лежать на ледяном асфальте? – растерялась Надежда.
Девушка приподнялась на локтях и со стоном повернулась на бок.
– «Скорую» уже вызвали, – сказал дядька в дубленке.
– Так когда она еще приедет. – Надежда решительно поддержала девушку за локоть и увидел близко ее лицо.
Это была та самая девушка, что сидела с ней рядом в метро и рисовала пассажиров. Те же прямые темные волосы, курточка неприметная, только глаза мутноватые, и щека распухла. Да вот и сумка ее рядом валяется – большая коричневая торба с завязками.
– Как вы? – спросила она. – Где болит?
Девушка прислушалась к себе, потом мучительно поморщилась и попыталась сесть.
– Голова… – простонала она, – кружится, и все мутно…
Надежда оттолкнула какого-то мужичка, сунувшегося слишком близко, и помогла девушке сесть, подложив под спину торбу.
– Зря вы это! – высказалась давешняя тетя. – Может, у нее позвоночник…
– У тебя самой позвоночник! – вступился дядька в дубленке. – Видно же, что она сидеть может, значит, не все так плохо, переломов нету.
– Лезут сами под колеса! – тут же вскипела тетка. – Только людей пугают!
– Как же это вы так неосторожно… – сказала Надежда.
– Да я… – девушка поникла головой, – я не понимаю…
Тут сзади раздался громкий голос:
– Граждане, расступитесь, дайте осмотреть пострадавшую! – и появилась солидная тетка в синей униформе, а с ней – молодой парень с носилками.
Тетка отодвинула Надежду мощным плечом и склонилась над пострадавшей. Профессионально быстро ощупав ей руки-ноги, она спросила, сколько показывает пальцев, и, очевидно, не удовлетворившись ответом, попыталась осмотреть голову.
– Быстро как они приехали, – тихонько сказала Надежда дядьке в дубленке.
– А то, – так же шепотом ответил он, – они на уличные происшествия быстро приезжают, чтобы движение не встало.
Надежда оглянулась на «Опель». Там вовсю шел скандал. Водитель пострадавшей «Газели», немолодой таджик, прибежал из кафе, что находилось рядом, дожевывая на ходу бутерброд. Аппетит у него пропал сразу же, потому что из его грузовичка сыпались на асфальт какие-то коробки и тюки. Теперь водитель бегал вокруг, изрыгая проклятья и потрясая кулаками. Он то задирал голову к небу, призывая, надо полагать, в свидетели своего Аллаха, то хватался за телефон и начинал тараторить в него по-своему.
Водитель «Опеля» лениво отлаивался, ему уже было все равно.
Скоро приехала машина с мигалкой. Увидев полицию, толпа начала редеть, дядька в дубленке сердечно простился с Надеждой и пошел по своим делам.
Надежда Николаевна оглянулась на пострадавшую девушку. Докторша уже наскоро заклеила ей рану на голове пластырем и теперь бережно укладывала на носилки. Парень помогал.
И вот, после того как они с докторшей споро подхватили носилки и понесли их к машине, на асфальте осталась сумка. Люди из «Скорой» не заметили ее, потому что в суматохе сумку отпихнули чуть в сторону. Надежда шагнула ближе и тут увидела, что тянет уже к сумке руки какой-то самого паршивого вида мужичонка.
– Эй, ты что это делаешь? – прошипела она, схватившись за ремешок. – Тебе чего тут надо?
И по тому, как дернулся он и заверещал, как мартовский заяц, поняла Надежда, что ее опасения верны – хочет этот гад сумку прихватить под шумок.
– Женщина, да вы что? – отбивался мужичонка, похожим на зайца его делали редкие зубы. – Да вы что это себе думаете?
– Отдай сумку! – рявкнула Надежда. – Отдай, а то хуже будет! Вон, полиция через дорогу!
– Да что мне полиция! – Он попытался пнуть Надежду под коленку и дернул сумку сильнее.
В другой руке у нее была своя собственная тяжеленная сумка, так что эту она могла держать только левой.
– Да помогите же кто-нибудь! – сказала Надежда, но, как назло, никого рядом не оказалось.
Девушку грузили в машину «Скорой помощи», оставшиеся зеваки пялились на обиженную «Газель». Пара коробок открылась, и на мостовую вывалились пакетики чипсов.
– Ах ты, такая-сякая! – плюгавый мужичонка наклонил голову и боднул Надежду.
То есть только хотел это сделать.
Реакция у Надежды Николаевны всегда была отменной, так что она бросила свою сумку и свободной рукой двинула паршивцу в лоб. Не слишком сильно, но от удара слетела с него вязаная шапочка, и показались плешивая голова и оттопыренные уши. Теперь он стал похож не на зайца, а на сбесившегося шимпанзе. Надежда же, услышав, что в ее сумке звякнуло, а, стало быть, разбилась все-таки банка варенья, пришла в неописуемую ярость, которая удесятерила ее силы. Она дернула за ремешок и без труда отняла коричневую торбу.
– Вали отсюда немедленно! – сказала она. – Вали, козел, пока я полицию не позвала!
И мерзкий тип убрался, как не было. Надежда оглянулась и увидела только задние огни уезжающей «Скорой». Вот тебе и раз!
Она подхватила обе сумки и отправилась домой, оставляя позади себя тонкую струйку варенья, которое потихоньку просачивалось сквозь сумку, и решая в уме два вопроса: какое разбилось варенье – смородиновое или черничное, и как теперь оправдаться перед матерью. Вопрос о том, каким образом она вернет чужую сумку, Надежду не очень беспокоил. Вполне возможно, что найдется в сумке какой-нибудь документ или мобильник, а еще можно узнать, в какую больницу отвезли девушку, и сходить туда. А пока пускай сумка у нее полежит, сохранней будет.
После того как пострадавшую девушку увезли, толпа быстро растаяла, в основном разошлись по своим делам. Остались самые закаленные зеваки, которым совсем уже нечего было делать, никуда они не торопились и перешли через дорогу, чтобы понаблюдать за развивавшимися отношениями между водителями «Газели» и «Опеля».
Надо сказать, что скандал быстро закончился, не успев как следует разгореться. Приехавший гибэдэдэшник призвал договаривающиеся стороны к порядку, быстро все измерил, опросил водителей и составил акт, к тому времени зеваки уже разбежались – кому охота в свидетели попасть? Водитель «Опеля» все валил на девчонку – выскочила, мол, на проезжую часть, он и свернул в сторону, чтобы не задавить. Таджик все причитал над пропавшим товаром, а получив справку об аварии, не успокоился, а все цокал языком – дескать, хозяин этой бумажке не поверит, и придется ему оплачивать пропавшие чипсы из своего кармана.
Когда все разъехались, улица стала прежней – станция метро, большой новый дом с магазинами внизу, несколько самых обычных ларьков – пункт приема платежей сотовой связи, ремонт обуви, простенькое кафе для водителей.
Теперь возле ларьков снова появился тощий вертлявый мужичок с оттопыренными ушами и криво торчащими редкими зубами. Воровато оглядевшись по сторонам, он зашел за ларьки. Там он остановился возле мусорного бака, достал пачку сигарет и неторопливо закурил. Струйка дыма от дешевой сигареты смешалась с опустившимся на город густым промозглым туманом.
Сделав несколько жадных
