источал силу. Джуниты называли её особой энергией, прочие народы магией, но природа её была недоступна для понимания. Камень Предков мог предсказывать будущее, мог исцелять от болезней, мог наделять паломника частичкой своей силы. Но не всегда. И не всех… Камень Предков жил собственной жизнью. Мог он и постоять за себя. Банду пиратов-вандалов, желавших расколоть Его, тем самым устрашив Долину, Камень просто заживо испепелил.
Долина! Восемь народов!
Вся эта пёстрая толпа, красочные города, рынки, представления, звуки музыки и базарной ругани, прекрасные палаты и смрад грязных кабаков, военные стычки и мирная людская жизнь, зелёные леса и прерии, окружающие Великие Города, небесно-голубая вода Озера Предков и сам Камень – всё это происходило прошлой ночью во сне, будто наяву!
А после… после всю разноцветную кутерьму разом накрыла чёрная туча.
На этом сон оборвался.
Молодая смотрительница вздрогнула. Поняла, что забылась, вспоминая сон. Встряхнула головой, огляделась по сторонам. В шатре по-прежнему никого не было. Ничего не изменилось. Лишь воздух стал не таким душным – значит, дело шло к закату.
Но вместо того чтобы поспешить к своим ученикам, девушка ненадолго задержалась. Она открыла дневник, который всё это время оставался у неё в руках.
Начала листать с первой страницы. Эти записи она делала чуть больше месяца назад. В своём родительском доме в Кей-Самилуфе… В ночь перед выходом каравана. Тогда ей так и не удалось уснуть.
2
«Полночь. Начало 16-ого дня месяца Волка, 531 года, IV эпохи…
Как потомственный исследователь я начинаю вести свой дневник перед началом своего путешествия. Хотелось бы написать «Великого Путешествия». Но всё же не буду. Я не могу знать наперёд, каким оно выйдет. Могу только чувствовать. И я чувствую…
О себе.
Моё имя – Джуманна Инайя Хания Аматт. Я потомок древнего и благородного рода.
Род Аматт прославился на весь Элинор при строительстве городов Мин-Мириф и Тиль-Мириф. Руководил постройкой мой славный предок, великий инженер и мыслитель Мириф Аматт. Построенный в самом конце Третьей Эпохи Мин-Мириф стал самым южным городом Долины, фактически обозначая её южную границу. Далее начиналась бескрайняя пустыня народа джун. Воистину неисчерпаемы были богатства рудников, рядом с которыми мой предок возводил города: золото, серебро, самоцветные камни, железная руда для самой лучшей, самой прочной стали… А мягкие металлы, полезные в хозяйстве, и чистый кремень можно было брать из земли голыми руками.
Города очень быстро стали заселяться людьми, а на окраине Мин-Мирифа, под сенью величественных пальм и чинар, на берегу прудов с водой необычайной голубизны выросло поместье Аматт.
Я побывала в своём родовом имении будучи ещё совсем ребёнком. Мне было шесть… Лишь я вступила в возраст, когда могу покинуть свой родной дом, отец взял меня в первое в жизни путешествие. Мой день рождения был отпразднован с размахом, но сам праздник мне не запомнился… Мне не терпелось отправиться в путь! Дорога уже тогда стала моей самой главной страстью.
Моя милая мама, благородная Хания Галия Муфа, в замужестве Аматт, внучка изиря Дайно-Кеша Харуна Муфы, отличалась строгостью взглядов, чистотой нравов и превыше всего ставила семью. Она считала, что я могу покинуть родной дом, но… отправившись на обучение в Школу при Академии Кей-Самилуфа. А школа эта находилась в двух кварталах от нашего имения! Я не хотела. Я хотела увидеть пустыню, бесконечный простор, хотела увидеть караваны, людей иных народов, другие города и земли… Мама до последнего пыталась меня удержать, но я знала, что она сдастся.
Несмотря на всю свою строгость, она имела слабость. Слабостью был мой отец Умар Аматт, недавно ставший лидером клана Ветхих Страниц. Любовь мамы к отцу не знала границ, потому она не смогла ему перечить. А отец не мог отказать мне. Потому что видел мой пылкий интерес ко всему новому, ко всему необычному. Я росла слишком похожей на него… Такой же мечтательной, такой же ветреной, горящей жаждой открытий.
