Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
как гражданин Тихий. А еще она успела подумать о том, что надо бы убавить требования и снизить планку. И завести себе какого-то мужика для здоровья. Чтобы организм не подводил в самые неподходящие моменты. На этой мысли Варя заснула.
Действие второе. Герой отмыт и выглядит чуть…
Действие второе
Герой отмыт и выглядит чуть симпатичнее, но героиня по-прежнему не в восторге. А еще на сцене появляется любимец публики.
Из авторской суфлёрской будки слышится звяканье ложечки о стенки стакана. Потом слышатся довольное причмокивание и голос: «Коля, помни: тут ты – не главный герой. Поэтому много не выступай».
Кабинет врача. Любой, кто обратил бы внимание на сидящую за угловым столиком пару, понял бы сразу – это близкие родственники. А если этот «любой» еще и не идиот, то он догадался бы и о том, что они брат с сестрой. Потому что оба рыжие. У нее волос много, они яркие – солнечная кудрявая копна, которая притягивает взгляд. У него – короткий ёжик жёстких светло-рыжих волос. Но глаза голубые, внимательные, с каким-то не по возрасту мудрым спокойствием – одинаковые у обоих. И абсолютно одинаковые улыбки. Притом что габариты у них – кардинально противоположные. Он высок, широкоплеч, основателен, и кажется на первый взгляд неуклюжим – для тех, кто не видел его в операционной. Она едва достаёт ему макушкой до плеча, вся состоит из изгибов и округлостей – и фигура, и кудри на голове, и улыбчивый рот. Но всё равно любому и каждому ясно, что они – ветви от одного древа. А уж если прислушаться к их разговору – это станет совершенно неприлично очевидным.
Обсуждены последние новости с работы – рабочая текучка взрослого травмпункта и детского хирургического отделения. Брат доложил сестре о состоянии супруги и ребёнка, которого Люба носит под сердцем. Перемыли косточки родителям – со всевозможным пиететом, конечно. Заодно обговорили грядущий юбилей отца. А потом разговор неизбежно вернулся к тому, что занимало их больше всего. К работе. К будням тех, кто должен, согласно старой поговорке, иметь глаз орла, силу льва и сердце женщины. На двоих у брата и сестры Самойловых всё это есть.
– Наверное, мне тоже пора уже начинать готовить материал для квалификационной работы, – Варя медленно помешивала ложечкой чай. – Как думаешь?
– Конечно, пора, – кивнул брат. – Год пролетит незаметно. А потом, как только время придёт, Глеб Николаевич с тебя не слезет, пока ты не сдашь на категорию. Жизни тебе не даст.
– Подумаешь, Глеб Николаевич! – фыркнула Варя. – Наш маленький, но гордый травмпункт травматологическому отделению не подчиняется.
– Ваш травмпункт, может, и не подчиняется, – улыбнулся Николай. – А вот если Глеб Николаевич возьмётся за ремень…
Брат с сестрой дружно расхохотались. Это был семейный мем – «папа возьмётся за ремень». Притом что за всю жизнь хирург-травматолог, а ныне заведующий травматологическим отделением Глеб Николаевич Самойлов не то что руку на детей не поднимал, он и голос-то на них повышал от силы пару раз, и то только на сына, и то – совершенно за дело.
– Ладно, убедил, – сказала Варя. – И в самом деле, чего время терять? Чем раньше получу высшую категорию, тем раньше стану заведующей отделением или травмпунктом.
Брат ее, однако, не поддержал.
– И зачем тебе это? Всерьёз хочешь сделать карьеру?
– Коля, ты такие странные вопросы задаёшь, – Варвара несколько резко отложила ложечку. – А ты не хочешь добиться успеха в своей профессии?
– Так то я, – пожал здоровенными плечами Коля.
– Ах, вон оно что… – протянула Варвара. – Знаешь, вот от тебя я такого шовинизма не ожидала. Плохо тебя Любаша воспитывает. Надо ей выговор сделать. Потом. После того как родит.
– Не передёргивай, – Колька не принимал шутливый тон сестры. – Я о другом. Посмотри на нашего отца. Ты знаешь, кто для него на первом месте.
– Мама и мы.
– Не идеализируй. Ты прекрасно понимаешь, на ком женат наш отец. На своей работе.
– Он любит маму! У них до сих пор такие отношения, что даже мне завидно!
– Да, это так, – серьёзно кивнул брат. – А всё потому, что мама наша – мудрая женщина. И понимает отца. И поддерживает его. Всегда поддерживала. Хотя, думаю, временами ей было очень непросто. Но она никогда не упрекала отца, когда из-за его работы срывались запланированные семейные мероприятия. Когда он сутками не являлся домой. Когда приходил и молчал. Да что я тебе это рассказываю – ты это сама не хуже меня знаешь!
– Предположим. Какая связь со мной?
– Знаешь, – Коля отпил остывший чай, задумчиво позвякал крышкой белого фаянсового чайника. – Я на своей шкуре почувствовал. Как при нашей работе это важно. Что тебя дома ждёт тот, кто понимает. Понимает и поддерживает. Потому что при нашей работе лучше одному быть. Или твоей половинке придётся подстраиваться под тебя. А иначе это будет мучение для двоих. Согласна?
– Коль, ты когда начинаешь философствовать, я прямо пугаюсь. У вас с Любой всё в порядке?
– В полном. Не без эксцессов, но научились. Мне с Любавой повезло. – Брат все-таки улыбнулся, как всегда улыбался, когда говорил о жене. – Повезло от слова «очень». Поэтому я знаю, о чем говорю. Понимаешь?
– Прекрасно понимаю. Я-то одна. Никому жизнь не порчу своим карьеризмом. В чём проблема?
– Ты так и собираешься всю жизнь быть одна? Замужем за работой?
– Знаешь, не все имеют тягу строить монументальные планы на двадцать лет вперёд! – Варя раздражённо откинулась на спинку стула. – Посмотрим. Может быть. Я пока не знаю.
– А ты подумай, – Колька снова посмотрел на нее даже не серьезно, а хмуро. – Думаешь, найдётся мужчина, который сможет смириться с таким режимом работы жены? Хирургия – дело…
– …не женское! – зло закончила за брата Варя. – Я прекрасно помню! И знаешь, что? Это МОЙ выбор! Мне нравится этим заниматься. Я хочу добиться успеха в том, что мне нравится. Разве это плохо?!
– Не плохо, – Николай сокрушённо покачал головой. – Но спроси себя: ты готова добиться успеха ценой личного, человеческого… женского счастья? Ты не хочешь детей? Или хочешь? Как ребёнок впишется в карьеру успешного, много оперирующего хирурга?
– Такое ощущение, что гормоны на фоне беременности шалят не у твоей жены, а у тебя!
– Задел за живое?
– Да иди ты! – прошипела сквозь зубы Варя. – Вот скажи мне, раз ты такой умный: что мне теперь диплом свой на помойку выкинуть и срочно кинуться личное счастье обустраивать? Раз ты у нас такой великий планировщик человеческих жизней,
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
