Случившееся потом заняло считанные доли секунды, но время, казалось, растянулось, замедлилось почти до полной остановки. Совершенно не раздумывая, неожиданно даже для самого себя, Бен взмахнул лежавшими на правом плече лыжами, инстинктивно пытаясь закрыться ими от оружия, и при этом зацепил своего старого друга по шее.
Мгновением позже — или в то же самое мгновение? — он услышал звук выстрела, ощутил затылком движение воздуха, и самая настоящая пуля расколола стеклянную витрину в каких-то пяти футах от него.
Это невозможно!
Не ожидавший удара Джимми потерял равновесие и взревел от боли. Падая, он протянул руку к лыжам. Одну руку. Левую. У Бена внутри похолодело, будто он проглотил здоровенный кусок льда. Когда человек спотыкается, он инстинктивно вытягивает обе руки, роняя при этом свой чемодан, авторучку, газету — любой предмет, который может держать в этот момент. Но существуют и такие вещи, которые не выпускают из рук, — вещи, в которые вцепляются намертво.
Пистолет был настоящим.
Бен услышал, как загремели лыжи, падая на тротуар, заметил тонкую полоску крови на щеке Джимми, увидел, что Джимми уже пришел в себя и поднимается на ноги. В следующий миг Бен пригнулся, сорвался с места и помчался по улице.
Пистолет был настоящим. И из этого самого пистолета Джимми только что выстрелил в него.
Путь Бену преграждали толпы покупателей и спешащих на ленч бизнесменов. Пробираясь через толпу, он несколько раз сталкивался с людьми, которые громко возмущались его поведением. Невзирая на это, он, как можно быстрее, бежал вперед, петлял из стороны в сторону, надеясь, что это поможет ему ускользнуть.
Черт побери, что же происходит? Это безумие, полное безумие!
Он допустил ошибку — очень грубую ошибку, — оглянувшись на бегу через плечо и непроизвольно замедлив при этом шаг. Его лицо, как вспыхнувший маяк, мелькнуло перед бывшим дружком, который по каким-то непонятным причинам зациклился на том, чтобы убить его. И тут же в каких-то двух футах от Бена лоб молодой женщины взорвался, в стороны полетели красные брызги.
Бен задохнулся от ужаса.
Иисус Христос!
Нет, это не могло происходить на самом деле, это было нереально, это был какой-то странный кошмар.
Он видел, как полетели каменные крошки, выбитые пулей из мраморного фасада узкого офисного здания, с которым он только что поравнялся. Кавано гнался за ним по пятам. Теперь он отставал от Бена на каких-то жалких пятьдесят футов, и, хотя ему приходилось стрелять на бегу и в толпе, его пули ложились слишком уж близко к цели.
Он пытался убить меня, нет, он собирается убить меня.
Бен внезапно сделал ложный выпад вправо, затем рванулся влево, прыгнув вперед насколько мог, и побежал прочь: В Принстоне он занимался бегом на восемьсот метров и теперь, через пятнадцать лет, хорошо понимал, что его единственный шанс остаться в живых состоит в том, чтобы собрать все силы и бежать как можно быстрее. Его туфли не слишком годились для бега, но, ничего не поделаешь, придется им выступить в качестве кроссовок. Ему нужно было определить направление, четко представить себе цель, конечную точку — это всегда помогало справиться с растерянностью. Думай, будь все оно проклято! Вдругв его голове словно сработал переключатель: на расстоянии квартала отсюда расположен Шопвилль, крупнейший в Европе подземный торговый комплекс, потрясающий воображение храм потребления. А оттуда можно попасть на Гауптбаннхоф, главный железнодорожный вокзал.
Его внутреннему взору предстал вход — шеренга эскалаторов на Банхофплатц. Пройти через подземные галереи всегда быстрее и легче, нежели пробиваться сквозь постоянную толчею наверху. Он сможет найти там убежище. Только сумасшедший решился бы преследовать его внизу. Бен побежал по-спринтерски, высоко поднимая колени, мягко ставя ступни на внешнюю сторону, как на тренировках, когда он буквально глотал круг за кругом, ощущая только ветер, охлаждавший разгоряченное лицо. Удалось ли ему оторваться от Кавано? Он больше не слышал за спиной его шагов, но тем не менее не позволял себе расслабиться. Мысли были заняты только одним — он бежал.
Блондинка с сумкой от “Фестинер” закрыла свой крошечный сотовый телефон и сунула его в карман голубого костюма от “Шанель”, ее бледные губы, накрашенные блестящей помадой, сжались в раздраженной гримасе. Сначала все шло точно, как часы. Ей понадобилось лишь несколько секунд, чтобы понять, что мужчина, стоящий перед “Сен-Готардом”, мог быть тем, кто им нужен. По внешнему виду ему тридцать с небольшим, квадратное лицо с крепким подбородком, кудрявые каштановые волосы, кое-где чуть заметно тронутые сединой, и зеленовато-карие глаза. Приятный мужик, она бы даже сказала, что интересный, но с недостаточно характерной внешностью, чтобы она могла четко опознать его на расстоянии. Но это не имело значения — выбранный ими стрелок наверняка мог опознать его, они в этом нисколько не сомневались.
Сейчас, однако, ситуация несколько вышла из-под контроля. Объектом покушения был дилетант, обладающий поистине мизерным шансом уцелеть после встречи с профессионалом. Впрочем, дилетанты постоянно тревожили ее. Они делали странные и непредсказуемые ошибки, наивность их поведения не поддавалась рациональным прогнозам. Именно это только что и продемонстрировал этот неуловимый тип. Конечно, его сумасшедшее, излишне затянувшееся бегство могло лишь отсрочить то, что неминуемо должно произойти. Но все это дело займет слишком много времени, а его и так не очень много. Сигма-1 будет недоволен. Она глянула на свои маленькие наручные часики, украшенные драгоценными камнями, вновь достала телефон и сделала еще один звонок.
Бен Хартман тяжело дышал, все мышцы болели от нехватки кислорода, и на эскалаторе он позволил себе приостановиться и перевести дух. Ему необходимо было за долю секунды принять верное решение. Над головой мелькнула синяя вывеска “1. UNTERGESCHOSS SHOPVILLE”[1]. Эскалатор, ведущий вниз, был битком забит покупателями, нагруженными сумками и колясками, и ему пришлось воспользоваться эскалатором, двигавшимся вверх, на котором было относительно мало народу. Бен ринулся вниз, задев локтем молодую парочку, — они держались за руки и заняли весь проход. Он замечал устремленные на себя изумленные взгляды, в которых можно было прочесть и испуг и насмешку.
Теперь он бежал по центральному атриуму комплекса, его ступни упруго отталкивались от черного резинового покрытия пола, и он уже позволил себе надеяться на благополучный исход, но тут же понял, что допустил серьезнейшую ошибку. Вокруг него послышались вопли, а сзади — несколько частых выстрелов. Кавано пришел за ним сюда, в замкнутое, битком набитое людьми пространство. В зеркальной витрине ювелирного магазина Бен заметил белую вспышку пистолетного выстрела. В тот же миг пуля прошила сверкающие панели на фасаде магазина путеводителей для туристов, обнаружив под красным деревом дешевую плиту из ДСП. Началось форменное столпотворение. Старик в мешковатом костюме, находившийся в пяти футах от Бена, схватился за горло и опрокинулся, словно сбитая кегля; его манишка сразу же промокла от крови.
