на меня из-под спутанных волос, наполовину выползла из одеяла. Киваю головой на свободное кресло, оно удобнее для процедур, нежели кровать, из-за освещения.
Снова на подлокотнике раскладываю Гулины покупки — тюбик с мазью от синяков и бальзам для разбитой губы. Спасибо Гуле, она прямо на коробочках подписала «сеняки» и «ранка». Ещё в пакете какие-то длинные ватные палочки, но я по-варварски буду мазать пальцами. Тянусь за помощью к телефону, пока моя визави умащивается в кресле. Как-то не очень ловко мостится, но да ладно. Становлюсь с её битой стороны коленями на брошенную на пол подушечку. Удобно. Начинаем знакомиться.
— Как. Тебя. Зовут?
Слушает внимательно и серьёзно.
— Лилу.
Да блин! Сажусь на пятки, не сдерживаясь, ржу:
— Корбан Даллас{?}[Отсылка на фильм «Пятый элемент» 1996 г. Так звали главных героев.]!
Зря я это, конечно, девочке явно меньше лет, чем фильму, шутка неактуальная и вообще мимо. Но внезапно лицо напротив чуть морщится сдерживаемым смехом. В карих глазах под невозможно длинными ресницами пляшет понимание и выливается хохотом из пухлых губ.
Корбан, детка, а ты попал.
Отсмеявшись, снова берусь за телефон.
— Нужно намазать синяки.
Переводчик переводит, я выдавливаю немного, упс, много остро пахнущей мази на палец и осторожно трогаю напухшую щеку, распределяя мазь из-под глаза вниз к подбородку. Сидит моя Лилу как приклеенная и не шевелится. Только глаз прижмурила. Ой.
Ну да. Корбан, детка, ты слепой идиот, у нас мальчик.
Об этом недвусмысленно говорят пробившаяся на подбородке щетина, которая царапает мои пальцы, кадык на тонкой шее, который до поры скрывался под полотенцем. Подобрали, блин, обогрели.
Лилу, мальчик мой, покажи, где тебя ещё били? Это я уже в телефон. Лилу протягивает мне правое предплечье с красными отпечатками чужой ладони, мажу. Затем чуть откидывается в кресле, поднимает футболку и пугает внушительной гематомой под рёбрами слева. Мажу. Шипит. Несу что-то успокаивающее типа «у кошки боли, у собачки боли», даже, кажется, дую. Опускаю футболку, осматриваю заодно ссадины на коленках. Они покрыты корочкой из порошка и выглядят удовлетворительно и немного жалобно. Соберись, тряпка, у тебя тут немного побитый ребёнок, а не полостная с руками по локоть в крови.
Осталось обработать губу. Соображаю воспользоваться той самой странной палочкой из пакета. Левая рука фиксирует подбородок, правая неловко тыкает в ранку. Шипим друг на друга, Лилу — от боли, я — из сострадания. Всё, помощь оказана. Собираю медикаменты в пакет, Лилу делает мне вай{?}[Тайское приветствие, оно же и жест благодарности, представляет собой поклон головы со сложенными руками на уровне груди.]. Улыбаюсь, встаю с колен и протягиваю ему чашку с чаем и вафлей сверху, ухожу отмыть руки от мази. Вернувшись, решаю продолжить наш не самый продуктивный диалог через переводчика:
— Ты парень?
Кивает и убирает машинально чёлку набок. Так ему лучше. И меня видно. И вообще. Я сижу на своей стороне кровати.
— Сколько тебе лет?
Тянет руку к телефону. А, ну да, передаю смартфон, что-то произносит в микрофон.
— Двадцать два.
М-да, Корбан, снова слажали, мы с тобой думали, что Лилу слегка помоложе, но это же азиаты, они или рождаются стариками, или умирают с юным лицом.
— Корбан, ты откуда?
Святый Позжже, он реально решил, что меня так зовут? Да нет, просто другого имени не прозвучало. Что ж.
— Россия. Меня зовут… Ольга.
Да, малыш, я тоже немного притворяюсь женщиной. Впрочем, тебе это удаётся куда лучше моего, хотя на моей стороне генетика и физиология, а твои цели с причинами так себе.
Кивает. Познакомились. Я бы и поспала пару часов.
— Я посплю?
Согласно мотает лохматой головой, кутаясь в мятое полотенце. Шарю в рюкзачке, вручаю складную щётку-расчёску и пульт от телевизора. Развлекайся, мол. И падаю на свою сторону кровати, закрывая усталые и наверняка красные глаза. Надо поспать, остальное потом, не горит.
Корбан, детка, спорим, всё будет совсем не так, как в кино?
Комментарий к Часть 3
У меня чудесная трудолюбивая бета. Она прям даже альфа и омега))))
Часть 4
Комментарий к Часть 4
У меня был вагон стекловаты, и я намерена его использовать весь. Для хороших людей ничего не жалко, правда.
Просыпаюсь от того, что хочу в туалет и от голода. В комнате слишком светло: Лилу смотрит телек, на его мельтешащем фоне виден лишь чёрный силуэт, сидящий в кресле с ногами, притянутыми к груди. На экране какие-то люди задорно ругаются, активно жестикулируя, звук еле слышен, но всё равно похоже на разборки мартовских котов. Тихо встаю и иду в ванную. Мальчик так залип в телевизор, что даже не заметил.
В Москве шесть вечера, поем и пойду. Впрочем, стоит спросить моего гостя, не ждёт ли его кто дома. Хотя по тому, как он провожает меня глазами от двери в ванную до холодильника и оттуда до кровати, складывается два ощущения — он никуда не спешит и идти ему некуда. Ну или я так ему понравилась, что он теперь навсегда готов со мною остаться. Ага, именно третий вариант. Открываю контейнер и жую, практически не ощущая вкуса, следя за фигурами на экране.
Какой-то местный сериал, Лилу снова на него уставился. Не съев и половины, запиваю еду водой из бутылки. И на этом моменте до меня доходит, что не просто так мой подопечный глазами за мной водил, не от красоты моей неземной, а потому что банально жрать хочет. Привыкла блин, питаться как попало, а тут молодой регенерирующий организм. Но предлагать своё недоеденное вообще не вариант, отставляю контейнер к телевизору и вихрем подрываюсь на выход, натягивая худи на плечи и капюшон на нечёсанную голову, замотав длинные волосы в узел и наскоро сколов китайской шпилькой.
Вечер катится к ночи, но так и не перестает дышать жаром, народу на улице еще много, беру в соседней кафешке пару блюд навынос и большой стакан чего-то зелёного и холодного. Возвращаюсь максимально быстро, голодный ребёнок, стоя над холодным контейнером, доканчивает рис со свининой, оборачивается на звук открывшейся двери, поперхивается и роняет ложку. В таком до боли знакомом жесте согнутым локтем прикрывает лицо. Блять, Лилу, тебя бьют что ли постоянно?!
Протягиваю стакан и пакет с едой, тяну лыбу, типа я добрая тётя, покушай, маленький. Вай, поклон, кажется, извиняется, но еду и стакан взял. Подбираю ложку с пола, кидаю в пустой контейнер, выбрасываю, пока голодный ребёнок мостится в кресле, готовясь поесть. Выключаю телевизор и прибавляю температуру на кондиционере. Всё же нужно обсудить с Лилу завтрашние
