Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
Наконец-то забравшись под душ, я даже не жду, пока нагреется вода, оказываясь под ледяными струями. Никогда в жизни не чувствовала себя так прекрасно! Вода нагревается, окутывая теплом все тело, и я позволяю себе погрузиться в это блаженство. Божественно. Абсолютно божественно. Приходится трижды намылить голову и вылить на себя тонну бальзама, прежде чем волосы немного приходят в норму после нескольких недель одного мыла. Я могла бы часами стоять под горячим душем, так прекрасно, что все, что от меня требуется – это повернуть вентиль, в отличие от прошлого, где приходилось нагревать ванну вручную и приседать в маленьком чане.
Уговорив себя наконец-то выбраться из-под воды, я заворачиваюсь в пушистое полотенце и спешу в свою комнату, чтобы надеть чистую одежду. Порывшись в ящиках, я натягиваю любимые легинсы с мягкой толстовкой и не могу сдержать глубокий выдох от того, как же комфортно наконец-то надеть свою удобную одежду.
В гостиной меня приветствует соблазнительный аромат кофе и яичницы, Пауль как раз раскладывает ее на две порции и улыбается, поднимая взгляд, когда я вхожу. Как загипнотизированная я подхожу к обеденному столу, хватая полную чашку кофе, и, дрожа от предвкушения, делаю первый глоток, смакуя вкус на языке. Горький, насыщенный, бархатистый. Это божественно! Счастливая, я опускаюсь на стул, наслаждаясь своей первой за несколько недель чашкой кофе.
Пауль пододвигает мне тарелку с яичницей и свежими тостами, чашку приходится поставить, чтобы набрать полную вилку еды. Вкус растекается во рту и… я невольно теряю лицо. Бам, пересолено!
С трудом проглатываю свой кусок, запивая его огромным глотком кофе, чтобы прогнать это ощущение.
– Боже, Пауль, сколько соли ты насыпал на эту яичницу? Ты что, влюбился?
Брат смотрит на меня, подняв брови, а затем осторожно пробует свою еду и пожимает плечами.
– Посолено, как и всегда… Что с тобой? Тебе же всегда нравилась моя яичница…
Нахмурившись, я разглядываю свою порцию и только через некоторое время понимаю, в чем дело. Пауль не пересолил яичницу, я просто отвыкла от нормальных приправ.
– В прошлом соль почти не использовалась, потому что была очень редкой и дорогой. Наверное, я так привыкла к этому, что теперь это слишком солоно для меня, – извиняющимся тоном объясняю я.
Пауль закатывает глаза:
– Ты глянь на нее! – не унимается он. – Вернулась из прошлого и стала разборчивой в еде! Что, теперь только базовая кухня?
Я пинаю его под столом:
– Я просто догадалась, почему твоя яичница кажется мне пересоленной! В любом случае есть много соли вредно, – посмеиваясь, отвечаю, откусывая тост.
Я съедаю еще два тоста и немного яичницы. Пауль любезно подливает мне кофе, и некоторое время мы завтракаем в приятной тишине, прежде чем он отодвигает от себя пустую тарелку и опирается локтями на стол.
– Тебе есть что мне рассказать, не так ли?
Когда наши взгляды встречаются, я вижу усталость и немую просьбу в его глазах, поэтому подробно рассказываю обо всем, что произошло с тех пор, как я прикоснулась к картине Боттичелли в подвале старой Пинакотеки.
Глаза Пауля становятся все больше по мере того, как я описываю свои Флорентийские каникулы в 1478 году. Он слушает, не перебивая, пока я рассказываю о Сандро Боттичелли и Леонардо да Винчи и о том, как нам удалось спасти Лоренцо де Медичи в день убийства. Пауль открывает рот, только когда я упоминаю Люция Мореля, его щеки горят от волнения.
– Расскажи мне все, что ты знаешь о нем! Как он выглядел? Черт, вы, наверное, первые, кто видел его за сотни лет!
Описать ему Люция не составляет мне труда, он прочно засел в моей памяти после того, как я всадила ему в шею шпильку длиной в несколько дюймов.
– Не могу поверить, – бормочет Пауль. – Просто невероятно, что вы столкнулись с ним… Что вы сражались с ним! – Он подпирает голову руками. – Я чуть с ума не сошел, когда ты не вернулась домой в тот день. Лео хотел познакомить тебя с орденом, а вместо этого заявляет, что вы двое исчезли в прошлом и никто не знает, когда вы вернетесь и вернетесь, ли вообще, потому что ваш портал рухнул…
– Тебе не сказали, что произошло?
Брови Пауля мрачно сходятся на переносице.
– Вероятно, члены ордена были слишком заняты тем, что носились по кругу, как курицы, вместо того чтобы сразу объяснить, в чем дело. Представь себе, ты хранитель ордена, и двое ваших самых ценных сотрудников навсегда исчезают в пространстве и времени. Никто и не подумал сообщить мне об этом. Тем вечером я поехал в штаб-квартиру, потому что целый день ничего от тебя не слышал, и узнал, что там произошло. Мы четыре недели изо дня в день ждали вашего возвращения, следили за всеми картинами из временного отрезка, в котором жил Медичи. В конце концов, мы понятия не имели, когда вы вернетесь, надеялись только заметить какие-то изменения в картинах, чтобы понять, как продвигается ваша миссия.
Это звучало вполне логично: любое изменение в прошлом оказывает непосредственное влияние на настоящее, и быстрее всего его можно проследить в литературе и искусстве.
– А на следующий день оказалось, что у вас все получилось. La Primavera восстановилась, и поздно вечером Лоренцо Вита снова стал прежним. Орден все подготовил и ожидал вашего прибытия в любую минуту, но вы не возвращались…
Пауль закусывает нижнюю губу, и я наконец замечаю, как сильно на нем отразились эти томительные часы ожидания. Несмотря на то что портал в настоящем восстановился, мы не вернулись.
– Ожидание сводило меня с ума, и пусть Рубины уверяли, что портал полностью восстановлен и исправно работает, в голове все равно рисовались самые мрачные сценарии, из-за которых вы никак не могли вернуться.
– Это из-за моей травмы, – тихо отвечаю я, стараясь скрыть дрожь в голосе. – Мне нужно было немного отдохнуть, прежде чем я смогла бы вернуться домой. Пауль, мне бы так хотелось иметь возможность связаться с тобой из прошлого!
Брат скорчил лицо:
– Должен ли я теперь обратиться в орден с просьбой заняться разработкой межвременной коммуникационной сети? Это изобретение очень бы облегчило жизнь.
Я закатываю глаза, пытаясь сдержать улыбку. И так понятно, что он шутит: Пауль не любит говорить о своих чувствах, но сейчас у него нет другого выбора, и я знаю, что он тоже это знает.
– Пока тебя не было, я все думал, как ты там, все ли с тобой в порядке. – Он ерошит волосы, опираясь о столешницу. – Мне просто нужно было верить, что с тобой все хорошо. Это моя вина, что ты попала в этот хаос. Предчувствие, что с тобой что-то стряслось, было невыносимым…
Его голос звучит глухо от подавленных эмоций, а во мне продолжает крепнуть недоумение. Вопросы и чувства, отошедшие было на второй план перед лицом опасностей прошлой недели, снова обретают важность. Какое отношение Пауль имеет ко всему этому? Почему я понятия не имела о его членстве в ордене до того, как выяснилось, что я имею способности к путешествию во времени? А главное, почему он винит в этом себя?
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
