класс литературы и русского языка.
Класс, который секунду назад можно было спутать с роем пчёл, будто бы вымер в эту секунду. Такая гробовая тишина наступила, что даже Дине стало немного некомфортно. Однако она никаким образом не подала виду. Её безмятежное лицо не выражало ровным счётом никаких волнений. Дина заняла своё место, последнюю парту у окна, под взгляды, по меньшей мере, шестнадцати пар любопытных глаз, и скинула сумку на место рядом. Чарская сидела в гордом одиночестве.
Вот только шок одноклассников быстро сменился радостными вскриками, когда минуту спустя в кабинет литературы вошёл ОН!
Если Дина была королевой школы, хоть и негласной, то Дмитрий Троицкий в открытую считался настоящим мужским идеалом. Невероятный красавец, настоящий гений, популярный и просто идеальный. Диму Троицкого любили все! Преподаватели в нём души не чаяли, девчонки трепетали при виде него и всяческими способами старались хоть на мгновение привлечь внимание самого красивого парня всей школы. А парни считали за честь хотя бы быть его приятелями, не говоря о друзьях.
И только Дина совершенно не обращала на нашего героя никакого внимания. Дима для Дины не существовал, как и большинство людей. Многие бы посчитали Троицкого и Чарскую идеальной парой, что в принципе, было не так далеко от правды.
Когда Дима наконец-то занял своё место, он даже бровью не повёл в сторону Чарской. Дима её даже не заметил. За два года, что Троицкий учился в этой школе, Дима успел привыкнуть к такому неординарному поведению одноклассницы. Её отсутствие на первом уроке совершенно не волновало школьного любимчика. Это было в порядке вещей. В отличие от её присутствия….
После того, как прозвенел звонок на урок, народ в бурном потоке начал рассаживаться по своим местам, то и дело, посматривая на нерадивую одноклассницу, которая мечтательно пялилась в окно.
Поприветствовав вошедшую преподавательницу, класс дружно опустил свои попы на стул.
— Итак, — Светлана Борисовна, учитель русского языка и литературы, раскрыла перед собой классный журнал 11 «Б» класса, — из отсутствующих, кроме Чарской, кого сегодня нет? — Моложавая женщина неопределённого возраста прошлась взглядом по списку.
— А Дина присутствует. — Подали неловкий голос с галёрки. Это был Валя Лапочкин.
Ещё один прекрасный цветок в саду 11-ых классов. И хотя его имя и фамилия были слишком милыми, сам Валентин милым не был никогда. Задира и вечный гуляка, Лапочкин имел примерно такую же, сомнительную славу, как и Дина. Красивый лентяй. Однако появлялся в школе гораздо чаще и был более участливым школьником. С тараканами в голове, но с обычными.
Светлана Борисовна подняла голову, чтобы самой убедиться в правдивости слов Валентина. Лишь её рука, которая замерла над журналом, немного подрагивала от неожиданности.
— Чарская! — Вдруг улыбнулась Светлана Борисовна, снимая изящные очки с лица. Будто бы без них она лучше видела. — Какой приятный сюрприз.
На восклицание преподавателя слишком резко обернулся Троицкий. Пребывая в шоке, Дима уставился на Дину, которая лениво перевела взгляд с окна на учительский стол.
— Сегодня точно начнется, по меньшей мере, ураган, раз Динка явилась на первый урок. — Хохотнула Варя Крылова, бывшая подруга Дины. Хотя, лишь сама Варя считала себя подругой Чарской и поэтому была крайне обижена пренебрегающим отношением со стороны Дины. Но всё это слишком сложно, чтобы раскрывать в самом начале повествования.
А Троицкий продолжал прожигать Дину взглядом. Это не укрылось от Стеши, которая ревностно следила за каждым поворотом головы Троицкого в сторону Дины. И даже понимая, что Дима ей ничего и никогда не обещал и надежд не давал, Хмельницкая продолжала считать себя девушкой школьного любимчика.
И хотя весь урок нет-нет, да Дина приковывала к себе внимание некоторых одноклассников, начало прошло более или менее спокойно. Ровно до этого момента.
— Дина, пожалуйста, задержись. — Попросила Светлана Борисовна, когда звонок с урока прозвенел, и класс начал медленно сливаться в коридор.
Раздражённо вздохнув, Дина продолжила сидеть на своём месте, не замечая, что, услышав просьбу учителя, Троицкий неожиданно замедлился в своих сборах. Но ненадолго. Его быстро вытянули из кабинета его приятели.
Дима был старостой класса, а посему был в курсе учебных дел всех одноклассников. Сам Дима не выставлял свою кандидатуру на этот серьёзный пост, но из-за своей отличной успеваемости, из-за внешности, когда Троицкий казался всем немного старше своих лет, его утвердили, даже не спросив мнение самого Димы.
Исходя из этого, Дима старался знать обо всех одноклассниках. В особенности, классная руководительница Людмила Сергеевна, настоятельно просила приглядеть за Чарской.
— Дина, — устало выдохнула Светлана Борисовна, когда дверь за последним учеником закрылась, и в кабинете остались лишь преподаватель и сама Чарская, — я не понимаю, что с тобой твориться. Ты перешла в эту школу год назад из-за низкой успеваемости, но и здесь ничего не изменилось. Что ни контрольная работа, у тебя двойка на двойке, двойкой покрывает. Ну что это за дела?
— С чего вы взяли, что я перешла сюда из-за низкой успеваемости? — Холодно спросила Дина, поднимая голову.
— Мне так сказали твои родители, когда мы решали вопрос о твоих годовых оценках за десятый класс. А разве это не так? — Светлана Борисовна сощурилась, заподозрив что-то неладное.
— Да, это не так. — Выдохнула Дина, едва поборов желание закатить глаза.
Родители всячески старались скрыть правду её истинного перехода в другую школу. Нет, они не старались оградить Дину от пересудов, они просто стыдились такой дочери. И, увы, Дина сама это прекрасно понимала. Однако не считала свой поступок чем-то зазорным.
— Тогда в чём дело? — Поинтересовалась Светлана Борисовна.
— А это имеет значение?
— Имеет, если проблема не была решена должным образом. Произошло что-то из ряда вон выходящее, что мешает тебе сконцентрироваться на занятиях. — Учительница встала из-за своего стола и подошла к парте Дины. — Тебя никто не выгоняет из школы, преподаватели наоборот, стараются помочь тебе.
— Оно и видно. — Дина едва заметно ухмыльнулась. — Поэтому на каждом родительском собрании мои родители слышат от учителей, что меня следовало бы отдать в исправительный интернат? — Чарская встала с места, перекинув сумку через плечо. — Не утруждайтесь, всё равно ничего не добьётесь.
И не дожидаясь разрешения покинуть кабинет, Дина вышла в коридор. Молча прошла мимо Троицкого, вокруг которого образовалась группа людей, жаждущих прикоснуться к прекрасному. И только сам Дима уже не обращал никакого внимания на одноклассников.
Дима взглядом провожал Дину, которая уже свернула в коридор в поисках кабинета истории.
Чарская всеми фибрами души ненавидела школу и этот год, как подразумевала сама Дина, будет самым тяжким. Ещё в 9 классе старой школы, перед новым годом, у Дины
