этот вариант меня и зацепил.
Ловлю чужое удивление, но Глаз покладисто соглашается. Такое ощущение, что его чём-то напряг образ без волос на голове. А мне привычен, голова не потеет.
Глаз даже вроде и рад, что может мне угодить. Тут я понимаю, что смотрю на него своими глазами. И что это значит? Мы с ним договорились? Но о чем.
Вдруг держащее мою шею щупальце приходит в движение. Меня куда-то несут. Вижу что-то на подобии стола из привычного здесь хитиново-костяного материала. Мое тело аккуратно опускают на него. Наконец я свободен, но радость преждевременная.
Серые длинные щупальца выползают из отверстий в поверхности. Быстро и ловко они хватают мои искалеченные руки и ноги. У меня нет сил им сопротивляться. Я снова пленник. Видимо мои потуги ни к чему не привели.
Из-под стола выползает несколько многосуставчатых рук. Нет, это скорее ноги насекомого. На конце одного из них что-то вроде кривого костяного лезвия. И эта конечность примеряется к моей шее.
Дергаюсь, пытаюсь кричать, но слышу лишь хриплое сопение, которое выходит из моего недоразвитого рта. Всё мои потуги тщетны. Конечность с клинком поднимается вверх и резко опускается. Мгновение непередаваемой боли, всё меркнет перед глазами. Я снова мертв. Это и был второй раз.
Но сейчас посмертие отличается. Что не так с этим местом? Почему я вдруг смотрю со стороны, как моё увечное и обезглавленное тело расчленяют? И не просто расчленяют, а чётко и последовательно разделывают на части. И щупальца уже не держат тело, а небрежно подхватывают вырезанные органы и другие части трупа. После этого они скидывают это всё в отверстия по бокам стола.
Странно такое наблюдать. А меня опять куда-то несут. В ближайшей стене открывается перепонка и я влетаю в отверстие. Или мы?
Небольшое крылатое существо несёт меня по длинному гладкому тоннелю, чьи серые стены лоснятся. Сколько продолжается полёт? Не знаю. Чувство времени потеряно.
Тоннель изгибается в разных направлениях, ветвится, но неизвестное существо безошибочно определяет направление. И кроме того несёт нечто, что содержит саму мою суть. Я понимаю, что ещё не умер. Похоже, что Глаз ещё не закончил со мной. Знать бы, что именно он намеревается сделать?
Наконец путешествие заканчивается. Впереди открывается проход и мы влетаем в новый зал. Он похож на тот, что мы покинули: потолок в виде колышущейся бахромы, костяные стены, ряды полупрозрачных колонн. Смутная догадка шевельнулась внутри моего разума. И проснулась надежда.
Снова вижу глаз в центре потолка и щупальца. Одно из них тянется ко мне, сознание гаснет.
Моё новое пробуждение также начинается с шума вытекающей из капсулы жидкости. Мне даже приятно слушать этот хлюпающий звук. Плёнка перед глазами расходится в стороны без моего участия. Уже знакомое щупальце ждёт снаружи.
Моё новое тело опять отпускают, но Глаз бережно подхватывает меня своей рукой и куда-то несёт. Надеюсь, что не на разделочный стол. Умирать так-то не очень приятно.
Мои опасения напрасны. Я вижу знакомое сиденье в форме раковины, только оно целое. Даже две странные колонны перед ним без повреждений. Меня сажают в это кресло. При этом мои руки падают на столбики. Их верхушки открылись и оттуда выползло по паре щупалец. Эти отростки устремились к отверстиям, что были расположены с внутренней стороны предплечий.
Я не возмущаюсь тому, что какая-то дрянь пытается присосаться к моему новому телу. Новая оболочка, а это именно она, будто ватная. Меня просто радует, что это обычные человеческие руки. Пять пальцев на каждой ладони.
Что-то присасывается к моей шее и я теряю контроль над телом. На потолке опять знакомый костяной жук у которого открывается гигантский глаз. Снова в голове звучит незнакомая речь, которую я не понимаю. Мой собеседник сразу это вычисляет, а потому в моё сознание устремляется поток образов.
Следует отдать Глазу должное – таинственное и жуткое на вид создание смогло понять то, как я думаю. Видя образы, ощущая пересылаемые эмоции, даже получая осязательные ощущения, можно было понять одно – меня ускоренно обучают. Точнее, следуя логике этого существа, которое можно назвать Хранителем, мне скорее всего помогают что-то вспомнить.
Начинаю понимать, что невольно сделал правильный выбор, начав возмущаться. В глазах Хранителя я стал выглядеть не как низший или дикий, который переживает первое рождение в колыбели, а как некто возвышенный. Именно выбор конкретной оболочки привёл моего собеседника к такому выводу. Мне человеческий облик был ближе, а новое тело приняло моё сознание. Понять бы ещё, что именно извлекли из того расчлененного тела для переноса? Некий орган или нечто невесомое и эффемерное.
Кстати о теле. Хранитель, если я правильно понял, был разбужен моим появлением. Выполняя на рефлексе привычную процедуру с новорождённым разумным, смотритель данного места был несколько ошарашен моей осознанностью. Потому он сконцентрировал на мне свой взор и увидел, что творится в той зале: повреждённое гнездо симбиоза, изуродованные тела в матках-оламах и всё остальное, что я не заметил. И такое творилось не только в том зале. Поэтому моя первая оболочка и была так уничтожена – еë изучали. Кто? Я так и не понял, да и объяснений получить не смог. И не по той причине, что мой собеседник не хотел говорить. Тут было другое.
Хранитель, по моим ощущениям, не был полностью разумным. Скорее он был кем-то вроде дрессированного зверя, обученного простым командам. Была и другая аналогия, но когда я пытался на ней сосредоточиться, то почувствовал боль в затылке. Неважно. Короче говоря, хозяин этого места просто сам всего не знал. Но стремился выполнить свое предназначение – служить.
Так что я пока пытался разобраться. Для начала увидел себя со стороны. Хранитель показал мне сидящего в раковине молодого парня. По две нормальных руки и ноги, хорошо развитые мускулы, белая кожа, отсутствие волос на лысой голове и теле. Лицо у меня суровое, но черты у него ровные и правильные, нос тонкий и прямой, подбородок волевой. Чуть заострённые уши по бокам и глаза со светлыми зрачками довершали картину.
Следует признать – моё второе рождение в этом месте прошло куда лучше первого. Но остаётся открытым второй вопрос – как жить в этом мире?
Глава 2
В голову ничего путного не идёт. Точнее говоря, я не могу ничего вспомнить из своего прошлого. Любая попытка припомнить хоть что-нибудь сразу отдаётся острой болью в висках и затылке. Хранитель меня одёргивает, так как его обязанность – заботиться о таких, как я – вышедших из
