кто-нибудь, к кому я мог бы тебя отвезти?
— Нет, — а вот сейчас я не вру. Мне действительно некуда больше податься.
Парень на полу начинает подавать признаки жизни.
— Идём, Лиза, — зовёт Юра и подталкивает к выходу.
Мы проходим через клуб, выходим на улице. Ночная прохлада освежает жар лица, и как будто проветривает немного голову. Тишина после басов клуба оглушает.
Подходим к чёрному гелику, тому самому, за которым я несколько месяцев наблюдала с другой стороны улицы.
В машине тепло, пахнет кожей и парфюмом моего спасителя. Он садится за руль и поворачивается ко мне.
— Ну так что? Куда едем?
Пожимаю плечами.
— Наверно, никуда. Я возле клуба подожду подругу. Должна же она появиться. Ну а если нет, то подожду до шести и на автобус сяду.
— Ночью стоять возле клуба в разорванном платье, не самая лучшая идея, — качает головой и снова окидывает меня взглядом.
Мне становится стыдно за свои слова.
— Хорошо. Давай, поступим так. Я отвезу тебя к себе домой. До утра переждёшь и потом поедешь, куда тебе надо. Ок?
Его предложение намного лучше моего. Но ехать к нему всё-таки немного страшно. А что, если у него семья, а тут я. Хотя на пальце кольца нет.
— Хорошо, — соглашаюсь я.
— Отлично.
Мы едем по дороге ночного города. С одной стороны, то, что произошло, это ужасно, но с другой…если бы этого не случилось, я бы сейчас не сидела в машине Юры. И хоть мысленно я себя осуждаю за подобные мысли, в душе трепет предвкушения. Да и вообще всё слишком похоже на сон, чтобы быть правдой. Девчонки на работе точно не поверят. Не я одна ведь на Юру засматривалась.
Подъезжаем к набережной, машина выруливает в район богачей. Здесь самые элитные дома города. Многомиллионные особняки. Я это место раньше стороной обходила, а теперь еду в один из таких домов.
Мы подъезжаем к высокому двухэтажному дому с большими окнами, который огорожен высоким кованым забором.
— А вы один живёте? — задаю вопрос, который крутился всю дорогу у меня на языке.
— Нет. Не один. Но все мои сейчас на отдыхе. Я работаю. Так что можешь не стесняться.
Когда мы входим в дом, сразу загорается свет. Огромная люстра в виде капелек дождя свисает с трёхметрового потолка. Чувствую себя неловко от такой роскоши. Особенно от того, как выгляжу. В огромном зеркале напротив отражается русоволосая девушка с растрёпанными волосами. Платье, которое мне так нравилось, сейчас выглядит жалкой тряпкой, которую я придерживаю рукой на груди.
— Хочешь переодеться? — спрашивает Юра.
— А есть во что?
— Надо посмотреть. Идём наверх.
Скидываю опротивевшие за эту ночь туфли и следую за Юрой. На втором этаже сворачиваем в одну из комнат. Как оказывается, это гардеробная и, по-видимому, девичья. У него есть дочь?
Скорее всего, он ведь старше меня лет на пятнадцать точно.
Белые стены, множество полочек, заставленные обувью и одеждой, создают ощущение, что мы находимся в магазине. Даже запах новых вещей.
— Вот, держи, — Юра протягивает мне белую футболку. Я тянусь обеими руками, на секунду забыв, что у меня платье порвано. Лиф падает снова, оголяя грудь. Я тут же прижимаю к себе футболку, краснею от своей неловкости. Кадык Юры дёргается, а взгляд прикован к белой футболке, сквозь которую проглядывают затвердевшие соски.
— Красивая у тебя грудь, — немного хриплым голосом замечает Юра. — И непослушная. На волю просится.
Глава 4
Краснею от его слов, а взгляд не отвожу. Впервые во мне такая смелость. Я вообще по натуре очень робкий и застенчивый человек, в силу воспитания. А сейчас смотрю в глаза мужчины, который уже давно занимает мои мысли.
Судьба ли это? Шанс? Надо ли проигнорировать или воспользоваться?
Не знаю.
Но всё моё существо тянется к нему. Словно под гипнозом делаю шаг к нему. Юра не отворачивается, не отталкивает меня. Просто стоит. Я смелею и подхожу ещё ближе. Его ладони ложатся на мою талию.
Приподнимаюсь на цыпочках, но даже так, если он не наклонит голову, я не смогу достать до его губ.
Юра продолжает смотреть в мои глаза, переводит взгляд на губы. Эти несколько секунд кажутся очень долгими. И когда мне уже кажется, что я зря вообще решилась, он прикасается губами к моим губам. Они у него жёсткие. Не такие, как у парней, с которыми я целовалась. Их было всего два, и каждый раз после поцелуев мне хотелось вытереться. Уж слишком много слюней они пускали, обмусоливали рот и вокруг рта. Юра же целует совсем по-другому. Только губами, язык в рот мне не пихает. Прижимает меня к себе, я уже не помню ни про футболку, ни про голую грудь, тянусь к нему, обнимаю за шею. Его губы обжигают, подчиняют себе. И даже когда он языком касается моего нёба, мне не неприятно, наоборот, то, что творится внутри, невозможно описать словами. Где-то внутри будто что-то щекочет, когда находишься в предвкушении желанного. Его пальцы касаются моей груди, и с моих губ неожиданно срывается стон. Но вместо того, чтобы продолжить, Юра останавливается. Я снова тянусь к нему, надеюсь на продолжение, но он качает головой.
— Нет, Лиза. Не надо. Маленькая ты ещё.
— Что значит маленькая? Мне двадцать лет, я совершеннолетняя.
Юра наклоняется за футболкой и прикрывает мою грудь.
— Иди переоденься.
Что не так? Я ему не понравилась? Не понимаю его. Или слишком страшненькая для него? Он, наверно, только с девушками модельной внешности гуляет. Слёзы подкатывают к глазам.
— Вот только плакать из-за этого не надо, — спокойно говорит Юра. Проводит пальцем по моей щеке, вытирает мокрую дорожку, а я даже не заметила, когда слеза скатилась.
Юра выходит из гардеробной, я быстро переодеваюсь и выхожу следом за ним. И слышу, как внизу играет знакомая мелодия. Это мой телефон в сумочке звонит. Сбегаю по лестнице. Хватаю телефон.
О, Таня очнулась. Неужели? Беру трубку.
— Да, Таня.
— Ты где потерялась? — наезжает на меня.
— Я потерялась? Я то как раз на месте была, а ты куда-то слиняла. И ко мне парень пристал, чуть не изнасиловал. Я тебе звонила, а ты трубку не взяла.
— Ладно, ладно. Не ори. По делам выходила. А ты что, домой уехала?
— Нет. Тоже по делам уехала.
— А ко мне-то поедешь?
— Скорее всего, нет. Ночевать здесь останусь. Так что встретимся утром.
Скидываю раздражённо звонок. Бесит меня такая безответственность. По делам она ходила…Ну, ну. Даже думать не хочу, где она была и что делала.
