метро, я дальше доберусь.
— Так ты что, неместная?
— Наверно, — Аня непроизвольно пожала плечами. — Говорю же, я даже не знаю, где я.
— Не расстраивайся, денег я с тебя не возьму, — парень опять улыбнулся. — Да и у тебя карточка, скорее всего.
Но Аня старалась не плакать, но слов его почти не слышала, нервозность сегодняшнего утра вывела её из равновесия надолго. Спустя десяток-другой минут она подняла голову и наконец осознала, что едет неизвестно куда и неизвестно с кем.
— А куда мы едем? — чуть срывающимся голосом поинтересовалась она.
— А тебе куда надо, красавица? — парень протянул ей платок.
— Домой, — с детской наивностью и радостью ответила Аня и даже улыбнулась.
