километра, то виду не подал.
Дэн повел машину из гаража на дорогу. Искра бесилась и прыгала вдоль невидимой границы, установленной электронным ошейником. Эдди усмехнулся и помахал Дэну рукой.
— Эй, Голливуд! — прокричал он сквозь лай собаки и шум опускающейся гаражной двери. — Где деньги?
Дэн высунулся в окно и покачал головой, изображая беспомощность:
— Чувак, я пытаюсь! Бизнес — это нелегко!
Затем он помахал на прощание, включил радио, чтобы заглушить завывания Искры, выехал из тупичка и свернул направо на Уиллис-роуд.
Эдди шутил про деньги уже два года. Дэн так и не понял: то ли его сосед действительно просто шутил, то ли всерьез требовал креативную компенсацию от «Города пуль: Нью-Йорк» — сериала про крутого полицейского на Си-би-эс[1], где Дэн работал сценаристом. В отличие от остальных его друзей и знакомых, которые сочетали неподдельную радость от того, что Дэн так удачно сменил карьеру юриста, с полным отсутствием интереса к сериалу, Эдди был его ярым фанатом.
Даже слишком ярым — с той самой секунды, как Эдди узнал, что Дэна взяли сценаристом на первый сезон «Города пуль», он принялся заваливать Дэна идеями потенциальных сюжетных линий. Обычно они каким-то образом включали в себя химчистку. Видите ли, Эдди владел сетью из семи химчисток под названием «Чистильщики капо»[2]. На их машинах красовалась огромная рисованная физиономия, сильно смахивающая на Эдварда Г. Робинсона[3], с цитатой: «Я покажу тебе чистку, от которой невозможно отказаться!» Рекламный отдел сети, не стесняясь, копировал голливудские фильмы о мафиози — до того, что две разные студии отправили Эдди запретительные письма, требуя остановить откровенный плагиат. Копии этих писем гордо демонстрировались над кассами во всех семи чистках.
Предложения Эдди были ужасными, Дэн никогда не использовал их в своих сценариях. Но потом ведущий сценарист и шоураннер Марти Каллахан вставил в финал первого сезона три окровавленных трупа, свисающих с конвейера химчистки, и Эдди отказался поверить, что это совпадение. Рядом с копиями запретительных писем он разместил огромные скриншоты сериала в плохом качестве и подписал их: «ЧИСТИЛЬЩИКИ КАПО В ГОРОДЕ ПУЛЬ!» А потом начал требовать от Дэна деньги.
Дурацкая шутка придурковатого соседа была одной из многих вещей, которые подталкивали Дэна покинуть «Город пуль» и взяться за другой сериал — желательно хороший и созданный им самим. За престижную драму, например, которую его друзья и знакомые смогут смотреть без иронии.
Но это была долгосрочная цель. Сейчас Дэну нужно было придумать замену двум сюжетным наброскам, отвергнутым вчера Си-би-эс.
На радио заиграла песня «You Spin Me Round» группы Dead or Alive. Съезжая с холма вдоль элегантных домов Верхнего Линкольнвуда, Дэн покачивал головой в такт и выстукивал ритм по рулю.
Мужик убивает надоедливого соседа?
Опять?
Дэн уже убил сериальную копию Эдди в эпизоде тридцать семь, хотя настоящий Эдди так и не распознал во владельце сети пиццерий Ленни самого себя — свои манеру речи, гардероб и рекламные практики. Шнауцер Искра тоже получила свою награду — в эпизоде пятьдесят четыре она погибла.
Какие еще идеи, Дэнни?
Дэн почти наяву слышал насмешку в голосе своего босса Марти — старого друга, недавнего спасителя и еще более недавнего злейшего врага; двухметрового мужика с глупой ухмылкой, которая скрывала бесконечную неуверенность в себе. Порой эта неуверенность превращалась в ярость. Дэн видел ее вспышки на протяжении трех лет совместной работы, но Марти никогда не направлял свою злость на него — до прошлого мая, когда за один разговор о продлении контракта Дэн превратился из золотого мальчика в почти изгоя, которому грозило не вернуться на четвертый сезон, несмотря на репутацию рабочей лошадки в команде сценаристов.
Пять месяцев и десять эпизодов спустя Марти о том разговоре не забыл. Дэн, всю жизнь стремившийся угождать людям, тоже. Но лед потихоньку таял, и Дэн подозревал, что, если он сможет придумать хорошую замену тем двум сюжетам, Марти оставит свою детскую обиду.
Подъезжая к светофору на Хотторн-стрит, Дэн переставил ногу с газа на тормоз. Он медленно вдохнул свежий октябрьский воздух и, задержав на секунду дыхание, почувствовал внутри знакомый творческий трепет.
Никаких идей.
Он со свистом выдохнул.
Два часа. Куча времени.
Из всех даров, преподнесенных Дэну сменой карьеры, оптимизм был самым неожиданным. Дэн всегда был самоуверенным в узком смысле слова. Даже будучи юристом, когда каждый день походил на другой — обязательные деловые костюмы, одиннадцатичасовые рабочие дни, оплачиваемые счетами за каждые шесть минут, — Дэн никогда не сомневался, что справится с любым фокусом, который выкинет жизнь.
Он просто отказывался верить, что все закончится хорошо — для него или кого бы то ни было. Дэн-юрист был мрачным фаталистом и с глубоким скептицизмом относился к идее, что Вселенная добра и справедлива.
А потом с ним случилось чудо, и он сменил нудные разборы Пункта 105 Положения М Закона о торговле ценными бумагами на карьеру, где ему платят шестизначную зарплату, чтобы он выдумывал кровавые приключения копа-садомазохиста, собирал их в последовательность причин и следствий и смотрел, как Рэй Лиотта отыгрывает результат в павильоне в Куинс. Теперь Дэн верил в кармическую справедливость, что Дэн из прошлого посчитал бы необычайно наивным. Новый, улучшенный голливудский Дэн считал, что жизнь идет согласно плану, который можно было контролировать или хотя бы направлять в нужную сторону, если прикладывать усилия и обладать талантом.
Вся жизнь была задачкой, которую можно было решить.
Эпизоды восемьдесят четыре и восемьдесят шесть? Можно решить.
Напряженные отношения с Марти? Можно решить.
Даже проблемы Джен и детей можно решить.
Но, господи, как тяжело с ними было в последнее время.
Хлоя была клубком нервов из-за школьных оценок, тенниса и последней попытки сдать вступительные экзамены в Дартмут. Макс застрял в переходном возрасте, отчаянно нуждаясь в наставлении (или, по крайней мере, в хобби, где не нужно пялиться в экран) и совершенно не желая его принимать — уж точно не от родителей.
А Джен едва держалась. Ее карьера превратилась в бардак, а ее попытки помочь Хлое в сложном процессе подачи документов в университеты пусть и имели благие намерения, но превратили их отношения в настоящий пожар, вспыхивающий на пустом месте. Дэн боялся, что от ее помощи было больше вреда, чем пользы.
Из-за ссор с дочерью Джен стала выпивать по полбутылки вина каждый вечер. Дэн ее не винил. Психологически проблема Джен была очевидна: последние семнадцать лет она целиком и полностью посвятила себя детям, а теперь, когда дети выросли и больше в ней не нуждались, Джен металась между материнством
