герцога Филиппа Доброго, но именно Круа, со слов Ла Марша, ходатайствовал о его принятии при дворе[35]. Благодаря этой протекции Ла Марш стал пажом при бургундском дворе[36]. Место пажа было многообещающим началом карьеры: как правило, на эту должность назначались молодые представители знатных семейств, приближенных к герцогу. Придворные ордонансы закрепляли за пажами приоритетное право занимать должности хлебодаров, кравчих, стольников и шталмейстеров, когда они освободятся[37]. Следующей ступенью в карьере могло стать место гофмейстера или камергера[38]. Так Ла Марш оказался среди «золотой молодежи» бургундского двора: вместе с ним пажами были[39] Тристан де Тулонжон[40], Филипп де Ла Виевиль[41], Жак де Монмартен[42], Дирк (Тьерри) Вианен[43].
Для Ла Марша началась придворная жизнь, состоявшая из обучения, церемоний, турниров. В этот период ему активно покровительствовал Филипп де Тернан, камергер герцога[44] и один из первых рыцарей ордена Золотого руна[45]. В 1443 г. Ла Марш участвовал в краткой и относительно бескровной военной кампании в Люксембурге[46]. Далее он почти неотлучно следовал за герцогом в его бесконечных странствиях. Ла Марш состоял в свите герцога, когда тот направился из Брюсселя в Гент, дабы открыть там седьмое заседание капитула ордна Золотого Руна. С 12 июня 1446 по 14 ноября 1447 года Ла Марш числился в ежедневных счетах, получая жалованье в размере 3 су[47]. К сожалению, в счетах не фигурирует указание должности, поэтому невозможно точно определить, в каком качестве Ла Марш присутствовал в этот период при дворе герцога.
В 1448–1449 годах Ла Марш был отправлен в Кёльн в составе отряда под предводительством Филиппа де Тернана, который должен был разрешить конфликт между племянником герцога Филиппа, Иоганном Клевским, и архиепископом Кёльна Дитрихом фон Мёрсом (Moers). По этому случаю Ла Марш был назначен хлебодаром герцога[48]. В 1449 г.[49] Ла Марш перешел на должность форшнейдера Карла, графа Шароле[50].
В 1452–1453 гг. он вновь принял участие в военных действиях, когда герцог Филипп Добрый отправился покорять восставший Гент. Причиной бунта послужило намерение герцога ввести постоянный налог на соль, а также попытки урезать городские привилегии Гента[51]. В этот период Ла Марш числился в счетах двора Изабеллы Португальской, третьей жены Филиппа Доброго[52]. Однако это не означало, что он служил герцогине: Карл, граф Шароле, получил собственный двор только в 1456 г., а до этого его штат был частью двора его матери, и, соответственно, расходы на него фиксировались в документации ее двора.
Вернувшись к 1454 г. в Лилль, Ла Марш принял самое деятельное участие в подготовке банкета «Обет фазана», на котором герцог Филипп Добрый принес торжественную клятву отправиться в крестовый поход против турок, захвативших годом ранее Константинополь. Вслед за герцогом представители высшей знати и придворные также поклялись принять крест. Среди них был и Оливье де Ла Марш[53].
Согласно придворным счетам и реконструированному на их основе X. Крузе ордонансу, в 1456 г. Ла Марш был назначен одним из двух хлебодаров графа Шароле, отвечавших за расходы[54]. А. Стен сообщает, что в 1461 году он стал гофмейстером[55], но подтверждений этому в источниках нет[56]. Поскольку герцог и его наследник со всем окружением сопровождали Людовика XI, пришедшего к власти в 1461 году[57], Ла Марш получил возможность присутствовать на коронации нового короля.
В 1464 г. Оливье де Ла Марш оказался вовлеченным в так называемое дело бастарда Рюбанпре, которое стоило ему милости короля Людовика XI. Бастард Рюбанпре долгое время состоял на бургундской службе, но за год до описываемых событий перешел на королевскую[58]. Он был послан королем, чтобы арестовать вице-канцлера Бретани Жана де Рувиля, который должен был заключить от имени своего господина союз с графом Шароле, направленный против французского короля. Однако по прибытии в Горинхем, город, контролировавшийся графом Шароле[59], бастард Рюбанпре сам был арестован по приказу Карла. По городу поползли слухи, что Рюбанпре должен был привезти не только арестованного Рувиля, но и голову графа Шароле, если не удастся взять его живьем. Карл отправил верного Ла Марша с докладом к герцогу Филиппу, и тот приказал Карлу допросить Рюбанпре и поступить с ним в соответствии с законами графства Голландия, где разворачивались события. Фигура Рюбанпре была подозрительна для Карла в силу родства с семейством Круа[60], которое, как полагал Карл, вело двойную игру, находясь на службе Бургундии и Франции одновременно.
Король решил нанести удар первым и отправил к герцогу Филиппу Доброму посольство. 6 ноября 1464 г. состоялась аудиенция. Послы представили обвинение в том, что герцог Бретонский заключил союз с Англией, что рассматривалось как предательство, а граф Шароле воспрепятствовал поимке вице-канцлера, арестовав бастарда Рюбанпре. Более того, Карл пустил слух о том, что бастард имел намерение покуситься на его жизнь, а посланник графа, Оливье де Ла Марш, сообщил эту новость не где-нибудь, а в Брюгге, куда стекаются торговцы со всего света. Тем самым граф нанес урон престижу короля. Чтобы возместить этот ущерб, Карл, по мнению послов, должен публично признать, что слухи, распущенные им, не соответствуют действительности, а также освободить Рюбанпре и его людей и выдать королю Ла Марша, который будет наказан.
Карл попросил разрешения оправдаться и на следующий день ответил послам. Прежде всего, он заявил, что ничего не знал о переговорах между Бретанью и Англией и не заключал с ними союза. Равно он не был в курсе причин прибытия бастарда Рюбанпре, а слухи были спровоцированы дурной репутацией последнего. Карл молил отца не доверять обвинениям послов[61]. Филипп Добрый принял сторону сына: он отказался выдать Рюбанпре и принял под свою защиту Ла Марша, напомнив, что тот — уроженец Франш-Конте, территории Священной Римской империи, и, следовательно, не подлежит суду французского короля[62].
Между тем отношения между королем и его вассалами накалялись, что в результате вылилось в войну Лиги общественного блага, начатую крупными сеньорами и принцами крови Франции против короля с целью восстановить справедливое, с их точки зрения, управление государством, исходя из представлений об общественном благе. В 1465 году Карл де Шароле отправил Ла Марша к своему отцу, чтобы ходатайствовать о выделении 100 тысяч экю на финансирование кампании Лиги. Самому Ла Маршу эта война принесла рыцарские шпоры: он был посвящен в рыцари перед битвой при Монлери 16 июля 1465 г.[63]
По окончании военных действий Ла Марш
