на моих руках вставали дыбом, а ноги сами собой ускоряли шаг.
Решив, что на сегодня мой лимит сердитых мужиков исчерпан, я выбралась в проход и закрутила головой, выискивая взглядом напарника. Или вы тоже подумали, что я настолько бесстрашна и глупа, что сунусь к опасному травоядному без подстраховки? Нет, ну вы меня удивляете!
Северянин обнаружился на широкой балке под самой крышей: сидел, свесив ноги вниз, и безмятежно хрустел яблоком.
Ладно, я, конечно, не столь наивна, чтобы думать, будто нагловатый Эрик Хезенхау бросится на мою защиту, грудью закроет от взбесившегося Анчара, но от декана мог бы и прикрыть.
– У тебя совесть есть? – вопросила я громким шепотом, но блондин сделал вид, что не расслышал.
А и ладно! Если он не хочет по-хорошему, скажу все, что думаю, на языке жестов.
Полная праведного гнева, я погрозила Эрику кулаком за то, что бросил меня на съедение господину Медному, а после выразительно чиркнула себя большим пальцем по горлу. Вполне доступно, как по мне. Но этот светловолосый гад лишь ухмыльнулся, встал, сделал ручкой на прощание и бесшумно свалил через окно в потолке, открытое, по всей видимости, для вентиляции.
Поверить не могу. Он бросил меня. Повторно!
Хлопнула дверь, ведущая во внутренние помещения, и до меня долетел обрывок разговора приближающихся людей.
– Ну и что ты предлагаешь? – Так, это со стопроцентной точностью госпожа Эрика Магни.
– Ждать и надеяться на божью помощь, – а вот этот голос принадлежит Коди Клебо, молодому преподавателю по зоопсихологии.
– Боги нам не помогут.
– Что я слышу, Эрика! Неужели ты не из числа верующих?
– Я из числа думающих. Пора бы запомнить.
Я в ужасе посмотрела на свои руки, которыми сжимала плащ и очки. В панике спряталась за ближайший столб, плотно увитый зеленым плющом, и судорожно принялась искать место, где можно скрыть свою недоработку, а в идеале исчезнуть и самой.
Преподаватели приближались с неизбежностью утра, их разговор становился все громче.
– Пойми, наши усилия ничего не стоят. Мясник просто подошел к точке бифуркации, – твердил преподаватель зоопсихологии.
– К какой точке?
– К точке невозврата.
Ох, как же я желаю вот прямо здесь и сейчас на время стать симпатичным хамелеоном. Таким маленьким, незаметным хамелеончиком с безупречной способностью к защитному камуфляжу.
Увы, но прятаться за столбом не вариант: яркая сине-желтая форма моего факультета выдаст не хуже огромного плаката с надписью: «Обратите внимание на то, что здесь прячется Адриана Нэш». Надо срочно найти укрытие!
– Коди, а можно простыми словами?
– Хорошо. Представь, что жизнь – это движущийся по маршруту автобус. Так вот, сейчас наш с тобой печальный звездокрыл стоит на остановке и смотрит расписание. Он не саботирует полеты, не думай! Он занят переоценкой ценностей и ощущением острой потребности поиска смыслов.
За те несколько секунд, что преподаватели обходили вольер, я успела психануть, подумать, что все пропало, взять себя в руки и тремя короткими перебежками добраться до пирамиды из тюков сена.
– Хочешь сказать, что завр отказывается высунуть морду из гнезда, потому что не может ответить на извечные: «Кто я?», «Для чего родился?» и «Чего хочу на самом деле?».
– Я хочу сказать, что у Мясника кризис личностного развития! Ему нужен кто-то мягкий и чувствительный, кто тактично поддержит и будет чуток к его мрачным поискам себя.
– Ему нужен кто-то, способный дать пинок под зад и запихнуть в автобус!
– Как ты не понимаешь, Эрика! – Коди схватился за голову. – А если это не тот, если это не его автобус!
– Пересядет! Делов-то.
И тут произошло нечто невероятное. То, что я вряд ли могла предположить, а потому не ожидала и испытала ни с чем не сравнимое состояние шока.
Эрика Магни втянула сладковатый воздух и подобралась, точно тигрица перед прыжком. Посмотрела в сторону набычившегося Анчара и безошибочно развернулась лицом к пирамиде из сена.
– Кого я вижу! Адептка Нэш.
Демоны! Да что за день такой?!
Я выглянула из укрытия и изобразила фальшивую улыбку.
– Здравствуйте, госпожа Магни. Привет, Коди!
Преподаватель по зоопсихологии энергично помахал рукой и привычным жестом взъерошил каштановую шапку из кудрей. Он был молод, увлечен изучением животного мира, обожал завров, а еще наплевательски относился к правилам и субординации. Именно Коди предложил называть его просто по имени, без всяких там дежурных «господин Клебо», чем я и пользовалась.
А вот Анчар воспользовался тем, что можно безнаказанно ябедничать.
– Хр-р… – особенно громко проворчал он за преподавательскими спинами.
Госпожа Магни решительно двинулась в сторону тюков сена, словно волчица, бегущая по следу раненого оленя. Цепким взглядом прощупала меня с ног до головы и безошибочно ткнула в уже порядком измятую ткань плаща в моих руках.
– А это что?
Так, все… Вернусь в комнату и обведу этот день в календаре как самый невезучий.
– Плащ-невидимка, – вот уже второй раз за сутки попыталась объяснить я. Впрочем, без всякой надежды.
– Я посмотрю?
Дорал-кай отобрала у меня плащ, встряхнула, осмотрела с двух сторон и надела на подошедшего Коди. Он немного покрутился в нем, а после расстелил ткань на полу, сел на корточки и с видом эксперта природного камуфляжа придирчивым взглядом окинул мои высокохудожественные мазки акрилом.
Госпожа Магни осталась стоять и никак не комментировала то, что видит. Да ей, если честно, и не потребовалось облекать мысль в слова: скептический излом бровей красноречиво говорил сам за себя.
– Поправьте, если я ошибаюсь, адептка, – наконец произнесла она. – Вы притворялись… молью?
Я неуверенно кивнула. Ну да. Большой и упитанной молью, но ядожал не жаловался. Да он даже не фыркнул, пока я не подошла слишком близко и не перевернула ведро. Вот грохот ему не понравился, а к самой «моли» он негатива не питал. Вроде…
Все это я и поторопилась рассказать двум преподавателям.
– Любопытно! – А вот Коди, кажется, моя идея порадовала. – Но зачем?
– Понимаете, меня не допускают до практики со взрослыми ядожалами. Я провоцирую их на агрессию и атаку. И тогда я подумала: неужели в естественных условиях ядожалы атакуют всех существ? Ну, в смысле, они же и так ядовитые и большие. Зачем им это все?! А потом на лекции Коди рассказал нам о крокодилах и птичках.
– Да, точно! – оживился зоопсихолог, вскочил на ноги и развернулся к коллеге. – Эрика, ты не поверишь! В Триедином союзе до сих пор уверены, что птицы чистят зубы крокодилам. Якобы они залетают в открытую пасть и выковыривают остатки пищи между зубов рептилии.
– Ну что за глупости. Крокодилы не нуждаются в чистке зубов. Они просто открывают пасть, чтобы охладиться, а бегунки ловят