Словно прочитав ее мысли, Мэнни процедил:
— Разговор еще не окончен.
Притворяться теперь, когда он знает про амнезию, было бесполезно, и Амаль ответила:
— Твоя мама все сказала. Мне нечего добавить. Я нездорова.
— И тем не менее я хочу с тобой поговорить. Но не здесь.
Он кинул многозначительный взгляд во двор, где толпились любопытные служанки и шофер. Прислуга смотрела на них с неприкрытым любопытством, граничащим с ужасом. Они стояли так близко друг к другу, что их тела почти соприкасались. По местным обычаям, это было совершенно недопустимо.
— Проводи меня в мою комнату, — предложил он хриплым голосом.
Что-то шевельнулось в душе Амаль, и она согласилась на приватный разговор без посторонних глаз и ушей.
— Нам сюда, — сказала она, выразительно посмотрев на его руку, все еще стискивавшую ее запястье.
Мансур отнял руку и последовал за ней.
Как только он отпустил ее, Амаль резко повернулась и, шурша юбкой, быстро пошла вперед. Она сердилась на себя за то, что ей было приятно чувствовать прикосновение его теплой ладони. Хотя это последнее, о чем она должна думать. Лучше побеспокоиться о своей утраченной памяти и постараться восстановить разрозненные воспоминания.
И все же она не ожидала, какую бурю чувств вызовет в ее душе появление Мансура. Она надеялась, что его лицо вызовет более свежие воспоминания, чем те немногие детские, которые возвращались к ней быстрее. Но этот мужчина определенно не походил на неуклюжего ухмыляющегося подростка, которого она смутно помнила.
У Амаль не было возможности подробно расспросить маму Халиму о том, кем стал Мансур, и его приезд был для нее довольно неожиданным. Всего пару часов назад его мать отвела ее в сторону и сообщила о том, что Мансур возвращается домой. Из-за нее.
Теперь она знала, что он понятия не имел, что причиной его вызова послужила ее амнезия. Мама Халима ничего не сказала про Амаль, когда связывалась с ним.
Если бы не необходимость проводить Мансура в его комнату, Амаль укрылась бы в своей спальне, а может быть, и вернулась бы в свой дом. Хотя мама Халима вряд ли одобрила бы это. Оба брата уехали из дома бабушки, и оставаться в доме одной, особенно когда ты не совсем здорова, было бы неразумно. Мама Мансура убедила Амаль переехать к ней хотя бы временно.
Амаль согласилась, и сложившаяся ситуация устроила обеих. Но теперь, когда Мансур дома, Амаль посчитала, что злоупотребляет гостеприимством мамы Халимы. Она не желает, чтобы Мансур считал, что она не может сама о себе позаботиться.
Но Амаль и правда пока слаба и нуждается в помощи.
Нет, ей не требуется помощь. Она в порядке.
Амаль прекратила мысленную перепалку с самой собой и продолжила путь к комнате Мансура.
— Нам сюда, — сказала она, указывая на комнату слева по коридору.
Однако Мансур остановился у двери в ее спальню.
— Это не твоя комната.
Не обращая внимания на ее слова, Мансур открыл дверь и вошел.
Амаль поспешно вошла следом, расстроенная тем, что Мансур ее не послушал. Это была ее комната, и в ней царил беспорядок.
— Я же говорила, что это не твоя комната, — пробормотала она, кивнув в сторону двери в надежде, что он поймет ее намек.
— А вот здесь ты не права. — Мансур посмотрел на нее в упор: — Когда-то, давным-давно, я жил именно в этой комнате.
Амаль нахмурилась:
— Твоя мама мне не говорила об этом.
— Она просто не ожидала, что я так скоро вернусь, — ответил Мансур.
Он прошел в дальний угол, где стояла кровать, и осмотрелся.
— Здесь почти ничего не изменилось, — заметил он, — кроме вот этого. — Он указал на гору разноцветных платков на кровати и разбросанные по полу книги.
Амаль протиснулась мимо, взяла платки и быстро засунула их в верхний ящик комода. Затем она попыталась убрать книги, а Мансур заметил на кровати тетрадь, которая раньше была закрыта платками.
Наверняка это был ее дневник.
— Ты по-прежнему ведешь дневник? — поинтересовался он.
— Пытаюсь, — коротко ответила она.
— И много читаешь? — Мансур поднял с пола одну из книг и передал ей.
Многие книги выглядели зачитанными, с потертыми обложками. Стало быть, это были ее любимые книги, которые она могла перечитывать, как новые. И это, пожалуй, единственный плюс амнезии.
Восстановление памяти происходило странным образом. Сейчас она помнила некоторые вещи более отчетливо, чем сразу после несчастного случая четыре недели назад, когда очнулась в больнице со швами на правом виске. Но возвращающиеся воспоминания были связаны с ее прошлым, что расстраивало ее еще больше теперь, когда она стояла перед Мансуром. У Амаль не было никаких свежих воспоминаний о нем. Она кое-что помнила об их детстве, но дальше — полный провал. Что, если он вырос ужасным человеком?
И тем не менее по какой-то необъяснимой причине ее влекло к этому мрачному красавцу.
— Странно снова оказаться дома, — заметил он, уставившись ей в макушку. — Должен признаться, что не планировал возвращаться.
Значит, он имел в виду, что вернулся из-за нее.
Амаль непроизвольно дотронулась до виска. Шрам покалывало, и ей было не по себе от близости Мансура и его вопросов.
— Остался шрам? — спросил он.
Она лишь молча кивнула, не в силах произнести ни слова.
— Болит?
Амаль отрицательно качнула головой.
— Я рад, что твои братья и моя мама были рядом, когда это случилось, — искренним тоном произнес он, и на мгновение жесткие черты его лица смягчились. — Нужно быть осторожнее, — продолжил Мансур, — я из личного опыта знаю, насколько ужасны происшествия на строительной площадке.
— С тобой тоже произошел несчастный случай? — Амаль уставилась на него, абсолютно забыв, что не должна смотреть на мужчину, тем более когда они наедине.
— Нет, не со мной, — поспешно ответил он. — Были случаи с коллегами, с подрядчиками. Все происходит очень быстро.
Ей не следовало приставать к нему с расспросами, но она не сдержалась.
— Но ты один в Америке. Кто о тебе заботится?
— Никто, — быстро ответил он.
— А тебе не одиноко, Мансур? — Ее сердце сжалось от боли при мысли о том, что у него никого нет.
— Мэнни — ты раньше так меня называла, — ответил он после долгой паузы. — А теперь мне, наверное, следует отправиться в свою комнату.
Неожиданно его лицо осветилось улыбкой. Амаль была удивлена. Мансур не был похож на человека, который много улыбается.
Амаль купалась в этой улыбке, в глубине души надеясь, что улыбка связана с ней. Осознавая, насколько безумной была эта мысль, она сняла накинутый на плечи пиджак и протянула ему. Амаль постаралась, чтобы их руки не
