— То есть, у тебя был роман с этим мужчиной.
— Да нет. Никакого романа. Так, лёгкий флирт. Ты же меня знаешь. Просто так, от скуки. Уверяю тебя, ничего между нами не было.
— Разумеется, — съязвила я. — Ты всего лишь выпустила ему кишки.
— Ты собираешься помочь мне или нет? — разозлилась Адела.
— Конечно, собираюсь. А Альда в курсе? Может, стоит позвонить Альде?
— Ты что, совсем спятила? Ещё не хватало, чтобы мама об этом узнала. "Я же тебя предупреждала! С приличными людьми такого не случается. Не понимаю, как можно быть такой легкомысленной!" — передразнила она. — Да и вообще, что мама может сделать?
— А что смогу сделать я?
— Для начала срочно приехать сюда. Возьми билет на первый же самолёт до Джакарты. Индонезийскую визу ты сможешь получить сразу же по прибытии, прямо в аэропорту. Пересядешь на самолёт до Сингарадхи, это столица Бали. Я нахожусь в тюрьме Ловина-Бич. Деньги на адвоката у меня есть. К счастью, у Бобчика открыты счета за границей. Ты единственная, к кому я могу обратиться. Я уверена, что ты что-нибудь придумаешь. Ты должна вытащить меня отсюда, причём до субботы. В субботу у меня самолёт. Мне нужно вернуться домой, как будто бы ничего не произошло.
— Именно в субботу? — растерянно повторила я.
— Я же говорю, что в субботу. Ну всё, мне пора. Поторопись. Ты моя последняя надежда.
В трубке раздались короткие гудки.
Я осторожно положила трубку на рычаг, надеясь, что это — всего лишь нелепое продолжение сна. Я уже давно мечтала побывать на Бали, но всё как-то не складывалось — не хватало то денег, то времени. Неужели через пару дней я своими глазами увижу "остров живых богов"? Но даже если я прилечу на в Индонезию, что я смогу сделать? Чем я смогу помочь Аделе?
"Лучше об этом не думать", — решила я. "Доберусь до Бали, а там буду действовать по обстоятельствам".
Ярко-оранжевый автобус медленно двигался в сплошном потоке грузовиков, легковушек, мотоциклов, конных двуколок и велорикш. За окном мелькали аккуратные крестьянские домики с четырёхскатной черепичной крышей, отороченной фанерным карнизом. Перед домиками стояли бамбуковые навесы с разложенными на них незамысловатыми товарами. Банановые рощи, рисовые поля и кокосовые пальмы на межах сливались у меня перед глазами.
Перелёт оказался более тяжелым и долгим, чем я предполагала. Волнуясь за Аделу, я так и не смогла уснуть в самолёте, последние ночи я, занятая делами, тоже почти не спала и теперь глаза у меня слипались, как у политзаключённого после недельной пытки бессонницей. Единственное, чего мне хотелось — это выбраться из душного автобуса, упасть в тени кокосовой пальмы и отключиться, по меньшей мере, на сутки. К сожалению, я не могла позволить себе такой роскоши. Из-за проблем с расписанием, я добралась до Бали только на третий день. Сегодня была пятница. Самолёт Аделы вылетал в Москву через двадцать часов. Вытащить подругу из индонезийской тюрьмы за столь короткий срок я смогла бы только с помощью отряда спецназа.
От автобусной станции Ловина-Бич до полицейского участка я добралась на велорикше. Я клевала носом, как сонная курица, всё время опасаясь, что я усну, и, к вящей радости аборигенов, вывалюсь из коляски прямо посреди дороги.
Лейтенант полиции Ляо Сианон, в отличие от меня, был энергичен, деловит, подтянут и очень любезен, а его английский был безупречен. Объясняя ему, что Адела не способна убить даже мошку, а посему она совершенно невиновна в приписываемом ей преступлении, я изо всех сил старалась держать глаза открытыми, лихорадочно соображая, что мне делать. Вариантов было не слишком много, да и выглядели они как-то не слишком многообещающе — я могла попытаться подкупить индонезийского полицейского, охмурить его, угрожать международным скандалом, намекнуть, что я нахожусь в тесных дружеских отношениях с китайской мафией, или просто найти хорошего адвоката.
С трудом сосредотачиваясь на нити разговора, я сообразила, что Ляо предлагает мне увидеться с Аделой. Это было очень мило с его стороны. Я решила, что сначала имеет смысл поговорить с подругой и хоть немного поспать, а уж потом принимать какие-то серьёзные решения.
Мы спустились в подвал и под вопли запертых за решётками местных нарушителей закона, прошли по коридорам. Завернув за угол, я увидела Аделу. Подруга висела на прутьях решётки, как тоскующий мандрил, которого я когда-то видела в зоопарке.
Сухо лязгнул отпирающийся замок, я вошла в камеру, и тюремная дверь защёлкнулась за моей спиной.
— Тараканы! — пожаловалась Адела. — Ты только посмотри, какие здесь тараканы!
— Где? — спросила я.
— Да хотя бы там, на матрасе.
— На матрасе?
Неожиданно я поняла, что если бы в этот момент в камере появилась добрая фея и предложила мне выбирать между всеми сокровищами мира и тюремным матрасом, я бы, не задумываясь, предпочла матрас.
Он лежал прямо на полу, и по нему, шевеля длинными усами, неторопливо прогуливались чудовищных размеров чёрные тараканы.
— Матрас… — слабым голосом произнесла я, блаженно опускаясь на грязную засаленную ткань.
— Ирина! Что с тобой? — встревожено бросилась ко мне Адела.
— Всё в порядке. Мне нужно только поспать. Десять минут, не больше, хорошо? — пробормотала я и отключилась.
На этот раз мне снились кошмары. Велорикша с коротким японским мечом в руке гнался за мной по залитому водой рисовому полю. Ступни увязали во влажной земле, короткие шелковистые рисовые стебли щекотали лодыжки. Я упала, споткнувшись о камень. Меч вонзился в землю около моей шеи. Рикша, всей тяжестью навалившись на меня, вдавил меня в жидкую грязь. Я закричала.
— Что с вами? Успокойтесь! — услышала я английскую речь.
Надо мной склонилось смуглое лицо Сианона. Лейтенант индонезийской полиции крепко сжимал меня в объятиях.
— Что вы делаете? — возмутилась я.
— Он всего лишь пытался тебя разбудить, — объяснила Адела. — Мне это не удалось. Ты спишь уже три часа.
— Ой, простите, — пробормотала я, вспомнив, что, если я хочу помочь подруге, не стоит настраивать против себя представителей власти. — Вы очень любезны. Неужели я проспала три часа?
— Два часа сорок пять минут, — уточнил Ляо. — Похоже, перелёт здорово вас утомил.
— Какой кошмар! — расстроилась я. — Я же собиралась заняться поисками адвоката.
— Вашей подруге не нужен адвокат, — заметил лейтенант. — Она свободна. С неё сняты все обвинения.
— То есть как это — сняты все обвинения? — недоверчиво спросила я.
— Всё в порядке, — лучезарно улыбнулась Адела. — Они нашли другого подозреваемого.
— Значит, всё в порядке, — тупо повторила я. — Ты хочешь сказать, что я пролетела половину земного шара, чтобы услышать, что всё в порядке?