Так вот, моё первое путешествие состоялось в Мин-Мириф. И Великая Пустыня в итоге впечатлила меня, но куда меньше, чем родовое поместье. Что пустыня? Восторг присутствует лишь поначалу, когда понимаешь, что есть ты и твой караван, а вокруг только песок, небо и линия горизонта между ними. Всё! Я смотрела на этот пейзаж один день, другой… А он всё не менялся. Всё те же жёлто-рыжие барханы, бескрайние джуны и ровное синее небо без единого облачка, а над головой – белый круг палящего солнца. Однако я сидела в маленьком креслице на горбе огромного верблюда под бархатным пологом, пила прохладную воду и обмахивалась веером… Интерес быстро угас. Вот только в одну ночь мне не спалось. Я вышла из шатра, когда отец, как я думала, уже уснул (а он, как выяснилось после, не спал и всё видел), и оказалась под чёрным куполом ночного неба, усеянного бесчисленным множеством пылающих звёзд. Это было самое прекрасное, что я видела в своей жизни! Прошло много лет, но я до сих пор не могу забыть, как, пусть смышлёным, но ещё совсем крохотным ребёнком, я стояла прямо перед космической бездной, а далёкие восхитительные звёзды будто бы подмигивали мне.
А поместье Аматт… О! Оно показалось мне настоящим городом в городе! Сам Мин-Мириф после Кей-Самилуфа, конечно же, был скучен для меня. Но родовое гнездо Мириф Аматт строил явно с большим энтузиазмом и вдохновением. Оранжереи с цветами и плодовыми деревьями со всего континента, фонтаны, бьющие выше крыши особняка, залы со статуями и колоннами. Подземная же часть поместья оказалась в несколько раз больше самого особняка. Там было всё: кабинеты, библиотека, алхимическая лаборатория, даже тайный выход к руднику. Подземные залы сплошь украшены драгоценными металлами и самоцветами, найденными в здешних шахтах… А у парадных ворот пристроена башенка с собственной обсерваторией. Я просто визжала от восторга, когда на Мин-Мириф опускалась ночь, а отец вёл меня в башню и обучал ориентированию по карте звёздного неба.
В жизни у меня было много учителей. Отец нанимал самых лучших, чтобы я получила достойное образование. Но уроки астрономии он давал мне самостоятельно, не доверяя этого никому другому. Было даже странно… Умар Аматт прославился как исследователь и писатель. Но литературу и историю я постигала от иных учёных людей.
Да, конечно же, отец видел меня, такую маленькую и беззащитную перед всей Вселенной, в ту ночь, когда я покинула спальный шатёр.
Я всё же поступила в Высшую Школу Академии Кей-Самилуфа и окончила её с отличием. Поступила уже тогда, когда мне исполнилось двенадцать. А до этого я провела шесть лет в родовом имении.
Но самым лучшим учителем всё равно был отец. Я благодарна ему за уроки астрономии, но в разы ценнее оказались для меня уроки жизни, которые он давал мне, может быть, даже не подозревая об этом.
Клан Ветхих Страниц имел в особняке Аматт собственный музей. Такой коллекции редких диковинных вещей, собранных по всему Элинору, я не встречала даже в музее Академии Кей-Самилуфа. От многих реликвий веяло особой энергией; я чувствовала её. Отец не чувствовал, но верил мне. Он говорил, что люди реагируют на особую энергию, на магию, по-разному…
Действительно, ведь наши учёные соглашаются с мыслью, что она, энергия, существует, но не могут объяснить её появление. Если кому-то из алхимиков и удавалось наделять предметы магическими способностями, то только экспериментальным методом и по воле случая… Научной теории получения особой энергии нет! Механики же {туасматус} никому не раскрывают своих секретов. Но наши учёные не уверены, что сила, с помощью которой работают многие их механизмы и существуют големы, это та же самая магия, которую, скажем, излучает Камень Предков и другие памятники древности. Полагаю, та особая энергия, обузданная механиками, более объяснима наукой, чем особая энергия Первой Расы.
Азир Амунджади в своих
