Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 21
быть ни отвергнут, ни узаконен. Он пребывает в промежутке между возможностью и вероятностью. Он не есть ни подтекст, ни контекст, ни, конечно, текст. Но он имеет в тексте свидетельство своей возможности, а в контексте текста подтверждение своей вероятности. Почему же он не подтекст? Он, как уже писалось ранее, не есть нечто подразумеваемое текстом, а есть то, что есть текст в своём инобытии, в своём природном, либо уже сверхприродном качествовании.
Вполне ясно теперь, что надтекст есть проявление гештальта в духовной сфере произведения, шаги и действия гештальта, направленные к возможности и вероятности музыкального богомыслия.
Должно выделить два чертога распознания природных качеств музыкальной композиции, предрасполагающих к выявлению надтекста произведения.
Композиционно-конструктивный, состоящий в области особенностей композиции, формы, тонального плана, компоновки частей произведения, цикла, суперцикла (каковы Шесть органных сонат), отдельных нотных последовательностей с их ритмом или вне ритма и т.д.
Интуитивный (чисто гештальтный в собственном роде? мотивный?), имеющий в виду те мотивы, фигуры или вообще какие угодно характеристические движения или даже просто «аффекты», которые побуждают знающую этот стиль интуицию к «образным» надтекстовым ассоциациям, опять же – к богомыслию. Вопросительные знаки наставлены здесь в связи с тем обстоятельством, что очень часто интуитивный чертог утверждается вообще ни на чём «вещественном», доказательном, несводим ни к чему отчётливо сознаваемому, есть чистое проявление гештальта, и всё!
Забегая вперёд, великим мастером интуитивного чертога был покойный Оливер Кин. Его идея о связи Органной шестёрки со Священным Писанием, несомненно оригинальная4, произвела на Робби Кизера настолько сильное впечатление, что пришло в конце концов неотвязное желание воплотить её литературно – и в то же время не была основана ни на чём фундаментальном, а разве только на мотивах, движениях, фигурах или вообще «ни на чём», то есть, на гештальте в собственном смысле слова – но как убеждала!
И вдвойне удивительно – как скоро Робби Кизер приступил к планомерному обдумыванию этой идеи, так тут же повалили гурьбой подтверждения и доказательства её правомерности из чертога композиционно-конструктивного, явились тем самым реальные подходы к литературной её обработке!
К сему прилагаются
Примеры гештальтного сходства тематизма разных Сонат (но, большей частью, сходных частей( см. стр. (?); пока без объяснений.
Примеры 2 а и 2 б: первые части сонаты №3 (третья в подцикле Ветхого Завета) и сонаты №6 (третья в подцикле Нового Завета)5, см. стр (?).
Пример 3 а. Соната №1, I ч. (I в В.З.)
(Alto)
Пример 3 б. Соната №4, I ч. (I в Н.З.)
(Soprano)
Пример 4 а. Соната №2, I ч. (II в В.З.)
Пример 4 б. Соната №5, I ч. (II в Н.З.)
Пример 5 а. Соната №3, III ч. (III в В.З.)
(Soprano)
Пример 5 б. Соната №4, IV ч. (I в Н. З.)
(Soprano)
Пример 6 а. Соната №4, I ч.
(Soprano)
Пример 6 б. Соната №4, III ч.
(Soprano)
Пример 7 а. Соната №6, II ч. (III в Н.З.)
(Soprano)
Пример 7 б. Соната №4, III ч. (Разные части сонат, состоящих в одном подцикле.)
(Soprano)
Пример 8 а. Соната №2, III ч. (II в В.З.)
(Soprano)
Пример 8 б. Соната №4, III ч.
(Soprano)
* * *
Идея Оливера Кина не была ни теорией, ни твёрдо обоснованным убеждением, но скорее – глубоким интуитивным переживанием. В последний год жизни он возвращался к этой теме часто, но не стремился к детальной прорисовке своего музыкального ви́дения, которое выражал большей частью односложно, назывными предложениями.
Вот, например, его толкование сонат ветхозаветного подцикла:
Сотворение мiра (Тема 1 части – Троица).
Изгнание Адама из рая (1 часть – Ангел с мечом).
Исход евреев из Египта. Погоня фараона.
Когда Робби спрашивал об отдельных частях, он отвечал: «Ну, не знаю, я так подробно не рассматривал, надо будет ещё подумать». Или: «ну, это общее направление, а не то, что каждая часть чему-то посвящена». Размышляя над всем этим, Робби придумал, что цикл сонат имеет стройный тональный план, относящийся прежде всего к общим тональностям сонат, а затем и отдельных их частей. Оказалось, что этот тональный план в композиционно-конструктивном отношении полностью отвечает идее Оливера. Многие и другие подробности придумал Робби с целью обоснования и утверждения идеи, но всё это Оливера, похоже, не очень интересовало. Теорию тонального плана, основополагающую в концепции Робби, он принял довольно вяло, хотя и без возражений: «Да? Вот видите, значит всё это неспроста…»
Ну, а внимание Робби к символике чисел вызвало у Оливера уже явное и резкое неприятие: Бах и Кизер объявлены чернокнижниками и мракобесами, и наступил разрыв. Ещё до этой трагической развязки Кизер, обуреваемый желанием писать, решился наконец задать прямой вопрос: «Идея принадлежит Вам… Но как Вы относитесь к тому, если бы я стал писать на эту тему?» – «Пишите, я не возражаю», ответил Кин, хотя и не без смущения, но такой ответ можно было понять в положительном смысле. Однако после разрыва Кизер считал себя уже как бы под запретом (а желание работать над темой всё усиливалось!). Не обходилось, впрочем , без разногласий и ранее – относительно трактовки надтекста отдельных сонат и их частей. Кин ревновал к своей идее – убеждал в правоте именно своего подхода, подвергал критике, порой резкой, чувствования несогласные… Всё это он делал, конечно, из стремления к правде, и потому что человек был сильный, от Бога… Кизер слушал, отступал, размышлял, корил себя, что говорит не то, не до конца продуманное… Избегал со своей стороны резкостей и готовился навсегда похоронить «не свою» тему…
А через месяц хоронили Кина…
Что же теперь?..
Теперь идея освобождается, становится в своём роде «ничьей»…
Однако, так или иначе, но она всё-таки принадлежит Кину; и потому, особенно в частях разногласящих, должна будет оговорена и соблюдена в неприкосновенности –
Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 21
