пересменка. Ещё и смотрят с презрением. Да блин! Ну не могу я поехать переодеться! Не могу его оставить сейчас, пусть и от меня никакой помощи.
Выхожу из здания и оглядываясь. Блин, поблизости ничего ещё не работает. Даже воду негде купить. Ковыляю к машине, мысленно надеясь, что в салоне завалялась бутылка.
Сажусь в машину, откидываю голову на сидение и закрываю глаза. Знала бы хоть одну молитву, помолилась. Душу бы дьяволу продала, лишь бы жил. Почему всё так? За что? Я ведь за всю жизнь никому ничего плохого не делала. Училась хорошо, с уважением к старшим относилась. Да, в последние два года, стала одеваться более раскованней, но это разве повод? Да я готова укутаться с ног до головы, если это поможет. Только ведь нет. Не поможет.
Лёгкий стук в дверь пугает меня, что я резко открываю глаза.
Роб. Хмурый и злой стоит около машины. В руках стакан с кофе. Открываю дверь и медленно вылезают под его недовольный взгляд.
— Ты хотя бы не бухая?
Поднимаю на него удивлённый взгляд и снова подвисаю. Чёрт. Ну как можно быть таким бесячим и одновременно таких ахеренным мужиком, а?
— С чего ты взял, что я пью за рулём? По себе судишь?
Роб молча протягивает мне кофе. Затем идёт в сторону своей машины. Да и пожалуйста. Сиди там.
— Спасибо за кофе, — бурчу себе под нос и отворачиваюсь. Чтобы лишний раз не быть пойманной за подглядыванием. Сколько, интересно, идёт пересменка? Уже можно пойти обратно?
— Держи, — говорит мне Роб и протягивает упаковку влажных салфеток. — Сказала бы, я бы и одежду тебе привёз.
— Кариночки? — не сдерживаюсь, но тут же продолжаю. — Да плевать на внешний вид. Пойдём?
— Я пойду один, а ты сядь и выпей кофе. Сейчас всё узнаю и приду обратно.
— Нет, я должна тоже.
— Доверься мне, хорошо. — берёт меня за плечи и подталкивает к машине. — Просто попей кофе. Ни о чём не думай. Я всё решу.
— Обещаешь?
— Я не бог, но я постараюсь. Знакомых полно, сейчас подтянем кого нужно. Всё. Жди.
И уходит твёрдым шагами. Ну вот как его не любить? Он парой фраз вселился в меня- уверенность. Взял мою ношу и меня заодно и понёс.
Роберта отец часто называл сыном. Он пришёл в компанию отца больше десяти лет назад и очень сильно поднялся. Работал всегда много и упорно. Отец как-то признался, что половина успеха компании- это заслуга Роба. Поэтому я даже не удивилась, когда папа сказал, что продал ему часть компании по минимальной цене. Фактически папа владел семьюдесятью процентами, а Роб тридцатью. Это хорошая сделка, каждый получил то, что хотел. Папа теперь не переживает, что Роберта кто-то переманит. А Роб, думаю…Не знаю я, что он думает. Я не умею читать его мысли.
Пассажирская дверь открывается, и Роберт садиться внутрь. Коленки, правда, смешно упираются в бардачок. Поэтому он ещё пару секунд настраивает сиденье под себя. Я даже улыбаюсь. Но, видя его взгляд, улыбка маской застывает на моём лице.
— Что? — шепчу ему. Сглатывает и тянется своей рукой ко мне. Сжимает ладонь.
— Нет… — нервно говорю я, — Нет! Они ошиблись! — вырываю руку и закрываю ладонями глаза. Давлю сильно, чтобы боль почувствовать. Физическую. — НЕТ! Он не мог! Не мог меня оставить! — я ору и реву одновременно. Дальше всё смешивается воедино. Мои крики и плач. Его голос спокойный. Не знаю как, но прихожу в себя, сидя у него на коленях. Голова на плече, дышу носом в шею. Его руки медленно поглаживают меня по спине.
Отлепляюсь и пытаюсь перелезть обратно на своё сидение, как он меня обхватывает за талию и тормозит:
— За руль тебе сейчас не нужно. План такой. Машину оставляешь здесь, я везу тебя домой.
— А потом?
— А потом ты остаёшься дома и ложишься спать, а я займусь всем остальным.
Вслух произнести не могу, поэтому отделываюсь образной фразой:
— Я должна сама.
— Ты должна поспать. Хотя бы пару часов. Всё равно ещё нужно в морг… — осекается. — Пфф… Ещё менты приедут. Авария же. Нужно поднять камеры.
— Вот поэтому я и нужна. Я должна всё знать!
— Пара часов ничего не решит. Поспишь, потом заберу. Это не обсуждается.
Решаю не спорить. Пара часов и правда не решит. Торопиться мне уже некуда…
Глава 3
Наш дом находится недалеко от города, но это закрытый посёлок. Охрана на въезде, камеры по всему периметру. Прошу Роба остановить у проходной и выхожу из машины.
— Дождись меня. Я сейчас решу все срочные вопросы, а ты пока отдохни. И успокойся, пожалуйста.
Скупо киваю и хлопаю дверью. Пока иду к дому, размышляю о том, как всё быстротечно. Как в один миг ты лишился единственного близкого человека. Не обнял его в последний раз, не сказал, что любишь. Одни потери в моей жизни. Невозможно так.
Открываю калитку своими ключами и прохожу во двор. Здесь всё, как и было несколько часами ранее. Газон постриженный, туи в ряд посажены. Вот фигурка садового гнома, которую я с боем отвоевала. Я ещё за пруд хотела побороться, но теперь не с кем. Чёрт. Да хрен с ним, этим прудом и гномом, верните папу! Я на улице жить готова, голодать, бомжевать! Но не одной!
Понимаю, что снова впадаю в истерику. А дома что будет? Нет. Не могу здесь быть. Как ночевать буду? Сажусь на ступеньки, вытягиваю ноги и замираю. В открытом проёме калитки стоит Роберт. Взгляд не разобрать, так как он скрыт солнцезащитными очками. Подходит ближе и присаживается на корточки напротив.
— Ты почему не заходишь?
Машу головой отрицательно. Не могу и пары слов связать. Горло снова спазмом свело.
— У тебя же подружка есть какая-то, да? Давай ей позвоним, пусть она с тобой побудет.
— Боишься, я что-нибудь с собой сделаю?
— Нет, я надеюсь, ты не такая глупышка. — говорит он мне в ответ, — Просто тебе сейчас нужна поддержка близких.
— Нет у меня никого близких! Нет больше! Понимаешь?
— Тише-тише, — обнимает меня Роб, — Я рядом. Это ужасно несправедливо, и я понимаю тебя, но ты должна быть сильной.
— Я не могу. Я слабая.
— Швец Афина не может быть слабой. Ты же принцесса, ну!
— Ага…На горошине.
От дальнейшего разговора нас отвлекает его телефон. Роб лезет в карман и увидев имя звонившего, чуть кривится. Но вызов не скидывает, а отвечает и поднимается на ноги. Отходит на пару шагов и тихо начинает общаться. Я не прислушиваюсь, не
