Но имя… Евдокия? Бедная девочка. Интересно, для своего папика она тоже Евдокия или какой-то псевдоним себе выбрала поблагозвучнее? Адель какая-нибудь или Марианна.
Спрашивать не будет. Но от легкого троллинга не удержался.
– Евдокия? Царское имя. К нему бы еще фамилию Лопухина и отчество… – Иван наморщился, вспоминая. Маменька живо интересовалась русской историей, и сейчас это оказалось кстати. – Федоровна.
Закатал рукава и подставил руки лодочкой.
– Романовна, – поправила невозмутимо девушка, откручивая крышку у бутылки. – Спасибо за помощь.
Умылся Иван тщательно и с удовольствием, израсходовав всю воду в бутылке. Все-таки чистоплотность в него вбили в детстве неискоренимо. Правда, борода теперь мокрая.
Забрав мыло и пустую бутылку, девушка снова нырнула в машину, а потом вылезла оттуда с маленьким полотенцем. Степень обстоятельности Ивана поразила. Шут с ней, что колеса поменять не может. Но в машине и вода, и мыло, и полотенце. Может, и пожрать найдется? Умылся и человеком себя почувствовал. Голодным человеком.
– Держите. Я жду вас в машине. И не забудьте свой рюкзак. Возвращаться за ним не буду.
– Нет, возвращаться не будем, – это Иван сказал ей уже в спину – девушка садилась в «ауди». Вытер руки и закинул рюкзак на плечо. – Мне местные кусты порядком осточертели.
У двери Тобольцев демонстративно отряхнул свою одежду со всевозможным тщанием – перед тем как устроиться на переднем пассажирском.
– Ваш холоп сел… – Мягко щелкнул замок. – И даже пристегнулся. Готов восхититься мягким ходом этой прекрасной золоченой кареты, дражайшая Евдокия Романовна.
Ну не выкинет же она его из машины за невинные и наверняка ей не совсем понятные шутки. И она совсем не обязана знать, что Евдокия Лопухина, первая супруга Петра Великого, была все же Федоровной.
* * *
Осчастливленная новой туфелькой, то бишь – колесом, Коко рванула с места, и за окошком весело замелькали придорожные полосы леса. И все было бы хорошо, если бы не подозрительный тип рядом. Очень хотелось отправить его на заднее сиденье, но откуда-то взялась полная уверенность, что не получится, поэтому Дуняша постаралась незаметно переместить сумочку поближе к себе – подальше от него.
Если человек помог сменить у машины колесо – это вовсе не означает, что он не маньяк и не вор. Зато означает, какая она дура. Причем полная. Посадить к себе в салон совсем незнакомого мужчину! Небритого, с фенечками на руках и в вязанной крючком шапке на голове! Бродягу! Этого, как его… хиппи, вот!
А с другой стороны, что она могла поделать? Не оставлять же его одного, на трассе, где нет связи и кругом лес. Это как-то бесчеловечно, особенно если… хм… Иван помог починить Коко.
«Конечно, помог. Машина – вообще отличное средство передвижения. К тому же, может, он и в самом деле маньяк. Видела, как на твои чулки уставился? А что, если его вообще клинит с чулок? Вот накинется на тебя, потом расчленит, выбросит у трех сосенок, засунет чулки в карман и сделает колеса», – услужливо прошептал внутренний голос.
«Ну, допустим, это он мог бы сделать и там, зачем тащить-то меня с собой, когда можно одни чулки, – несмело возразила Дуняша, покрепче сжав руль. – И почему сразу у сосенок? Березки те ничем не хуже были».
«Ну, посмотрим-посмотрим. Давно такого адреналина не испытывала, да? Ладони вон уже мокрые. Правильно, ухмылка-то у пассажира не очень… интеллигентная», – не унимался голос.
«А что мне оставалось делать? Вот что?! Карта, которую накануне отъезда подарил Илюша, оказалась совершенно бесполезна в самый ответственный момент. А тут… почти рыцарь, да», – пыталась выставить контраргумент Дуня.
«Ты лучше смотри – твой рыцарь рюкзак осторожно расстегивает. Как думаешь, что там у него? Что-то длинное, в чехле… Нож!» – боковое зрение было на стороне внутреннего голоса.
Дуня так испугалась, что резко повернула руль в сторону. В голове застучало: «Лишить бомжа координации движений». Коко тут же послушалась, эффектно вильнула, и автостопщик таки потерял равновесие, едва не впечатавшись в дверь.
Дуня с замиранием сердца глянула, что у него в руках. Оказалось, всего лишь очечник. Очечник!
– Простите, – пробормотала, а пассажир в ответ так выразительно посмотрел, что она почувствовала себя той самой знаменитой блондинкой за рулем. Несмотря на цвет волос.
Ценитель автостопа нацепил солнечные очки на нос, после чего Дуня решила как-то бороться с интенсивно растущей паранойей.
«Надо взять себя в руки, – обратилась она к внутреннему голосу. – Всего лишь очки. Оч-ки-и-и».
«Да уж возьми, – язвительно ответило подсознание. – Хорошо, что полоса была свободна, а то к колесу и маньяку не хватает только ДТП».
Остро захотелось выругаться. И Коко ей это обязательно простила бы, все же женская солидарность существует, но наличие пассажира останавливало от высказывания цветистой фразы.
Дуня глубоко вздохнула и включила музыку. В целях терапии. В конце концов, довезет этого бомжа до ближайшей заправки и высадит. Он ведь путешествует автостопом? Прекрасно. Свой отрезок пути, а вместе с ним и благодарность за смену колеса Дуня отработает честно.
Из динамиков полилась ненавязчивая англоязычная песня, настраивающая на умиротворяющий лад. Можно подумать о важном, а именно – о проведенных у мамы майских праздниках. Они не виделись почти полгода – с самого Рождества. Правда, Илюша не пребывал в восторге от идеи, что его оставляют в Москве одного почти на неделю, но Дунина совесть была чиста. Она предложила поехать с ней. Он отказался, поинтересовавшись, что ему делать столько времени в захолустье под Пензой. Дуня в ответ лишь пожала плечами.
Мама же не пребывала в восторге от того, что дочка пожаловала одна, без жениха, и вообще непонятно когда выйдет замуж. Напрасно Дуняша специально надела колечко с бриллиантом, подаренное Илюшей на день рождения, напрасно терпеливо объясняла, что в Москве так принято – жить гражданским браком, строить свою жизнь, а вот когда дойдет до детей, тогда можно и в загс.
– А когда до детей дойдет? – тут же отреагировала мама, поставив заварочный чайник в расписных цветах на стол и сев рядом с дочерью. – Тебе уже тридцать, Дуняша. Годить-то некуда. Бриллиант – это, конечно, хорошо. Но по мне, так лучше простое обручальное кольцо на правой руке, чем бриллиант на левой.
– Мам, а ты печенье из духовки вытащить не забыла?
– Ах ты, боже мой, забыла!
И мама побежала спасать печенье, а Дуня поблагодарила выпечку за то, что помогла ей закончить малоприятную тему. Москва от маленького городка в Пензенской области находилась далеко, и столичный уклад казался чуждым для здешних мест. Никак не доказать, что тридцать – это возраст расцвета, что быть самостоятельной и
