рассчитывать на любовь. Мы уже продали свои сердца тому, кто может за них заплатить. То, как всё происходило, было даже противно вспоминать. И где только Рольгейзер нашла этих представителей «дна»? В глубине души я тогда успокаивала себя тем, что она не посмеет поставить нашу жизнь под угрозу, и эти омерзительные твари с детородными признаками сильной половины человечества прошли хотя бы медицинский осмотр и подверглись хоть какой-то дезинфекции. Пять мужчин, разного роста и комплекции были схожи в одном, все они были гадки, противны и стары. Один был в одежде сантехника, которая источала на всю аудиторию запах фекалий. От всех без исключения разило перегаром, немытыми телами, гнилыми зубами, у кого они остались и луком… Смрад стоял такой, что я едва не лишилась рассудка. Все пятеро знали, с какой целью их тогда пригласили, и за что заплатили деньги. Они ничуть не стеснялись своего вида. Каждая из девушек должна была слиться с одним из этих чудовищ в страстном поцелуе. И упаси бог, если Рольгейзер заподозрит хоть малейший намёк на притворство. Мне достался старик без передних зубов. Я вспомнила, как просунула ему в рот свой язык, как говорила что он единственный…
«А что если?!» — и вот я уже почти остановилась. Колёсики чемодана всё реже стучали по трещинам асфальта и неровностям.
«Нет!» — вопило всё моё существо, но… Повинуясь какому-то чудовищному азарту и непонятному желанию снова ощутить кожей мерзость, вдохнуть её в себя и едва не лишиться рассудка, я повернула к толстяку со словами:
— Очередь так очередь…
Мужчина стал пыхтеть, не зная как быть со свалившимся на него счастьем. Он суетливо забрался в салон целиком, но спохватился, и вновь выбрался наружу.
— Сейчас! — заверил он.
Я встала, не зная как быть.
Между тем толстяк сунул руку куда-то под руль и что-то дёрнул. Дверца багажника отлетела вверх. Да, да именно так. Не поднялась плавно, а словно выстрелила…
Толстяк подскочил ко мне, обдав запахом пота.
— Давайте в багажник… Помогу…
Я дождалась, когда он уберёт мой чемодан в машину и откроет дверцу.
— Я хочу ехать впереди! — объявила я.
— Желание клиента, — бормотал он, обегая машину с другой стороны…
— А в Москве куда? — спросил толстяк, выезжая с площади, и провёл скомканным в кулаке платком по лбу.
Мне стало весело. Было смешно наблюдать за тем, как он волнуется.
Я прыснула со смеху.
Толстяк выглядел растерянно. Можно сказать, бедняга даже испугался столь неожиданного поворота и сейчас острее испытал стыд за свою внешность…
— Что? — спросил он.
— Смешной вы! — как можно ласковей сказала я и вдруг додумала: — «И жалкий. Наверное, у тебя, такой как я, никогда не было и не будет. А ведь я могу стать для него самым ярким воспоминанием на всю оставшуюся жизнь! — осенило меня. — Может, даже поменяю её коренным образом? А что? Рольгейзер преподала мне отличный урок, и пора на практике проверить волшебство любовных чар! Вдруг смысл моего существования кроется именно в том, чтобы переломить отношение этого недотёпы к жизни и сделать из него настоящего мужика. Сколько ему?»
Я осторожно покосилась на профиль таксиста. Лет тридцать пять… Может, чуточку больше.
Он заметил, что я его разглядываю, и заволновался ещё сильнее.
— А вы милый! — произнесла я томно, как учили.
Толстяк едва не выпустил руль.
— Вы тоже… Ничего… Даже очень, — поправился он.
«А вдруг у него не стоит?» — подумалось мне, и я снова прыснула со смеху…
— Правда! — заверил он.
В этот момент я попыталась представить, как занимаюсь с ним сексом.
«Господи, да он же раздавит… Хотя! Но как? Ведь живот закрывает всё его хозяйство! Жесть!»
Мы мчались по направлению из центра города, а я хохотала, запрокидывая голову назад и наваливаясь на панель…
— Хе-хе-хе, — поддержал он меня идиотским смехом.
Я хотела погладить его по бедру, но воздержалась. И дело даже не в лоснящихся от грязи трениках, а в том, что попросту боялась. Да, а вдруг он не справится с управлением, и мы врежемся во встречную машину?
Между тем его раритет уже нёсся по загородному шоссе.
— А как тебя зовут? — спросила я, взяв себя в руки.
— Коля! — представился он. — А вас?
— Марта!
— Вы красивая!
— Знаю! — глумилась я. — Ты тоже…
— Да ладно! — Он зарделся. — Я спортом занимался раньше…
Прозвучало это так, словно проживший долгую жизнь человек, таким образом, сетует на свой возраст. Он как бы недоговаривает: «Вот встреться ты мне годков двадцать назад!..»
— Ты женат? — спросила я.
— Да! — промямлил он и скривился. — Но мы разводимся.
— Чего так? — продолжала я дурачиться, уверенная, что если это и так, то жена уходит от него по вполне известным причинам.
Ответ Николая свалил меня наповал.
— Да не ценит она меня…
Дождавшись, когда я успокоюсь, он спросил:
— А ты замужем?
— Нет, — призналась я.
— Чего так?
— Не нашла ещё достойного…
— Понятно…
Я слегка наклонилась к нему и позвала:
— Николай!
— Да! Что?!
— А ты не знаешь где-нибудь по дороге место, где мы могли бы уединиться? — спросила я вкрадчиво и томно.
По тому, как он выпучился на дорогу, я поняла, не всё мужское у него заплыло жиром. Какой-то не придавленный ещё гормон сопротивлялся и тужился. Коля сделался пунцовым, а машина выехала на соседнюю полосу и увеличила скорость. Однако Николай вовремя взял себя в руки и перестроился обратно.
— У-ух! — вырвалось у него.
— Скажи, а что это сейчас было? — спросила я.
— Ничего, — буркнул он…
— Но вот ведь дорога! — с этими словами я показала рукой на съезд.
Николай, словно под гипнозом, включил правый поворот…
Дорога с остатками асфальта кончилась почти сразу, и начался просёлок. По корпусу машины застучали ветки. Мне стало жутко.
Вцепившись в руль, бедняга уставился перед собой невидящим взглядом. Салон наполнился ароматом хвои и прелого дерева. Мы уже отъехали от дороги на приличное расстояние, когда я не выдержала и приказала:
— Стой!
Коля нажал на тормоз и машина заглохла.
— Не волнуйся! — попросила я. — Или у тебя такое впервые?
— Говорю же, женат, — промямлил он.
— Так ты не хочешь изменять жене? — стала дурачиться я.
— Сказал, разводимся!
— У тебя резинки есть? — спросила я, и бесцеремонно залезла в бардачок.
На беднягу нельзя было смотреть без слёз. Он трясся и не знал, куда деть руки. В салоне загудел овод. Он несколько раз ударился об лобовое стекло и вылетел.
— Ты… Вы что ищите? — справился Коля.
— Говорю же, — пропыхтела я. — Резинки…
— Презервативов нет…
«Ну, кто бы сомневался? — подумала я с сарказмом. — Зачем они тебе?»
— Но я чистый! — выдал он очередную глупость.
— Я искренне верю, — не
