выглядящий туалет и комод находятся на противоположной стороне. Я доберусь до них за четыре прыжка.
Я быстро делаю свои дела, насколько позволяют скованные наручниками руки, затем оглядываюсь по сторонам, пытаясь успокоиться. Ничего не получается. В горле першит, как будто меня в любую секунду стошнит, а вся роскошная комната словно кружится вокруг меня. Мои руки все еще дрожат, частично от боли, но в основном от страха. В моей жизни было несколько стрессовых ситуаций. Перестрелка в четыре года. Два небольших пожара, вызванных нашим поваром случайно, когда он поджег кухню, пробуя приготовить блюда по французским рецептам. Даже попытка налета на наш дом, когда мой отец несколько лет назад воевал с конкурирующей преступной организацией. Но никаких похищений. Возможно, мне следовало этого ожидать, ведь мой отец — глава Чикагской Братвы.
Когда меня схватили на улице средь бела дня, я не сомневалась, что это как-то связано с моим отцом. Выкуп за дочь пахана может принести кому-то кучу денег — если только этот болван доживет до этого момента. Но сейчас не думаю, что дело в похищении с целью наживы. Учитывая увиденное, тот, кто меня похитил, имеет деньги. Это из-за какой-то мафиозной вражды? Месть за то, что сделал мой отец?
Бах!
— Ты уже закончила? — раздается сердитый голос за дверью.
— Еще несколько минут! — кричу в ответ, приседая, чтобы открыть шкаф под раковиной. — Не так-то просто расстегнуть пуговицы на джинсах, когда руки в наручниках.
Он что-то кричит в ответ, но я не слышу, сосредоточенно роясь в содержимом шкафа. Туалетная бумага. Полотенца. Дополнительное мыло. И… одноразовая зубная щетка.
— Сгодится, — шепчу я.
Разрываю зубами пластиковую упаковку и каким-то образом умудряюсь засунуть щетку в рукав. Затем продолжаю перебирать остальные принадлежности.
Губка. Еще полотенца. Презервативы. Что, серьезно? Кто, черт возьми, трахается в самолете? Я качаю головой и продолжаю. Зубная нить. М-м-м… Я отрываю кусок, наматываю два конца на пальцы, чтобы натянуть, а затем раздвигаю их как можно сильнее, проверяя, насколько нить прочная. Дядя однажды показал мне, как душить человека с помощью гарроты, и… Дрянная нитка обрывается на втором рывке. Да… это не сработает. Я переключаю внимание на нижнюю полку.
Чистящие средства, но бутылки слишком большие, чтобы их можно было спрятать. Одноразовые перчатки. И… дезодорант-спрей. Мужской. Дорожный размер. Идеально.
Я засовываю дезодорант за пояс джинсов. Дверь распахивается как раз в тот момент, когда поправляю свою безразмерную рубашку, прикрывая спрятанные вещи.
— Закончила? — спрашивает этот осел. Кажется, Хэнк уже называл этого урода Винни.
— Ага. — Я нажимаю на кнопку смыва в унитазе, затем мою руки, пока нетерпеливый мудак смотрит на меня из дверного проема. Вот козел.
Не имея другого выхода, я прыгаю из уборной. При этом спрятанный дезодорант впивается мне в бедро. Не уверена, что дезодорант и зубная щетка могут нанести мне какой-либо ущерб, но посмотрим. Мне нужно попытаться сбежать, как только приземлимся, а потом найти телефон, иначе другой шанс мне может и не представится.
У моего отца связи по всему США. Он сразу же приедет за мной. Или, если мы не рядом с Чикаго, папа договорится с кем-нибудь, чтобы меня забрали и отвезли в безопасное место, пока сам не приедет. И он убьет этих ублюдков…
Прыжок…
…очень…
Прыжок…
…очень…
Прыжок.
…болезненным способом.
* * *
— Мы на месте, — говорит Винни спустя примерно час. — Сейчас я освобожу твои ноги, но если еще раз вздумаешь пнуть меня, ты об этом пожалеешь.
— Где мы? — кротко спрашиваю, решив, что нужно сменить тактику. Может, если они решат, что я перестала сопротивляться, то ослабят бдительность?
Ублюдок игнорирует мой вопрос. Он разрезает молнии на моих лодыжках, затем хватает меня под руку и рывком поднимает на ноги.
— Шевелись.
Я шагаю между сиденьями, а затем спускаюсь по узкой лестнице из самолета, за мной — придурок номер один, а за ним — козел номер два. Воздух свеж, и легкий ветерок доносит запах моря. Мы близко к побережью. Может, Флорида? Здесь гораздо теплее, чем в Чикаго.
Ублюдок, чьи яйца я познакомила со своим коленом, — Хэнк — остановился у подножия лестницы, глядя на грунтовую дорогу, уходящую в сторону от взлетной полосы. Я оглядываюсь по сторонам, изучая окружающую обстановку. Нигде ни души, и, кроме одного небольшого здания в стороне, никаких других строений. Это вовсе не настоящий аэропорт. Просто аэродром. Асфальтированная взлетная полоса. Трава. И холмы. Я никогда не бывала во Флориде, но не думаю, что она выглядит так.
Где-то надо мной раздается пронзительный птичий крик, и я поднимаю голову, пытаясь найти источник. Это чайка. Я щурю глаза, потому что солнце высоко в небе. Полдень. Не может быть. Меня похитили поздним вечером.
— Гвидо опаздывает, — говорит Винни, подходя к Хэнку, и его крепкая хватка на моей руке не ослабевает.
— Он скоро будет. — Хэнк пожимает плечами и лезет в карман, чтобы достать пачку сигарет.
Я отбрасываю мысли о времени суток и перевожу взгляд на зажжённую зажигалку в руке Хэнка. Адреналин бурлит, сердце гулко стучит, и я смотрю на маленькое пламя. Это мой шанс. Мне нужно лишь освободить руку.
— Можно мне одну? — спрашиваю. — Пожалуйста?
Хэнк сужает глаза.
— Сколько тебе лет? Тринадцать?
Я подавляю желание снова ударить его коленом и вместо этого улыбаюсь. Как и моя мама, я, возможно, ниже ростом, чем большинство женщин, но уверена, что этот засранец может увидеть грудь под моей мешковатой рубашкой.
— Двадцать три.
— Ага, как же, — фыркает Хэнк, доставая из пачки сигарету и протягивая ее мне.
— Ты не против? — Я выдергиваю руку из сжатых, похожих на сосиски, пальцев Винни.
Винни ворчит, но отпускает меня.
Я беру предложенную сигарету и кладу ее между губами, отбрасывая пряди волос, которые легкий ветер треплет мне в лицо. Еще больше морского воздуха врывается в мои ноздри, когда медленно опускаю руки к поясу джинсов. Хэнк снова щелкает своей «Зиппо» и протягивает мне.
Мои губы расширяются в сладкой ухмылке.
— Спасибо.
Я отклоняюсь назад, хватаю из-за пояса дезодорант и нажимаю на него. На какую-то долю секунды меня обволакивает приятный мужской аромат, но в следующее мгновение струя превращается в пламя, и восхитительный мужской запах сменяется вонью горящей ткани и обугленной кожи, когда мой импровизированный огнемет попадает в цель.
Хэнк рычит и, спотыкаясь, отступает назад, подальше от огненного потока. Я не ожидала, что мне представится возможность опробовать этот особый трюк, который показал мне дядя Сергей, но жизнь полна сюрпризов.
Триумф, однако, длится недолго. Боль пронзает мою макушку, когда Винни хватает
