моя дочь!
И сделала знак, чтобы девушке налили еще вина, только из другого кувшина. Дженна выпила, голова приятно загудела, а тяжелые мысли остались далеко. Конечно, она все сможет! Как иначе? Это ее земли, ее город. Она здесь будущая ат-тея!
Пир продолжался до поздней ночи. Дженна заметила, как матушка поглядывает на дверь. Она ждала новостей от охотников, а ее дочь трусливо надеялась, что обойдется без встречи с волком. Время за полночь. Выходит, ничего не получилось, никто не попался в ловушки.
И вдруг двери пиршественной залы распахнулись. Барабаны забили громче, а в комнату вошли десять охотников, во главе которых — старший брат Элдер. Вот он был похож на мать! Высокий, статный, с такими же чайными глазами и красивым лицом. Ее первенец. И Дженне подумалось: может ли матушка жалеть, что ей наследует не Элдер? Нет, невозможно.
А после все мысли отступили на второй план, потому что брат громко заявил:
— Охота удалась!
И вытолкнул вперед… парнишку. Обычного человека, абсолютно голого, замотанного только в ловчую сеть. У него были буйные темные волосы и большие желтовато-карие глаза. Неужели это оборотень? Гроза всех людей?
— Молодняк попался? — Мать улыбнулась, и на миг ее лицо стало хищным, ничуть не напоминая добрую и мудрую матушку, а лишь властную ат-тею. — Занятно. Хорошо, что мы оставили хотя бы несколько волков. Есть, кому производить потомство.
Парнишка в сетях зарычал, забился. Дженне показалось, сейчас он вырвется и пожрет здесь всех! Она вжалась в деревянную спинку кресла и тяжело дышала.
— Не бойся, сестрица, — сразу заметил Элдер. — Волчонок опасен, но не для тебя. А сейчас мы и вовсе лишим его возможности кусаться. Матушка?
— Дитя, подойди к охотнику, — приказала Мередит. Да, Элдер называл ее матушкой, но она никогда не звала его сыном.
Дженна поднялась и спустилась с возвышения, на котором стояло ее кресло. Она замерла, не дойдя до волка каких-то шагов пять.
— Подать ошейник! — приказала королева.
Парнишка взвыл. Он вгрызся в сети зубами, стараясь вырваться на свободу, только был бессилен против колдовства. А перед Дженной склонился один из матушкиных чародеев. Он подал наследнице тонкую кожаную полоску, которую, тем не менее, нельзя было ни снять, ни разорвать оборотню. Ошейник мог снять только тот, кто его надел.
Дженна почувствовала, как кожаный ремешок холодит пальцы.
— Застегивай, — приказала мать, и девушка попыталась выполнить указание, но волк дернулся и завыл. Дженна все же изловчилась — ремешок обхватил шею парнишки, и она закрыла замочек.
— Теперь капни на ошейник каплю своей крови и дай волку кличку, — усмехнулась Мередит.
Кличку? И как назвать волка? Ему не подойдет имя дворовой собаки.
— У меня… есть… имя… — будто сквозь силу выдавил пленник.
— Какое?
— Молчать! — воскликнул Элдер и с силой ударил волка по лицу. Тот покачнулся, но не упал, не отлетел.
Дженна ждала, волк не отвечал, а брат уже протянул ей тонкую иглу. Наследница проколола палец, даже не поморщившись, и алая капля тут же впиталась в кожу ошейника. Замочек исчез.
— Я назову тебя… — тихо произнесла девушка. Затем добавила громче: — Я назову тебя Рикко.
Губы волка исказила усмешка. Однако «украшение» на его шее засветилось, принимая правила.
— Теперь он не сможет причинить тебе вреда, — сказал брат и махнул рукой, чтобы с парня сняли сеть. Тот поежился, обхватил себя руками, будто защищаясь от чужих взглядов, но голову не опустил. Дженна с удивлением поняла, что ей его жаль. Шум в голове от вина прошел, ее храбрость тоже. Осталось только смущение — она никогда не была настолько близко к обнаженному существу противоположного пола. Назвать волка мужчиной даже мысленно она не могла.
— Осталось главное, — заявила матушка.
Что же еще? Ошейник есть, имя — тоже. Кличка… Дженна постаралась не морщиться, а казаться совершенно спокойной.
— Хозяйское клеймо, — напомнила Мередит.
Клеймо? Как у скота, что ли? Но волк не казался животным. Будь он в шерсти и на четырех лапах, возможно, Дженна и не воспринимала бы его человеком.
— Я не совсем понимаю, — пролепетала она, а в зал уже вкатили жаровню. Похоже, матушка не шутит! Но это же больно!
Волк тоже понял, какая участь его ждет. Он все еще не склонил головы, но его губы подозрительно подрагивали.
— Нет, — тихо сказала Дженна, с мольбой глядя на брата. — Я не смогу.
— Ты должна, сестра, — резко ответил Элдер. — Это часть испытания. Волк пойдет с тобой. А клеймо — знак, что к своим он больше не вернется. Не таким. Магия — магией, а предосторожности лишними не бывают. И с клеймом ты сможешь контролировать его оборот.
Стало жарко. Дженна растерянно обвела взглядом зал. Люди приподнялись со своих мест, они жаждали зрелища. Ее замутило, но отовсюду полетели голоса, сливаясь в единый хор:
— Давай! Давай, юная тея! Будь достойна матери, она в твоем возрасте и глазом не моргнула, заклеймив волка!
У матушки тоже был волк? Тогда где он? Мертв? Эти мысли помогали не думать о клейме.
— Немедленно, Дженна, — потребовал Элдер тихо. — На тебя смотрят.
И девушка взяла из рук брата полотенце, которым сжала раскаленный прут с первой буквой ее имени на конце. Волка схватили, поставили перед ней на колени, заставили склониться, и Дженна, закусив губу до крови, прижала алую букву к его спине — куда попала, чуть выше поясницы. Раздался оглушительный вой, парнишка закатил глаза и повис на руках удерживавших его охотников.
— Унести, — приказала Мередит. — Не беспокойся, девочка, на волках все быстро заживает. И поздравляю — теперь у тебя есть личный зверь, а значит, шансы пройти испытание повышаются. Выпьем за это вина!
Дженна заставила себя вернуться за стол, только сделала глоток — и ее замутило. Она бросилась вон из зала, едва добежала до ближайшей уборной и склонилась над чашей, прежде чем ее вырвало. Кто-то держал ее волосы, кто-то подавал воду. Дженна не помнила, кто. Только по щекам катились слезы — жалости и ненависти. Жалости к глупому попавшемуся волку и ненависти к себе.
2
Волк
Люмьеру казалось, что он умер. Да лучше бы умер, чем этот позор! Но даже вонзить когти себе в глотку он не мог. Оставалось лежать на вонючем сене и смотреть в низкий,
