повяжешь галстук — береги его, он ведь с Красным Знаменем цвета одного!» В пионерах был — носил и я такой, конечно же, застал я ещё то время, а после, нет. С чего? Ну не люблю я удавку на шее носить — душит.
Да, кстати, гляну-ка лучше, что у меня при себе есть. В книжках приличные люди все так делают. Я — такой? Ну да, наверное…
Итак. Из одежды — рабочий мой повседневный комплект: куртка и штаны. Именно штаны, потому как брюками это отродясь никогда не было. Даже и не стремилось. На всем куча карманов и карманчиков. Я, конечно, не милейший пройдоха Панург из Раблевского «Гаргантюа и Пантагрюэль», но рабочую одежду тоже, как и он, предпочитаю удобную и много-карманную.
(вот он — тот самый классический Раблезианский Панург. Так вот: я, Кот — не он!)
Знаете, когда что-то делать руками приходится часто, да ещё где-то, чаще всего, на высоте, а то и вовсе на крыше, когда то одно, то другое может понадобится, а то и третье вдобавок тоже, или всё это сразу. Не набегаешься эдак по лесенкам-то. И, если набегаешься, то потом так ноги перетрудишь, что спина отваливается. «То хвост отвалится, то шерсть пооблезает», ага, самое то. Вот потому-то всё, что нужно — пусть при себе и будет, под рукой, так считаю. Пояса́, конечно, тоже неплохо, но материал там, зачастую, на пошив идет очень ненадежный и недолговечный, да и ремни завсегда фуфельные, карманы неудобные, а застёжки так лучше сразу менять, потому как пластик веса инстру́ментов не держит. Видимость одна, пыль в глаза пускать да понты нарезать. Типа — «вона чё у меня есть. Завидуйте и внимайте!»
Вот потому-то ни на мне, ни в сумке его и не было, на объекте остался. На промерах лишние понты и навороты не нужны. Вот на первичных переговорах с заказчиком — да, а тут уже чего тень на плетень-то наводить? Результатом надо гордиться, а не внешней атрибутикой замерщика. Наносное это всё. Ладно, это потом. Осматриваю и охлопываю себя дальше.
(кепи с козырьком, чаще всего зеленого цвета… ну или аналогичное, но потёрто-джинсовое…)
На голове — удобное кепи с козырьком, всё в светло-зелёных тонах, в небольших пятнах краски и лака, малость поношено, но зато и удобно. Мне — удобно. Не парадка, одним словом. Чистое, гм… относительно, недавно генеральную стирку проводил. Под курткой майка-футболка, ну да, тоже бу. Когда-то белая… была. Давно. Сейчас — просто чистая. На ногах — легкие кроссовки с прочной толстой подошвой. Подошва на стройке непременно прочная нужна. Даже необходима, особенно мне. Потому как попробуйте-ка по лестницам туда-сюда вверх-вниз день-деньской полазить — поймете сами, зачем она такая. Шнурки прочные. Затяну-ка я их ещё раз. Ну, дык, а как же иначе, учёный. Ладно когда на лестнице развяжутся — это ещё полбеды, вот если на крыше… чревато, потому — так. Напарник на любой стройке норовит в тапках-шлепках ходить — его личное дело. Лентяй! Техника безопасности рулит! Сколько раз лично я спрыгивал на торчащие гвозди — научен горьким опытом. Чем подошва тверже — тем мое личное здоровье лучше.
Про ту, подобную такой же, что на мне, майку помню, дедушка мой хорошо выразился. Когда-то, ещё мальцом будучи, одел на себя нечто весьма похожее. Он меня скептически осмотрел и посоветовал: «Сними-ка эту поддергайку, внучик, надень нормальную маечку. Вот как на мне!» А на ём — такая, которые позже майками-алкоголичками прозвали. На большое брюхо внатяг. Зато руки свободные, дышат. Старой закалки Дед, таких нынче уже не делают. В войну на авиазаводе чуть ли не круглосуточно работал, ночевал в клепальном цеху, там их практически совсем в первые годы за проходную не выпускали. Так или не так, не знаю, не проверял, но вот запомнилось. После войны выучился, в заводском БРИЗе работал. Мастер из лучших, что по дереву, что по металлу.
К старости, жаль, глохнуть дед сильно стал. Вот она как, та война-то, подлая, аукнулась, да дальним эхом. Все ему чуть ли не орали, а он только своих и понимал. Без записок на бумажках и жестикуляции. Внуков — особенно отчетливо. Нам-то ему орать ни к чему было, и так же понятно, что мы ему говорим. Вот он-то меня всякому ручному мастерству и учил. И инструментом пользоваться, и вообще. Мне ж тоже охота было — и с приятелями побегать, и на реку искупаться сбечь, а он всякую полезную работу придумывал. Что-то починить, что-то сделать. И объяснял неторопливо и обстоятельно, почему это вот так и вот этим-то сподручнее делать, а то — только тем. После уж сколько раз, бывало, спасибо ему говорил. Вот и здесь его наука может пригодиться. В свою очередь и я сына тоже так приучал, когда он рядом крутился, глядишь, и внуков моих он теперь сам учить всему полезному будет. Раз уж я — здесь. Вот она где ниточка-то та связующая, от деда — к внукам, да…
Так, охлопываю себя и смотрю дальше. По карманам — ключи, небольшая связка, денег немного бумажками и мелочью, карандаш красный, ручка, малая записная книжка, карманный калькулятор. О, рулетка на пять метров, синяя. Как раз её мне и не хватало, гы! Все каменюки тут перемерю, ага. Счаззз! Прямо «сплю и вижу». И пересчитаю калькулятором объём работ. И такелажных, и погрузочно-разгрузочных… Всяких! Самый подходящий набор для попаданца. Недавно только читал, одному такому сто кило с собой удалось протащить в портал. О, как! Ну я-то не он, мечтать о подобном нечего. Насколько помню из прочитанного — с таким «набором», как у меня, ещё никто не вляпывался.
Сумка порадовала бо́льше, хотя топора в ней не оказалось. Ни плотницкого, ни малого. Неужто забыл? Жаль, тут точно пригодились бы — оба. Гвоздодер небольшой, типа фомка, металлический, двусторонний, с одной лапка, с другой небольшое «ласточкино гнездо», молоток средних размеров, по руке подобран, с десяток гвоздей сотки, пригоршня разных саморезов россыпью.
Так, по дереву больше, по металлу почти что и нет, с пресс-шайбами вообще не осталось. Круг по металлу на болгарку, новый. Несколько обрезков провода двужильного, еще какая-то мелочёвка, шпатель, утерявший от времени свою первоначальную форму и похожий на заточенный нож-пальму, годится. Вот ножа-то как раз и нет, даже канцелярского, даже лезвия от
