убедительно произнесла я. Тетя, наверное, уже достаточно набегалась по городу за сегодня. Ее ноги заслужили немного отдыха. – Ты же все равно постоянно забываешь, какое именно мне нравится.
Пристегивая велосипед на углу рядом с кафе к фонарю, на котором не горело ни одной лампочки, я думала о предстоящих выходных. Самое вероятное то, что через два дня я снова пойду к обрыву. Послезавтра. В день, когда Нове исполнилось бы одиннадцать лет. День рождения моей сестры. От этих мыслей слезы застили мне глаза, и из-за этого ключ выскользнул у меня из рук и упал на землю. Судя по звону, он укатился недалеко. Куда-то в сторону бордюра. Коротко охнув, я сморгнула слезы. Слезами делу не поможешь, это мне пора бы уже усвоить. Так что я опустилась на колени и принялась на ощупь искать ключ. Почему лампа перегорела именно в этом фонаре?
И вот пока я, опустившись на колени в своих зеленых джинсах, искала в настройках телефона функцию фонарика, ветер донес голоса из-за изгороди, окружавшей кафе с мороженым. Сначала я различила смех группы парней – может, одна из городских футбольных команд что-то праздновала. Но потом, совершенно внезапно, сквозь смех пробились еще два голоса. Дарси и его лучшего друга Лиона. Наверное, они сидели в кафе буквально у меня за спиной. По другую сторону ограждения высотой в человеческий рост.
Дарси был здесь? Но… почему? В этот момент я, наконец, нашарила ключ, но не стала подниматься. Дарси сказал мне, что сегодня вечером мы не сможем встретиться, потому что ему нужно заниматься. Но теперь мой друг, которому я доверяла все, сидел в Jen & Berry’s и явно веселился на полную.
Мне тут же захотелось, чтобы рядом оказался Реми – он мог бы утешить меня или выяснить, что случилось. Но сегодня вечером Реми оказался слишком ленив, чтобы отрываться от телевизора без лишней необходимости.
– Ну что, хочешь добавки? – звякнуло стекло, а потом послышался еще один, новый голос, кажется, принадлежавший кому-то из команды по лакроссу, в которой играл Дарси. В школе я обычно не заговаривала с этими любителями спорта. И они со мной тоже.
– Или наши лузеры хотят сегодня еще сходить к своим подружкам? Дарси? Эрик?
Эрик, крупный парень со светлыми волосами, словно обесцвеченными, откашлялся. Я, конечно, не могла его видеть, но голос знала, потому что мы вместе ходили на математику.
– Не, мне не надо. Я с Моникой порвал. С завтрашнего утра – официально.
Смех. Снова звяканье стекла. Просто отвратительно. У меня внутри все сжалось. Эрик вот так говорил про Монику? Про милую, веснушчатую Монику, которая так гордилась, что через неделю пойдет с Эриком на бал в честь начала учебного года?
– У меня сегодня нет настроения для Севен. Готов к любым безобразиям! – это говорил Дарси. Однозначно. От его слов у меня завибрировали барабанные перепонки, словно мне не хотелось все это слышать. У Дарси не было для меня настроения.
– Правда, что ли? – вмешался еще один парень – Но Севен такая горячая. Если ты не будешь, я заберу.
Выкрики, снова звяканье стекла. Они явно подмешали что-то в лимонад.
– Ну, Севен в лучшем случае симпатичная. Горячая – явное преувеличение. – В голосе Эрика зазвучала снисходительность. – После той истории с ее сестрой она же вообще почти не разговаривает. Кроме того, одевается как парень. Вообще непривлекательно.
– Да и сбросить пять кило ей бы не помешало, – вмешался еще один голос. Лион. Это Лион говорил обо мне.
Зубы сами собой сжались, а во рту появился неприятный привкус. Нужно убираться. Сидеть тут по другую сторону изгороди просто нелепо. Слушать, как приятели Дарси обсуждают меня. Да еще и говорят про Нову! Эрик – как он только мог?
