Вики был обеспеченный муж, лет на двадцать ее старше. А у меня не было не то, что мужа. А даже друга мужского пола не было!
Я была одной из тех невезучих девчонок, которых постоянно дразнят мальчики. Сначала в школе меня дергали за косички. Хотя я стеснялась своей худощавой высокой фигуры и платьев на вырост, которые отдавала старшая сестра. Жила моя семья бедно, так что в классе, где я училась, я была объектом для насмешек номер один. Платья болтались на мне, как на колу. Слишком короткие и слишком широкие. Моя сестра была тем еще колобком! Мама старалась, перешивала их, но из нее вышла так себе портниха. Да и времени заниматься мной у нее не было. Три мои старшие сестры были гораздо более яркой внешности, одна блистала умом, другая делала успехи в фигурном катании. А что я? Моим спасением стали книги. Мама постоянно работала на трех работах, тянула семью, так как папа у нас имелся, но вот с работы его постоянно выгоняли. За прогулы. И он мог днями лежать на диване, смотреть передачи про машины, а мы с сестрами шуршали по дому. Готовили, стирали, убирали… Дел хватало.
Когда я выросла и поступила в институт на бюджет, то профессия моя будущая мне не нравилась. Инженер. Но мама сказала, что нужно иметь диплом, и я прилежно училась. Времени на гулянки у меня не оставалось, и на парах я старалась прятаться на задних партах, чтобы меня не доставали мои одногруппники.
Правда, мой звездный час пробил, когда мной заинтересовался какой-то знакомый отца. Молодой человек, лет на десять старше меня, захаживал к нам в гости и приглядывался ко мне. А потом заявился прямо на пары с огромным букетом роз! Девчонки ахнули, я поначалу думала, что Степан обознался и пришел не ко мне. Конечно, я влюбилась. И целую неделю гуляла с ним по вечерам, сидела в кафе, ела мороженое и представляла, какие у нас будут красивые дети. Потому что выглядел он обалденно: брюнет с длинными волосами и пронзительными зелеными глазами. А еще с фигурой качка. Но сказка долго не продлилась.
В коридоре меня поймала за рукав одногруппница и с сожалением показала мне телефон, на котором была открыта ее переписка со Степаном. Оказывается, он занимался какими-то темными делишками и заманивал девочек на откровенные фотосессии. А потом продавал эти фотки у горе-моделей за спиной.
Когда я серьезно поговорила со Степаном, он краснел, бледнел, отворачивался, но даже не отрицал своей вины. Даже наоборот! Вспылил, замахнулся по моему лицу, прошипев: «А что, думаешь, я на твою костлявую фигуру клюнул? Или на изможденное лицо? У меня заказ на большие деньги, на фотки такой, как ты! От дебила одного богатого… и мне плевать было, что ты там себе придумала! Не люблю я тебя, и не пара мы с тобой, дурочка! Забудь мой телефон, а не то папке все расскажу, он мне машину чинил, он поверит!»
Глава 2
Я до сих пор ежилась, вспоминая, как зарыдав, бросилась прочь от Степана по темной улице. Как долго еще бродила по пустынному безлюдному парку одна, вечером, мечтая, чтобы на меня напали грабители или произошло еще хоть что-то… чему под силу будет стереть эту боль внутри. Но чуда не произошло.
Я вернулась домой, а наутро, придя на пары, ощутила насмешливые взгляды однокурсников на себе. И на меня полетели записки с грязными словечками. У меня просили фотки без одежды и прочую гадость… Но я уже не плакала, поняв, что та одногруппница все разболтала остальным. Я просто окаменела внутри. И перестала даже мечтать о любви. Похоронила все надежды когда-то выйти замуж, иметь детей… А вот детей я любила. Поэтому и пошла работать детским аниматором.
В тот страшный день, день моей смерти, мне позвонила Вика. Та самая хозяйка агентства организации праздников. Она иногда подкидывала мне заказы, и я с удовольствием согласилась и на этот раз развлекать пятилетнюю девочку – дочку какого-то бизнесмена.
Их квартира была расположена в высотке, на последнем, девятом этаже. Дом сам был не слишком новый, из чего я сделала вывод, что дела у бизнесмена идут не очень хорошо. Но мне было все равно. Я нацепила маску тигренка и отправилась развлекать детей. Их было много, около двадцати приглашенных гостей. И я не углядела, как именинница, весело рассмеявшись, бросилась прочь из квартиры, убегая от мальчика постарше.
Все произошло молниеносно. Я рванула за Анжелой, именинницей, но легконогая девочка уже упорхнула на крышу. Какой-то идиот, сосед из квартиры напротив, курил на этой крыше совсем недавно и ругался по телефону со своей девушкой. И оставил проход на нее незакрытым.
Анжела воспользовалась этим и, восторженно закричав: «Тут птичка!», едва не свалилась с края, потеряв равновесие. Потянувшись к пролетавшей мимо ласточке. Я успела перехватить ребенка и оттолкнула малышку подальше от края. Ко мне и к дочке уже бежали перепуганные насмерть родители, Анжела рыдала в руках мамы, а я не рассчитала свои силы. Крыша была не плоской, а слегка покатой, и я скользнула по ней вниз, с ужасом понимая, что вот-вот рухну. А потом… мир померк перед глазами. И я очнулась здесь. В новом мире. С мужем, изменившим мне. И с ребенком от него, которого я носила под сердцем.
Со вскриком я села на кровати и поняла, что проснулась. Мозг снова и снова переживал момент падения с крыши. Я пока так и не смогла отпустить ситуацию. В дверь постучали. С бешено колотящимся сердцем я упала на подушки и попыталась притвориться спящей. Но получилось у меня плохо. Надо мной нависла чья-то тень. И приятный бархатный мужской голос проговорил:
– Ребекка, все в порядке? Ты спишь? Я слышал, ты кричала во сне. Проснись, это я, Андреас!
Если бы я могла ходить, ей-богу, я подорвалась бы и сбежала. Но нога болела немилосердно, несмотря на компресс, который мне поставила сердобольная служанка. Поэтому я просто открыла глаза и посмотрела огромными блестящими глазами на Андреаса.
– Убирайся, – хрипло сказала я и потянулась к тумбочке.
Там у меня стоял серебристый поднос с какими-то замудренными пирожными, ножичком и вилкой. Я взяла этот ножик и дрожащей рукой наставила на Андреаса. Попытавшись еще и скорчить жуткую рожу, чтобы напугать муженька.
– Я тебя сама убью! Если ты ко мне прикоснешься!
На лице Андреаса появилось удивленное выражение. Он потянулся ко мне, но осторожно, и коснулся холодными пальцами
