закончили одиннадцатый класс. Но мои девочки восхищаются именно младшими. Почему, мне еще неизвестно. Они сказали, что я сама пойму, как только познакомлюсь с ними. Мне уже вся эта история с этими ребятами не нравится, потому как всю ночь я только о них и слышала и желания познакомится отпало автоматически. Не знаю, успели поднадоесть.
— Бабуль, — поднимаюсь с места, вытягиваюсь и зеваю, — а можно до кладбища я поведу машину?
— Амелия…
— Мы должны были еще вчера прокатиться, ты обещала! — напоминаю.
— Но пришли твои подруги, не мои, — она мило улыбается, — ладно, поедешь сама!
— Я подпрыгиваю и бегу в душ.
После освежающего душа просыпаюсь полностью и спускаюсь к завтраку, который бабушка уже приготовила.
— Бабуля… — говорю с набитым ртом, уж больно вкусные у бабушки оладьи.
— Аа…
— После того как мы приедем обратно я распакую свой чемодан, — доедаю и выхожу из-за стола.
Природа, мелкая трава, разные полевые цветы в бабушкином огороде, щебетание птиц не успокаивают. Слезы медленно и уверенно катятся по щекам. Я вытираю тыльной стороной ладони и продолжаю сидеть на пеньке, несмотря на то, что солнце уже палит и печет голову. Бабушка не приходит, не трогает меня. Знает, для меня важно сейчас побыть одной и поплакать. Перед глазами кадрами плывут образы отца. Его смех, голос, улыбка. То счастливое время, когда отец был жив и каждую свободную минуту старался проводить со мной, будто знал, что жить осталось недолго.
— Амелия, — неуверенным голосом шепчет бабушка, тихими шагами приближаясь ко мне, — ты уже больше часа сидишь здесь. Как мы вернулись с кладбища. Солнце… Нельзя так долго сидеть под солнцем. Пойдем в дом.
— Хорошо, бабуль, — я протягиваю руку, беру бабушкину мягкую в свою, целую и иду с ней в дом.
Мы вместе готовим обед, после распаковываем мой чемодан. Бабушка без умолку рассказывает разные истории из моего детства, заставляет меня много смеятся. Потом я ее крепко обнимаю и благодарю за то, что она есть.
Вечером же ко мне приходят мои шумные подружки, зовут погулять. Я с охотой соглашаюсь. Переодеваюсь, целую бабушку в щеки, предупреждаю, чтобы не ждала. Я, возможно, задержусь. Слава Богу, она на этот счет ничего не говорит, знает, что мы собираемся в нашем любимом месте. Недалеко от центра деревни располагается старая остановка, выстроенная из блоков. Там все и собираются, садятся по кругу. Если бывает холодно, парни разжигают костер из веток в центре, чтобы все могли греться. Рая знакомит меня с братьями. У Богдановых, оказывается, есть еще и сестра, только очень маленькая, чтобы гулять с ними. Влад… красавчик, блондин с темными глазами, крепкого спортивного телосложения привлекает меня с первой минуты. Энергия так и прет от него, а когда он смотрит, не отрываясь, своим взглядом и подмигивает, я покрываюсь мурашками и, готова поспорить, краснею. Слава Богу, сейчас темно и никто не видит мои красные щеки. Я нервно мну пальцы, потом прячу их в карман джинс, чтобы не привлекать внимания. Но выходит плохо, так как Влад сидит напротив меня, затягивается сигаретой и выпускает дым, не отрываясь от меня.
Мы много разговариваем и смеемся, пытаемся узнать друг друга лучше, потому как нам предстоит провести всем вместе все лето. Вот братья Рамазановы, Тимур и Амир нагоняют только страх, своим строгим и опасным взглядом. Но девочки успокаивают, мол, на первый взгляд они так выглядят, на самом деле очень хорошие.
— Смотри, какой красивый Амир, — шепчет Зоя, крепче хватает мою руку.
— Моя рука тут не при чем, — она смеется и отпускает.
— Я, кажется, влюбилась! — уверенно сообщает, не сводя глаз с этого самого Амира.
— Он же младше нас! — шепчет Рая.
— Ну, и что, это ничего не меняет.
— Господи, — отшучиваясь, крестится Вера, — вправь ей мозги.
— А сама не сводишь глаз с Валеры! — твердит Зоя.
— Я просто смотрю!
Наш спор прерывает Влад, смотря строго мне в глаза:
— В субботу у нас в деревне открытие дискотеки, пойдем? — он тушит окурок и кидает его в центр, на кучу веток, приготовленных для костра.
— У нас же была дискотека? — спрашиваю, потому как пока ничего еще не знаю. Что за изменения произошли за прошедший год.
— Это другая, в конце деревни, — грубым голосом говорит Тимур, — находится почти в лесу, — смеется.
— Ну, что ты начинаешь? — толкает его в бок Валера, — просто в конце деревни. Зато громкая музыка и шум никому не будет мешать. Знаете же, что чуть что, все жители сразу жалуются, что музыка мешает спать. Главное — Сергей, хозяин новой дискотеки, обещал бесплатное пиво в день открытия!
— Оо, ну, ради этого стоит сходить в лес!
— Да угомонитесь вы, она находится не в лесу.
— Почти. В самом конце деревни, там, где начинается лес.
— Так и лес нами полностью изучен! И ничего опасного там нет.
— Мы все в свое время ходили в лес, за грибами, за кизилом, да просто гулять, чего вы так настораживаетесь, не пойму?
Глава 3
Ставлю большую музыкальную колонку на подоконник, делаю громкость на максимум и, пританцовывая, шагаю к туалетному столику с большим зеркалом. Громкая музыка, The Sound Of Silence (Cyril Riley Remix) льется из колонки, заполняя мою комнату. Ставлю на повтор и принимаюсь наводить марафет. Я никогда не крашусь ярко: подводка, тушь и блеск для губ. Ни пудры, ни тоналки, ни какого-либо крема. Подвожу губы, оставляю каштановые волосы распущенными, они у меня волнистые и не очень длинные, еще раз оглядываю себя и подмигиваю в зеркало своему отражению. Остаюсь довольной внешним видом, беру щетку для волос, имитирую под микрофон, подтанцовываю и кручу попой. Поворачиваюсь и громко смеюсь в микрофон (щетку), потому как бабушка стоит и похлопывает. Убавляю звук, но не перестаю танцевать.
— Амелия, красавица моя! Как всегда, сногсшибательна!
— Это я твоя внучка, поэтому для тебя всегда буду красавицей! — ставлю щетку на столик, выключаю музыку, хватаю со стула джинсовку и иду к бабушке.
Этой ночью я спала с бабушкой. Посреди ночи проснулась вся в поту, от чьего-то шепота, который мне шептал, что время пришло. Я испугалась, схватила свою подушку и пошла к бабушке. Когда я была маленькая, часто спала с бабушкой, крепко схватив ее за руку, вот и в эту ночь спала так же. На вопросы бабушки, что случилось и чего я испугалась, не смогла ответить. Сказала, вспомнила детство, и, крепко схватив ее за руку, уснула.
— Амелия.
— Да, бабуль.
— Обещай, что будешь умницей и не заставишь себя долго ждать, — мы спускаемся