Внезапно решив, что куплю мороженое в «Севен-Элевен», а не в кафе, я убрала велосипедный замок в корзинку на руле. Руки бешено дрожали. Хотя мне совершенно не хотелось больше ничего подслушивать, следующие слова парней потрясли меня еще больше. Против своего желания я услышала:
– …ни хрена. Севен выглядит как младшая сестра Селены Гомез. Если бы у той была младшая сестра. Но у нее же ее нет, да?
– Да какое тебе дело до моей подруги?
Наконец-то Дарси сказал то, что следовало.
– Честно говоря, приятель, сбавь обороты. Мы же знаем, что у тебя есть еще кое-кто на примете. Так чего ведешь себя как проповедник?
Мои руки невольно сжались на пластиковых рукоятках велосипедного руля, так что я едва их не отломала. Я ведь правильно поняла?
– Кроме нее еще только одна, – признался Дарси. – С Моникой я уже полгода как расстался. Еще до того, как она сошлась с Эриком.
Когда услышала эти слова, мне показалось, будто внутри все умерло. Мы были вместе уже почти три года. Этот парень был для меня единственным, был всем. Дарси был для меня целым миром, не считая Реми. Ну, может, еще не считая моей лучшей подруги Мелоди. Он объяснял мне математику, обнимал, когда я оплакивала Нову, и оставался со мной в детской части бассейна, когда я боялась заплывать во взрослую, опасаясь глубокой темной воды. Только, похоже, вся эта моя любовь к нему не была взаимной.
– Ах да, прекрасная Мелоди! – радостно воскликнул тот, что говорил перед этим. – Точно. Она в два раза симпатичней Севен. И все же… Когда ты официально сойдешься с Мелоди, может, оставишь Севен мне?
Когда я услышала это, во мне что-то сломалось. И я понимала, что именно это предложение будет навсегда выжжено в моем сознании. Что буду помнить каждую секунду, полную боли. Дарси и Мелоди. Мой друг и моя лучшая подруга. Как? Почему? Мне и в голову бы такое не пришло. За сто лет бы не догадалась. Внутри все стало холодным, как лед. Мелоди – моя лучшая и единственная школьная подруга. Нужно убираться отсюда. Не вынесу, если эти любители лакросса еще что-нибудь скажут. Не хочу слышать ни единого слова!
По дороге домой меня била дрожь. Как тогда, после исчезновения Новы. У меня уже заболели челюсти, так сильно я сжимала зубы. Внезапно стало трудно удерживать равновесие на велосипеде из-за того, что меня разрывали на части самые разные эмоции.
Примерно через полмили потекли слезы. Из-за них я едва различала впереди велосипедную дорожку, так что спешилась и повела велосипед. Дойдя до какой-то заправки, наконец, оттолкнула велосипед в сторону и присела на тротуар, погрузившись в печаль и непрерывно всхлипывая. Ко всему прочему у меня еще и потекло из носа. Но это была моя наименьшая проблема, так что я сделала вид, что это меня совершенно не волнует.
Примерно через три минуты Реми меня нашел. Поскольку мне никогда не нравилось погружаться в жалость к себе, я почувствовала почти облегчение, когда мой призрачный друг подлетел ближе.
– Севен? Что случилось? Не было твоего любимого мороженого или что? Почему ревешь?
Иногда Реми читал все в душе, словно украл мой дневник.
– Разумеется, нет! – Наверное, он едва различал мои слова на фоне постоянных всхлипов. Но кивнул, а затем уселся рядом со мной на бордюр – по крайней мере, сделал вид, повторив мою позу.
Чтобы никто не счел меня сумасшедшей, я нашарила в кармане дождевика наушники и засунула их в уши. Так я могла говорить с Реми, делая вид, будто общаюсь с кем-то по телефону. За последний год мы с Реми отточили подобные трюки до совершенства.
– Это из-за Дарси. Я его видела. В кафе.
– О. – Да, именно. Реми понял сразу. – Он же хотел сегодня заняться учебой?
– Он не только наврал мне, нет, представь себе. Я у него не единственная! – на последних словах мой голос стал на пару октав выше. От того, что меня предала Мелоди, становилось еще больнее, так что я предпочла умолчать об этом, скрыв правду глубоко внутри.
– Что, правда? Он встречается еще с кем-то? – возмутился Реми. Его призрачные очертания замерцали –
