хотел, чтобы я пошел в юридическую школу, и следовательно, подарил мне точно такой же нож к ее окончанию. Все они до сих пор у меня, абсолютно новые. На самом деле ими никто никогда не пользовался, ведь чтобы открыть конверт, специальный инструмент вовсе не нужен.
— Тетя Минни, я вам писал, а когда не получил ответа, несколько раз звонил, но вы никогда не берете трубку.
— Должно быть, я выходила выкурить сигаретку, — отозвалась она. — Ты же знаешь, как твой дядя относится к пассивному курению.
— Вы могли бы поставить автоответчик, — предложила Кэнди.
— У меня есть, — с достоинством ответила тетя Минни. — Морт купил его в «Фотографии» на Сорок седьмой улице, как раз перед тем, как она закрылась. — Она указала на маленький столик. И точно! Рядом с телефоном стояла маленькая черная коробочка. Мигал красный огонек.
— Там есть какие-то сообщения, — заметил я. — Видите, там мигает индикатор? Наверное, это от меня.
— Сообщения? — спросила тетя. — Никто не говорил мне про какие-то сообщения. Это же автоответчик. Я так понимаю, он должен отвечать на звонки. Я-то здесь при чем?
— А если кто-нибудь хочет с вами поговорить? — возмутился я.
Тетя Минни развела руками. Говорит-то она по-английски, а вот жестикулирует на идише.
— Кому нужно разговаривать со старой, одинокой женщиной?
Когда тетя Минни увела Кэнди наверх показать нашу спальню, я проверил автоответчик. Там было одиннадцать сообщений. Все от меня. И во всех говорилось, что мы с Кэнди прилетим в Нью-Йорк в свадебное путешествие и заберем ее с собой в Алабаму на свадьбу. И во всех была просьба перезвонить.
Я их стер.
Комната для гостей находилась в задней части дома, и из окна открывался вид на узкие дворы, где я играл в детстве. Казалось, я оглядывался на свою жизнь с высот среднего возраста (ну, почти среднего) и в буквальном смысле видел ее наяву. Вон заборы, по которым я лазил, виноград, который я воровал, закутки, в которых прятался. Вон там, через два дома, двор Стадса со старым кленом в углу. Домик, который мы на нем построили, все еще там. Вроде бы я даже вижу сквозь щели странный голубоватый свет. Там кто-то живет?
Распаковав вещи, мы с Кэнди отправились на прогулку, и я показал ей окрестности. Все выглядело как прежде, изменились только люди. Вместо ирландских и итальянских семей появились филиппинцы и мексиканцы. У родителей Стадса через два дома от тети Минни было темно, только в нижнем этаже горел огонек. Дом моих родителей в полутора кварталах на Четвертой Восточной стал теперь общежитием для таксистов из Бангладеш. Квартиры на Оушен-Парквей заполняли русские.
Когда мы вернулись к дому, тетя Минни сидела на крыльце и покуривала свой «Кент».
— Видели, как у нас здесь все захирело? А все эти иностранцы.
— Тетя Минни! — Я был шокирован. — Вы ведь с дядей Мортом тоже были иностранцами.
— Это другое дело.
— Почему же?
— Тебе не понять.
Я решил сменить тему.
— Угадай, кого я встретил вчера в аэропорту? Стадса Блица из соседнего дома. Помнишь его?
— Ты имеешь в виду молодого Артура, — уточнила тетя Минни. — Он по-прежнему живет дома. Его отец умер пару лет назад. А мать, Мэвис, пускает квартирантов. Иностранцев. Слава Богу, доходы дяди Морта избавили меня хоть от этого.
Она похлопала по урне с прахом, жизнерадостно сверкнул кошачий глаз.
Той ночью мы с Кэнди начали свой медовый месяц, взявшись за руки над проходом между нашими отдельными кроватями. Кэнди хотела дождаться следующей ночи, когда мы покончим с «туристской программой», и лишь тогда «пуститься во все тяжкие». К тому же она еще нервничала после перелета.
Я не возражал. Волнующее и романтическое состояние. Ну или как-то так.
— Твоя тетя Минни очень милая, — сказала Кэнди, когда мы уже готовы были уснуть. — А можно мне кое-что спросить?
— Валяй.
— Как может прах возражать против курения?
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Обратные билеты были у нас на среду. Значит, оставался один полный день, вторник медового месяца, чтобы осмотреть достопримечательности Нью-Йорка, основная часть которых (а если честно, то и все они) расположена на Манхэттене. Мы с Кэнди встали пораньше и сели в поезд F в Дитмасе. Ждать не пришлось. Мы вышли на предпоследней остановке на Манхэттене, на Пятой авеню, и прошли до Тиффани, Диснея, Трамп-Тауэр, потом все так же пешком до Центрального парка и «Плазы», магнитом привлекающей всех новобрачных. Увидев всю эту толпу на ступенях, мы было решили, что там пожар. Однако они просто курили. Совсем как в Бруклине.
Мы побродили по вестибюлю, заглянули в «Палм-Корт» и «Дубовый зал», потом отправились в деловой центр. Все еще держась за руки. Кэнди оказалась самой красивой девушкой на Пятой авеню (некоторые тоже были в форме), и мне нравилось видеть, как она смотрит на мой сумасшедший город. Нью-Йорк! Следующая станция — Рокфеллер-Центр. Мы встали в толпе, наблюдающей за теми, кто катался на коньках, и тайно мечтающей, чтобы кто-нибудь упал. Кэнди с любопытством смотрела на ледовый бар, где официанты на роликовых коньках подавали капучино и сливки. Это чисто туристское развлечение. Ньюйоркцы не станут строиться в очередь, во всяком случае, не за кофе. Однако когда я увидел, как быстро идет очередь, то решил плюнуть на все. Мы сели за столик, нас обслужили, и расходы (мы взяли четырехдолларовые круассаны) того стоили.
— А что теперь? — спросила Кэнди. На подобных бутону розы губах остались забавные крошки пирожных. Медовый месяц в Нью-Йорке! Только с ней.
— Разумеется, Эмпайр-Стейт-Билдинг.
Кэнди скорчила смешную гримасу.
— Я боюсь высоты. К тому же там наверху кого-то застрелили.
— Глупенькая. Мы не пойдем наверх, — улыбнулся я. — Это для туристов.
Взяв ее за руку, я провел свою личную экскурсию по Эмпайр-Стейт-Билдинг. Игра состоит в том, что надо обойти его вокруг, а потом смотреть на него с разных точек: между домами в центре города — за домами, над домами, сквозь дома… И стараться застать его врасплох. Мы начали возле «Лорд-энд-Тейлор» на Пятой авеню, потом срезали угол на Сороковые улицы вдоль Брайант-парка, поймав неожиданный ракурс сквозь заднюю решетку узкой парковки возле «Америкэн стандарт». Потом прошли по Шестой, насладившись видом со стороны Геральд-сквер (пришлось пренебречь маршрутом, чтобы проехаться на деревянных ступеньках эскалатора у Маки). Потом вернулись на запад через «маленькую Корею», сумев поймать пару драматических ракурсов в воздушных столбах пустого пространства и еще один — сквозь крутые уступы пожарных лестниц. В одиночестве Эмпайр-Стейт-Билдинг выглядит довольно глупо, как гигантская игрушка или декорация для фильма
