воздух — откуда-то доносится волшебный запах свежей выпечки. Только подумываю зайти в булочную на Бронницкой, как вдруг слышу визг колес.
Резкий запах жжённой об асфальт резины и какая-то сумятица справа привлекают мое внимание. Ещё несколько пешеходов рядом дружно поворачивают головы в сторону шума.
На первый взгляд, ничего особенного — не сумев, видимо, припарковаться у обочины, два тяжёлых мощных мерседеса с тонированными стеклами внезапно тормозят перед пешеходным переходом.
Загорается зелёный свет. Пешеходы, убедившись, что длинные ряды машин остановились окончательно, начинают перемещение на другую сторону дороги. Я — с ними.
Примерно посередине зебры меня и еще одну женщину, идущую рядом, шокирует выскочивший буквально из машинного потока парень. Он выпрыгивает как раз из одного из тех «навороченных» мерсов одинакового черного цвета и марки, которые смотрятся вместе как близнецы-братья. Быстро приближается к нам.
Взглянув на странного пешехода только мельком, я отворачиваюсь. Однако он обращается именно ко мне:
— Девушка! Здравствуйте!
Удивляюсь, но, совершенно машинально отвечаю ему в ответ «здравствуйте». Люди косятся в нашу сторону с понимающими улыбками.
А, так это он «клеит» меня, что ли?! Усмехнувшись, иду дальше. Но парень не отстаёт:
— Девушка! Дайте телефончик.
Шта?! Может ему еще чего дать? Не сбавляя шага, отрицательно мотаю головой.
— Извините, я на улицах не знакомлюсь, — коротко реагирую, бросив на него внимательный взгляд перед тем, как окончательно распрощаться. Парень мне не нравится.
— А где знакомитесь?! Вы только скажите, я подойду-подъеду, — в его голосе звучит такая большая надежда, что я невольно удивляюсь. Ну и напор! Неужели так понравилась, что выскочил из машины прямо на зебре?!
Своим нахальством он вдруг напоминает мне Зимина. Я с трудом удерживаюсь от улыбки, хотя сердце болезненно сжимается от нахлынувших воспоминаний.
— Извините. Не интересно, — тем не менее, холодно произношу и отворачиваюсь.
Несмотря на то, что парень вообще не в моем вкусе, и я дала ему понять это, он упрямо семенит за мной. Немного худощавый, долговязый и симпатичный, одет он очень хорошо. Уверена, что даже «брендово», хотя не очень разбираюсь в брендах.
— Девушка, ну постойте, а, — тянет, уговаривая.
Не знаю, почему, но мне всегда хочется сделать наоборот, когда уговаривают. Особенно, если уговаривает незнакомец.
— Молодой человек, — я вынуждена приостановиться, — вы не слышали? Нет это нет. Всего доброго!
Он идет за мной, позабыв о своей брошенной у зебры машине, и неожиданно выдаёт:
— Да я не для себя прошу!
— А для кого?
Это напоминает мне какой-то нелепый розыгрыш. Очень надеюсь, что тут не замешан Илья — насколько мне известно, он тяжело переживал наш разрыв.
— Я вообще-то вас на концерт пригласить хочу, — странно отвечает парень. Улыбается, — бесплатно! На лучшие места!
Молчу, пытаясь сообразить, к чему он это. Теперь мы просто стоим среди неспешно прогуливающихся по широкому бульвару людей.
— Вы слышали о таком певце, ZIMMA?! — интересуется этот чудак, и меня даже на секунду парализует от вопроса, — считайте, что у вас от него VIP приглашение. Куда захотите! Оставьте только телефончик. С вами свяжутся…
— Ну надо же, как оригинально! — улыбаюсь, не выдавая бури эмоций глубоко внутри себя, — а что же, у самого ZIMMA попросить телефончик пороху не хватило?!
Парень зависает, очевидно, удивленный моей реакцией. Наверняка, девять из десяти девушек на моем месте бы кокетливо засмущались, и оставили свой номер? Я же разворачиваюсь и ухожу.
Почему, не знаю. Возможно, растерянность или временное помутнение рассудка заставляют меня, не раздумывая, стремительно заскочить в двери остановившегося неподалеку трамвайчика.
Парень больше не делает никаких попыток догнать меня, но выглядит ошарашенным. Я наблюдаю за ним сквозь окна тронувшегося трамвая, радуясь тому, что так удачно сбежала.
И только потом все больше и больше накатывает разочарование от собственной поспешности. Данил Зимин нашел меня, раз послал этого нелепого гонца?! Сердце частит.
Издалека я вижу, как тот парень медленно поднимает руку со смартфоном и фотографирует номер уносящего меня трамвая.
Глава 4
Это судьба
Данил
Питер, мчим в аэропорт. Тормозим на светофоре. Я выхватываю ее из толпы взглядом, случайно, и обрываюсь на полуслове.
У самого края дороги — она! Красивая. Ничего не подозревающая. Безразличная. Роковая. Моя…
Это как удар в висок, как нокаут! Меня взрывает до темноты в глазах. Я перестаю дышать, мысли путаются. Снова позволяю старому чувству течь по моим венам.
Из телефона продолжает болтать Юрий Вирмантас, мой продюсер и очень важный дядька из мира большого шоубизнеса. Не способный воспринимать информацию, тупо сбрасываю. Продолжаю смотреть на Антонину Сергеевну Брежневу.
За секунду расщепляюсь на атомы, чтобы затем, как терминатор, вернуться обратно в себя целого. Сморгнув, мотаю головой, разгоняя морок. Взвинченный до предела, я кидаюсь на водителя Вадика с просьбами припарковаться, срочно. Где и как получится.
Он начинает дёргаться в общем потоке движения в несколько полос, и на нас обращают внимание.
Вирмантас разрывает оба моих телефона звонками. Напряжению в салоне только добавляют накала вопросы охеревших от моих дерганий людей — охранника и личного помощника. Вторая наша машина следует сзади.
Я молча смотрю, в глухом ступоре, как Вадя, разведя руками, останавливается у края зебры. И как она идет по ней дальше.
Я ведь так и не смог забыть ее, как ни старался. Зачем она так со мной?! Тогда, это был поступок трусливого человека. Я ведь обещал, что буду ждать, я все делал, что мог… так почему?!
Стал ли я любить ее меньше после этого? Нет, не стал. Может, даже больше. Я больной маньяк?!
Ладно. Что дальше?
Хищник внутри меня, ворочаясь, просыпается. Раскурочивает нах всего. Только теперь я слишком голоден, чтобы быть аккуратным. Перевариваю произошедшее, мои губы улыбаются.
У меня уже есть план.
Я прошу Антона Хлебникова, своего помощника, вежливо и аккуратно взять телефон у той девочки, на которую показываю. Понятливый пацан, только раз молча глянув и убедившись в моем адеквате, выпрыгивает на зебру из машины. Меньше чем через полминуты он догоняет ее в толпе.
Застываю, когда он подходит к ней слишком близко. Заглядывает в глаза, говорит и улыбается. Она отвечает ему.
Ревность и непонятный страх жалят в сердце как осы. Пульс шкалит от адреналина, а в горле ком. С трудом сглатываю — она нереальная! Отворачивается от него, уходит. Он за ней, я сжимаю кулаки. Только бы не отказала!
С годами боль по Тоне никуда не ушла, притупилась только. Я ненормальный, это факт. Сижу, радуюсь, наблюдаю. Чувствую эту эйфорию всей кожей.
«Тоша», беззвучно двигаются мои губы.
Я искал ее в Москве,
