анекдот вспомнила.
Крокодилов младший скривился.
— Ты прямо как мой батя. Он тоже вечно какие-то анекдоты вспоминает. Миронова, тебе что, сто лет?
— Странно, - фыркнула я, как вода, просочившись между Васькой и стеллажом обратно в зал, - не знала, что твой батя такой старый.
Однако менеджер-прилипала всё же успел поймать меня за руку и развернуть к себе. Ей-богу, если б не знала что он через месяц свалит со своей сладкой должности на учёбу, уволилась бы на фиг. Вот так, настойчиво клеить подчинённых, это, между прочим, домогательство. И пусть мы с Васькой ровесники, и даже ходили в одну школу — то, что именно здесь, в магазине своего отца, он вдруг разглядел во мне девушку, вообще ничего не значит!
— Сашка, ну, брось. Ну, чё ты?
— Вась, найди уже себе нормальную девушку, а? - вырвался у меня крик души, - Чтоб на шмотки дорогие велась и твоей крутостью восхищалась. Ну, таких же много, Вась. На что я тебе сдалась? Нам ведь даже поговорить не о чём, кроме прополиса и сортов мёда!
Крокодилов вдруг крепче перехватил моё запястье и, притянув меня к себе так близко, что его мятное дыхание сдуло непослушные локоны от моего лица и защипало глаза, томно прошептал:
— Сердцу не прикажешь, Сашунь.
Спасаясь от ядерной мятности его выдохов, я отвела взгляд и буквально глаза в глаза столкнулась с направленными на меня чёрными бусинками в количестве восьми штук. Тварь, замершая на плече Крокодилова, была настолько огромной, что я действительно успела пересчитать их всё, прежде чем со всей дури отпихнуть от себя остолбеневшего Ваську и заорать на него:
— А-а-а-а! Паук! Паук! Убей его! Убей!
Поддавшись моей панике, старший менеджер завертелся вокруг своей оси. Словно вениками из ковра, выбивая из себя всё, за исключением живучего насекомого, быстро смекнувшего что к чему и мигрировавшего в Васькину причёску.
— Не там! Не там! Боже, он забрался в твои волосы!
— Ааа!
Среагировав на наш ор, в подсобку с огнетушителем наперевес вбежал охранник Степан и тут же применил его в деле, направив убойную струю прямо в Крокодилова. Пара мгновений - и всю подсобку заволокло белым туманом.
— Всё. Потушил! - с гордостью сообщил Стёпа, которого в своё время не взяли в пожарные из-за армейской травмы запястья.
— Что ты потушил, придурок?! - огрызнулся на него Василий, с отвращением отплёвываясь от сухой пены.
— Ну так… горели же? - уже без прежней уверенности, виновато отозвался он.
Вытерев рукавом раскрасневшиеся от раздражения глаза, старший менеджер грубо отпихнул его от себя и направился в сторону уборной, зло бросив мне из-за спины:
— Чтоб до блеска тут всё вылизала, поняла? Приду — проверю.
Поняла. А чего ж тут не понять?
Я промолчала и только невесело улыбнулась Стёпе, из-за чего тот стал выглядеть ещё более виноватым и растерянным.
— Прости, Саш. Я ж думал, горим! Давай помогу убрать?
Я отмахнулась.
— Не надо. Лучше иди в зал, а то заметит крокодил твоё отсутствие, ещё дурить начнёт. А вообще, - добавила я шёпотом, - так ему и надо.
Стёпка, здоровенный добродушный кабан под два метра ростом, смущённо улыбнулся мне. А потом, согласно кивнув и явно приободрившись, отправился на своё место. Я же, руками разгоняя белый туман от огнетушителя, давясь кашлем, углубилась в подсобку за шваброй и ведром.
Всё же людям надо прощать их слабости.
Стёпка вон никак не может забыть о несбывшейся форме пожарника, я до одури боюсь пауков и всяких членистоногих гадов, а Васька… Васька просто дурак. Ну, и что же теперь? Все на свете и не обязаны быть умными! Поэтому иногда нужно просто понять, простить и забить…
Бам-тссс!
Алюминиевое ведро выпало из моих рук, едва я вынесла его на свет. Нет, в нём не сидел паук. Жуткого резидента моих ночных кошмаров, скорее всего, унёс в причёске Крокодилов. Но из железного нутра на кафельный пол вывалился знакомый конверт с сургучной печатью на обороте.
"Канцелярия Академии Стражей, девице Александре Мироновой лично в руки." - снова значилось на его лицевой стороне. Хотя, что значит снова? Это же не мог быть тот самый конверт, который я уже вскрыла сегодня утром. Во-первых, потому что я его уже вскрыла, а этот был запечатан. А во-вторых, потому что предыдущий я оставила дома.
Впрочем, если это и правда какое-то сложновыдуманное приглашение на вечеринку, то с Ольки, с Машкой сталось бы рассовать их по всем доступным мне местам. Чтобы точно не пропустила. Но зачем в подсобку-то?!
Подавив желание тут же отправиться в раздевалку, чтобы позвонить подругам и разоблачить наконец эту затянувшуюся шутку юмора, я решила вскрыть конверт снова. Ну а вдруг, как предполагала мама, это квест и в этот раз я получу какие-нибудь худо-бедно понятные инструкции: что за туса, где и что в конце-концов надеть?
Печать с переплетением букв "А" и "С" на геральдическом щите отошла неожиданно легко, будто конверт и правда был раньше вскрыт. Хотя, откуда мне знать? Может, он лежит в этом ведре со вчера - тогда его наверняка видела наша не в меру любопытная уборщица.
"Уведомляем, что Вам надлежит незамедлительно явиться в Академию для прохождения Ритуала Крови. Сожгите письмо." - разочаровал меня идентичный вид послания.
Я скомкала бесполезную бумагу и сунула под фирменный фартук магазина, в карман худи, где уже покоилось уведомление об успешном поступлении в университет. А что? Макулатурой больше, макулатурой меньше. Клянусь ёжиками, если к концу дня не добьюсь от Машки с Олькой внятного объяснения их приколов, добавлю их номера в блок. А ещё выложу на своей странице видео, где они в лифчиках и плотных колготках, натянутых аж до самых подмышек, поют в моём домашнем караоке Филиппа Коркирова голосом свинки Пипы!
3
— Сашка, ты с дуба рухнула? Нафиг мне таким заниматься? - убито простонала в трубку Оля.
Суббота. На часах было уже без пятнадцати три, а подруга до сих пор не выбралась из постели. Впрочем, я бы может занималась бы тем же самым, если бы жизнь не уходила на то чтобы на нее зарабатывать.
— Смотри мне, Капустина! Правда, она ведь как вкусная пироженка в холодильнике. Как хорошо ты ее за кастрюлей с супом не прячь, все равно кто-то ночью найдет и съест.
— Да не прячу я от тебя ничего… такого.
Я настороженно посмотрела на экран телефона. Ничего такого? Значит, что-то она все-таки прячет.
— Ладно. А
