Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
не только заведующий нейрохирургическим отделением, у него высочайшая репутация во всем мире, и он действительно блестящий хирург, лучший из всех, кого мне доводилось видеть. Звезда! На той неделе я смотрела, как он удалял мультиформную глиобластому в очень тесном операционном поле. Никто другой вообще не смог бы ее иссечь, а уж не задев мозговые ткани… Он…
– Мне плевать, какой он виртуоз. Он поганец, который пытался тебя изнасиловать.
– Вряд ли дело зашло бы так далеко. Просто понадеялся спьяну, что первая подвернувшаяся женщина ему охотно даст. А что он поганец, ты права. – Каро попыталась улыбнуться, но у нее ничего не вышло. – Если бы он меня изнасиловал, по крайней мере можно было бы предъявить результаты экспертизы ДНК.
– Ты все сделала неправильно! Надо было идти в полицию и выдвинуть обвинение!
– И не подумаю. Там все закончилось бы тем же, что и в больнице. Его слова против моих. Но может быть… может быть, больничное начальство теперь к нему присмотрится…
Официантка принесла чай со льдом.
– И еще, пожалуйста, два скотча. Неразбавленных.
Теперь Каро не стала возражать. Дождавшись, пока официантка отойдет, Эллен продолжила, понизив голос:
– Сестричка, а почему ты не злишься? Ты же должна быть в ярости!
– Я в ярости. – Она наклонилась к сестре через стол. – Но не показываю этого, а уж в больнице – особенно. Вряд ли тебе это будет понятно. Я научилась не проявлять эмоции. В операционной это недопустимо. – И это умение сплошь и рядом доказывало свою полезность. Но Каро не собиралась признаваться никому – даже Эллен, – что в операционной она ощущает себя летчиком-истребителем, для которого самообладание превыше всего. Уравновешенность, спокойствие, невозмутимая отстраненность. Но вслух это прозвучит высокопарно и даже смешно. Кроме того, убеждать Эллен контролировать себя и сохранять спокойствие просто бесполезно. И Каро вернулась к своим бедам:
– Это значит, что теперь мне нечего рассчитывать на постоянную работу в Фэрли после сертификации. Меня здесь просто не оставят. А кроме…
– Но ведь ты сама – звезда! Сама же говорила, что твой рейтинг, или как там это называется…
– Да, но…
– А твои исследования! Ты же составила какую-то карту мозгов, и ее даже опубликовали в…
– Послушай меня! Дай мне договорить! Да, я хороший специалист. Очень хороший.
Кэролайн настолько самоуверенна… Я не могу научить этого ребенка скромности.
– В этом и заключается часть проблемы, – продолжала Каро. – Я прекрасно владею и практической хирургией, и исследовательскими методиками и хочу заниматься и тем и другим, поэтому мне имеет смысл работать только в большом медицинском центре, где ведутся клинические исследования новых медицинских разработок. А второй такой больницы в городе нет. И, кажется, во всем штате.
– Понятно… – отозвалась Эллен. Они умолкли и так и сидели в тишине, пока не принесли виски. Эллен отхлебнула сразу половину. – Каро, это несправедливо.
– Да, несправедливо. – Потому-то она была уверена, что все эти доктора, с которыми она работала, у которых училась, которыми восхищалась, не могут не поверить ей. Когда разбор уже подходил к концу, Каро посмотрела на доктора Борелли, единственную женщину в совете, сидевшую рядом с предательницей Мейзи, и Вера Борелли сразу уткнулась взглядом в полированную поверхность большого стола и так и не подняла головы.
Каро оказалась наивной. Нет, дело тут еще серьезнее. Врачи, присутствовавшие на слушании, сталкиваются с вопиющей несправедливостью ежедневно. Например, когда поступает ребенок с лейкемией. Или молодой отец троих детей, у которого доброкачественная менингиома растет не в мягкой мозговой оболочке правой лобной доли, где ее было бы легко удалить, а в стволе мозга, разрушая нервы и парализуя больного. Экспериментальный препарат, благотворно подействовавший на пациентов А, Б и В, по необъяснимой причине убивает Г.
И Каро почему-то считала, что врачи, постоянно сталкивающиеся с несправедливостью мироустройства, постараются хоть немного исправить ее более справедливыми взаимоотношениями в собственном кругу.
Проявление своекорыстия работников больницы говорило о том, что Каро на этот счет заблуждалась. Или, если посмотреть с другой точки зрения, так получилось, потому что она не смогла противопоставить Беккеру, полностью отрицавшему ее обвинение, никаких осязаемых доказательств. Ее слова против его слов.
И тут Каро захлестнуло ощущение краха. Если бы она пораньше ушла с той вечеринки… Если бы она не оставила пальто и свитер наверху. Если бы она последние несколько недель не перешучивалась с Полом Беккером – она-то считала, что это просто переход от официального общения к менее формальному, ведь совсем скоро ей предстояло получить сертификат и стать его полноправным коллегой, а он, судя по всему, просто заигрывал с нею и решил, что она отвечает согласием на его намеки. Если бы хоть что-то из множества вещей повернулось по-другому… Но сейчас, за столом в баре, «если бы» прозвучало лишь однажды, и произнесла эти слова Эллен, изрядно удивив сестру.
– Если бы только он не оказался таким поганцем, – сказала Эллен. – Ведь ты об этом думаешь, верно, сестричка? О том, что в этом безобразии есть и твоя вина, потому что ты считаешь, что обязана всегда и все держать под контролем. А это невозможно.
Каро молчала. Знай Эллен хоть что-нибудь о нейрохирургии, она так не говорила бы. Каро отлично понимала, что не может контролировать очень многое. Неоперабельные повреждения спинного мозга, мультиформные глиобластомы, которые невозможно удалить полностью, аневризмы артерий, разрывающиеся в машине «Скорой помощи» по пути в больницу. Разница между Каро и Эллен состояла в том, что Каро делала все возможное, чтобы подчинить себе и это все, и многое другое, и все неудачи ставила себе в вину. Ну, а Эллен, руководствуясь какой-то невероятной смесью фатализма и дерзкой смелости, принимала жизнь со всеми ее подвохами такой, какая она есть.
– Как там Анжелика? – спросила Каро.
– Как обычно.
У Анжелики постоянно все как обычно, и так будет до тех пор, пока она не станет когда-нибудь никем и перестанет определять жизнь Эллен и своей старшей сестры Кайлы. Кроме них, у Каро не было других родственников, и она сделала бы для них все что угодно – хотя это она думала, что так думает, а теперь вот облажалась по полной программе.
– Мне тебя будет очень не хватать, – сказала Эллен. – Ведь хочешь не хочешь, а тебе придется уехать туда, где найдется хорошая работа. Моя сестричка-косторезка.
Каро рассмеялась, того не желая.
– Слово «косторез» давным-давно никто не употребляет. И значение у него совсем другое.
– Заклинательница черепов. Редактор мозгов. Мозговая шахтерка!
– Где ты взяла такой жаргон?
Эллен загадочно улыбнулась, но тут же посерьезнела:
– Ничего, Каро, я справлюсь. Мне кошмарно будет не хватать тебя, но я справлюсь.
– Я знаю. – Ее сестра справлялась с жизнью лучше, чем, пожалуй, кто угодно другой, оказавшийся в подобном положении. Но если Каро удастся прилично зарабатывать где-нибудь в другом месте, она сможет и
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
