ждало ее в доме напротив. Девушка испытывала крайне смешанные чувства, смотря на себя в зеркало. С одной стороны, она слишком долго носила свой доспех, что оставило свой отпечаток в ее сознании — слишком тонкая ткань, чтобы хоть сколько-то защищать. Но с другой — не могла не отмечать, что оно выгодно подчеркивало все достоинства спортивного эльфийского тела. Увидь ее в таком одеянии тот уршальский выродок, по недосмотру Древа вставший во главе своего клана, наверняка пожелал бы ее, а не Сильфиду. И тогда она бы в первую же ночь показала ему, как же сильно он ошибся, заставив сожрать собственные…
— Не думать о нем, не думать, — прошептала Мариша, взявшись за виски. За почти двухсотлетнюю жизнь она прекрасно знала о своей способности проецировать вокруг себя свою жажду крови. Ее сестра, будучи старше ее всего на тридцать лет, не раз и не два пыталась научить ее скрывать кровожадность, например, для успешных засад, но безуспешно. Будучи рыцарем, Мариша предпочитала встречать противника лицом к лицу, ясно давая ему понять, что хочет с ним сделать. Сейчас же она всеми силами старалась вспомнить все эти уроки.
Платье приятно шуршало, пока она шла к дому Максима. Легонько толкнув дверь, она вошла внутрь, заперев ее изнутри. Сам же человек, практически не вставая с кровати, замком не пользовался.
— Сюзерен, ты тут? — спросила она громко, зажигая в доме плиты. Коридоры окутал мягкий яркий свет, но ответа не было. — Сюзерен?
Она нашла его там же, где он и был почти всегда — в спальне, прямо в одежде лежащим в своей кровати. Украденная из мертвого города накидка вновь напомнила принцессе об Уршале, но она тут же отогнала эти мысли. Для того, что она задумала, жажда крови будет только мешать.
— Сюзерен, тебе нужно поесть, — девушка села на кровать и взяла с рядом стоящей тумбочки поднос с уже остывшим обедом. Отрезав небольшой кусок мяса (в эльфийской таможне, в отличие от гномьей, кормили как положено, считая, что чем лучше воин себя чувствует, тем лучше сражается), она поднесла его ко рту Максима. Девушка уже приготовилась его уговаривать, как внезапно он сам, аккуратно схватив кусок зубами, начал его медленно пережевывать. — Вот и хорошо.
Впервые за две недели, пускай и с помощью Мариши, человек оставил почти пустой поднос. Неожиданно выползшая нить напугала ее, но, в отличие от прошлых эпизодов, где Клубок в основном ее душил, в этот раз он ласково погладил ее по щеке, словно благодаря. Мариша посчитала это добрым знаком и слегка приободрилась. Она могла бесстрашно броситься в бой, но задуманное требовало от нее несколько другой храбрости.
— Сюзерен… — девушка слегка приглушила свет, оставив полумрак, — может, поговорим?
— Спрашивай, — ответил Максим едва слышно.
Его глаза были абсолютно пусты, в них не было никакого интереса. Мариша, воспользовавшись женской интуицией, не стала спрашивать, как она выглядит.
— Мастер Иливер сказал, что ты рассказал ему о том, что было в Уршале, — тема была слишком близка к опасной, однако ничего другого на ум сейчас не приходило. — Но ты солгал ему, сказав, что мы успели спасти Сильфи до того, как…
— Да, это так, — произнес человек все тем же безразличным тоном.
— Почему?
— Она спасла мне жизнь, когда Малрон едва не вскрыл горло. Могла спастись сама, но спасла меня.
— Про то, что я напала на тебя, ты ведь тоже не рассказал.
— Да.
Голос Максима стал еще тише, потому девушка не стала спрашивать почему.
— Я… очень благодарна тебе за это. Можно, я поблагодарю тебя?
Ответа не последовало, но Мариша почувствовала как нить, аккуратно обвив ее руку, стала слегка подталкивать ему навстречу, после чего, убедившись, что порыв понят, уползла обратно под одежду.
Она никогда не делала ничего подобного раньше. Будучи одной из очень немногих девушек в Корпусе и старательно скрывая свое происхождение, она отвергала всех эльфов, которые пытались познакомиться с ней, считая, что ей это не нужно. И сейчас, буквально заставляя себя решиться хоть на что-нибудь, как никогда понимала свою сестру, пытавшуюся соблазнить Максима то в Накоа, то здесь, в таможенной бане.
Ее рука несмело легла на его небритую щеку, погладив по щетине, а чуть позже, когда она смогла собраться с силами, медленно приблизилась к его лицу и коснулась своими губами его губ. Но… с его стороны не последовало абсолютно никакой реакции на поцелуй. Лишь глаза закрыл.
— Зачем? — спросил он спустя минуту.
— Я поклялась принадлежать тебе, но…
— Покля… лась… — произнес Максим. И повернувшись спиной, добавил: — Уходи.
— Но… — девушка хотела возразить, но смогла остановиться. Встав, она полностью погасила плиты и тихо закрыла за собой дверь спальни.
Выйдя на улицу, она отрицательно покачала головой дому напротив, но ожидающая там Сильфида и без этого прекрасно все поняла.
* * *
— Ну хоть поел впервые нормально…
Голос Оружия вновь раздался в моей голове. Уступив его уговорам, я все же позволил Марише себя накормить, зная, что это все равно бесполезно. Пройдет несколько минут — и все полезет обратно.
— Не полезет. У тебя впервые за неделю процессы организма нормализовываться стали.
Не полезет… Ну и ладно, не придется лишний раз вставать.
— Зачем прогнал? Она же хотела помочь. Пускай неуклюже, по-своему, но пыталась.
«Разве это помощь?»
— Это что-то вроде эльфийского поверья. Рана от впервые отнятой жизни лечится попыткой создать новую.
Напоминание о смерти вновь вызвало тошноту.
— Ну уж нет! — возмутилось Оружие. Тошнота тут же спала. — Носитель, до этого дня она никогда не пыталась это сделать.
«Ею двигала клятва. Не желание»
— Да откуда ты знаешь-то? Она, может, впервые кого-то пыталась соблазнить. И сказала так, потому что пыталась скрыть смущение. А ты взял, и комплексов ей на ближайшие лет сто надарил.
Я повернулся на другой бок, оставив реплику без ответа.
— Ну что ты опять молчишь? Ну разозлись на меня, в конце концов, на Маришу, что в постель к тебе полезла, на Сильфиду, что постоянно пыталась тебя купить! Сделай уже хоть что-нибудь! Ну же!
