Муха обернулся на Скифа и слегка поморщился. Видок у него был не очень.
– Сам почти двести, а про Щита спрашивает. Нормально, контужен немного.
– Хо…рошо…чёрт…
До места оставалось несколько десятков метров, Скиф уже даже не стонал. Его лицо было цвета серой золы, глаза закрыты, дыхание прерывистым.
– Сука… Ему вообще хреново. Тормози, – дал Лихой команду парням, и они осторожно опустили носилки на землю. – Сейчас дозу вколю, а-то не довезём.
Артём быстро достал из кармана аптечку, вынул шприц с Промедолом и, немедля не секунды, вколол в здоровую ногу.
– Всё?
– Да. Выдвигаемся.
– Как он? – подошёл Щит, хмуро всматриваясь в раненого друга.
– Выживет. Аааа, да блин…
Вий вспомнил, что Серёга его не слышит и показал на пальцах, мол, нормально. Щит неуверенно кивнул и бросив еще один обеспокоенный взгляд на Димона, отошел и пробурчал.
– Нихрена не успокоил.
Когда добрались до своих машин, парни из Дельта-2 перехватили импровизированные носилки и аккуратно погрузили раненого в кузов одного из внедорожников. Лихой и Муха запрыгнули и сели рядом, а Щита Вий посадил с собой рядом в салон, и колонна из четырёх машин быстро двинулась в сторону Российской базы.
Дорога до базы заняла около часа. За это время Скиф несколько раз приходил в себя, один раз даже попросил воды. Лихой дал сделать ему пару глотков и отнял фляжку.
– Держись, Димон, уже почти на месте, сейчас тебя быстро врачи залатают.
Муха сидел рядом с Димой и не сводил с него глаз. Он боялся, что его товарищ по оружию не дотянет до базы, что они опоздают. Он абсолютно не хотел терять друга.
– Муха… Антоха, мы успеем, – Артём словно прочитал его мысли, на что Муха только кивнул, не в силах что-либо сказать.
Влетев на территорию базы, машина, на которой везли раненого, остановилась возле санчасти, поднимая небольшое облако пыли. Артём и Антон тут же спрыгнули и уже собрались самостоятельно вытаскивать Скифа, но к ним подбежал медперсонал с носилками, раненого быстро унесли в медблок. Щита увели другие специалисты из медчасти.
Остальные бойцы Дельта остановились у своей временной казармы. До возвращения спецбортом в Россию у них оставалось около десяти часов и каждый планировал провести это время на койке, крепко обнимая подушку.
Только Артём пока не собирался отдыхать, его ждала видеосвязь с Мурашовым.
Выйдя из казармы, он достал пачку сигарет, вытянул одну, прикурил и с удовольствием втянул в себя горький дым. С каждой затяжкой он обдумывал всю эту хреновую операцию, думал, что конкретно будет говорить полковнику, и точно знал, придётся ответить за ранение двоих бойцов.
– Надо бросать эту никотиновую соску…
Через час Артём вернулся в казарму, где уже вовсю стоял громкий храп, скинув берцы и не снимая одежду, завалился на свою койку и прикрыл глаза.
Как всегда, после отчёта руководству, Лихой чувствовал себя, как выжатый лимон, и это понятно, только он, только Мурашов мог одними словами вытрясти из каждого своего бойца весь дух. А иногда ему хватало только взгляда, чтобы они все без исключения втянули головы, боясь и уважая этого сильного человека.
Каждая единица, каждый боец в Дельта безоговорочно доверял командиру и уважал его – их руководителя, и не потому что он заставлял их это делать, он их научил и привёл к этому.
Через пять часов Лихой и Муха уже стояли в небольшом помещении санчасти базы.
– Ему там пластику делают что ли? – Муха не сводил глаз с хирургического блока, всем своим видом показывая, что он спокоен, но это было не так. – Всего-то пулю вытащить и косточки вместе сложить надо.
– Так, а ты что тут делаешь?
– В смысле? – не понял Антон и повернул голову к своему комвзводу.
– Шёл бы на костоправа учиться, а не в людей стрелять.
– Ну, с этим проблемка есть небольшая…
– Какая?
– Крови боюсь.
Лихой сначала не понял, нахмурившись посмотрел на сослуживца, но потом до него дошло.
– Галустян хренов…
Муха хмыкнул и сел на ближайший стул.
***
– Эй, воин!
– Что… Где?
– Воин, тебе ещё рано!
– Кто говорит?
В кромешной темноте стал появляться маленький лучик, с каждой секундой разрастаясь все больше и превращаясь в красивого белого голубя.
– Я.
– Птица?
– Я могу принять любую форму.
– Кто ты?
– Я – НИКТО и я – ВСЁ.
– Как это?
– Я знаю, ты не веришь в меня, а зря.
– Ты Бог?
– Я – это большее.
Голубь летал вокруг и заставлял жмуриться, этот неземной голос проникал в каждую частичку, играя молекулами и переворачивая сознание.
– Воин, тебе рано уходить. Ты не выполнил свой долг.
– Я не знаю…
– Знаешь, ты всё знаешь. Очень скоро ты поймёшь и сделаешь правильный выбор.
– Какой выбор?
– Спасти и наказать.
– Я должен?
– Ты первый увидишь и поймёшь. Не бойся, твой поступок будет правильным. Тебя не поймут, но знай, я буду вести твою руку.
– Я не понимаю.
– Вернись воин.
Вспышка, боль, темнота.
***
– Майор, капитан…
Лихой и Муха сидели в санчасти больше двух часов. Проведав Щита и, узнав, что с ним все нормально, ждали известий о Скифе. Им совсем не хотелось покидать базу в Сирии в полной неизвестности о своём сослуживце.
– Док, – первым подскочил Муха, – как там наш снайпер?
– Значит так, зная, что вы так просто не уйдёте, вот вам полный расклад. Две операции на ногу и руку прошли практически в штатном режиме…
– В смысле практически? – переспросил Лихой, вставая рядом с врачом.
– Ну… Не знаю, честно, такое в моей практике впервые.
– Можно без долгих вступлений и описаний вашей жизни?
– Да, я постараюсь, – кивнул док Антону и продолжил. – В какой-то момент у Князева произошла остановка сердца, он был мёртв около двух минут…
– Хера себе…
– Капитан! – осадил врач Муху и повернулся к Лихому.
– Клиническая смерть? Почему?
– Сам в шоке! И хуже были ранения, и бойцы полумертвые были и нормально… А тут все показатели в норме и бах, пульс резко с 110 ударов в ноль.
