class="p1">Это была показуха.
И, как оказалось, я была права.
Я проверила вчера вечером, когда пробралась в его кабинет после того, как он уснул.
Я открываю ноутбук. Мне повезло, и небеса сегодня со мной, потому что он разблокирован.
Сердце сильно бьется в груди, когда я сажусь на стул и перехожу на ноутбук, на рабочем столе которого нет ничего, кроме основных приложений. Мои руки трясутся. То, что я делаю, неправильно, но разве Ремо это волновало, когда он направлял на меня пистолет? Нет.
То, что он сделал это, пока я спала, пока я чувствовала себя в безопасности, лишило меня всех тех гарантий, которые я испытывала по отношению к нему. Я не знала, что думать, но не стала думать слишком быстро и не отреагировала слишком бурно, когда вошла в спальню. Я стояла в ванной перед раковиной и смотрела на себя, пытаясь продумать возможные варианты.
И пришла к выводу, что ответ может лежать в его кабинете, в кабинете моего отца, а мне нужен доступ к любому из них.
И вот я здесь, пытаюсь открыть папку с надписью MT в приложениях на рабочем столе. По какой-то причине она не скрыта, но я знаю, что Ремо не любит оставлять грязные следы. Он все прояснит.
Открыв папку, я обнаружила список записей и видео. Открыв первую запись, я ставлю громкость на самый низкий уровень и прислоняюсь к ноутбуку, чтобы послушать.
Мои глаза расширяются, когда я понимаю, что это мой отец.
— Сколько, ты говоришь, стоит недвижимость? — спрашивает отец кого-то по телефону.
— Три миллиона фунтов, сэр.
Отец хмыкает, и я улавливаю щелчки клавиатуры на заднем плане.
— Инвестиции Ремо пригодились, значит. Составьте контракт и пришлите мне на подпись документы на собственность. Я возьмусь за это.
Ему передается дополнительная информация, затем запись заканчивается.
Я нажимаю кнопку воспроизведения на другой.
На этой записи мой отец покупает недвижимость и мелкие предприятия на свое имя, используя деньги, которые дал ему Ремо, а это примерно двенадцать миллионов фунтов.
Затем идет последняя запись, и что-то тяжелое ложится мне на сердце, когда я нажимаю на эту.
— Вы не можете жениться на моей дочери только в обмен на инвестиции от вас, мистер Кэйн.
Приходит осознание. Запись сделана в тот день, когда Ремо приехал в дом моих родителей. Либо вечером после ужина, либо утром после него, до того, как мне сказали зайти.
— Я не вижу, что я оставил вам выбор, мистер Торре. Вы хотели этих инвестиций, а мне нужно жениться на вашей дочери, предпочтительно на Авроре Торре.
У меня сердце упало на живот, когда я услышал, что Ремо требует этого.
Но почему?
Почему именно я?
— Я отдам тебе деньги за инвестиции наличными, если ты выдашь за меня Аврору. Это должна быть публичная свадьба. И брачный контракт должен длиться один год. — Скучающий тон голоса Ремо предупреждает меня о приближающейся опасности. Я чувствую враждебную атмосферу. Почему мой отец согласился?
— Значит ли это, что вы удалите меня из своего черного списка? Меня больше не будут избегать на конференциях и встречах?
От нетерпения, звучащего в тоне отца, у меня сводит живот. Отвращение переполняет меня.
— Да. Именно так, как ты хочешь. Твой бизнес пойдет в гору, а ты получишь от меня инвестиции. По-моему, это отличная сделка, мистер Торре. Ты согласен на это?
Наступает пауза, и даже я задерживаю дыхание, слезы наворачиваются на глаза, когда я понимаю, что это тот самый момент, когда мой отец продал меня только за то, что не хотел попасть в черный список Ремо.
— Значит, договорились, — объявляет Ремо, услышав молчание моего отца, и воспринимает его как "да".
Перекодировка заканчивается.
Я задыхаюсь, мое горло сжимается, воздух застревает в горле, образуя комок.
Медленные слезы стекают по моим щекам, когда я не могу сдержать захлебывающийся вздох. Я быстро удаляю с ноутбука Ремо все следы моего пребывания здесь, а затем выбегаю на улицу. Я спускаюсь по лестнице в гостиную и закрываю лицо руками, давая слезам вырваться на свободу.
Я никогда не знала, что мой отец продаст меня за деньги и власть.
Избегать меня и держать на расстоянии было в порядке вещей, и я это принимала, но чтобы он вот так просто согласился? Просто чтобы подняться в глазах общества?
Я судорожно трясу головой, а по щекам катятся слезы. Я не могу их остановить.
Я понимаю, что происходит, когда заключаешь сделку с таким человеком, как Ремо. Стоит сделать один неверный шаг, и все будет кончено.
Я понимаю, что делает Ремо.
Он будет использовать это мое изображение как материал для шантажа. Он повесит его на голову моего отца, возможно, пригрозит обнародовать в СМИ или даже обвинит во всем моего отца, сказав, что тот не заботится о своей дочери, только так Ремо сможет получить от моего отца то, что ему действительно нужно.
Я не хочу вмешиваться в то, что связывает Ремо и моего отца.
— Я знаю, что это ты, Ремо. Я не уйду, пока не сошью это платье сегодня. У меня осталось всего четыре часа.
Я аккуратно раскладываю ткани на своем рабочем месте и бросаю сумку на стол, когда Ремо поворачивается в кресле. Его взгляд останавливается на мне.
Он наклоняет голову, проводя пальцем по челюсти. Это его привычка, когда он размышляет.
Я не полностью игнорирую его, говорю только в случае крайней необходимости, но могу сказать, что мое молчание и избегание сказываются на нем. Он становится беспокойным, пытается заставить меня выслушать его, но я ухожу, смотрю в сторону и не обращаю внимания.
Он должен понять, что его поступок был жестоким. Он разбил мое сердце на кусочки как раз в тот момент, когда я начала ему доверять. Он причинил мне боль, и ему нужно попросить у меня прощения.
И он должен точно знать, как это сделать, чтобы я вообще могла с ним разговаривать.
Отмахнувшись от него, я разворачиваюсь и беру ножницы. Хотя я сосредоточенно вырезаю первый эскиз дизайна новой коллекции, мои мысли все еще сосредоточены на том, что Ремо сидит за моим столом и наблюдает за мной.
Я чувствую, как его глаза буравят меня, и не могу удержаться, чтобы не взглянуть на него несколько раз. Каждый раз он ловит меня на взгляде. На моем лице появляется румянец.
— Что ты вообще здесь делаешь? — наконец спрашиваю я, заставая его за тем,
