стадо не представлялось возможным. Ближайшие ко мне монстры нет-нет, да пытались отщипнуть от меня кусочек, насадить на рога или ещё как повредить мою драгоценную тушку.
При этом мне пришлось мчаться в общем потоке, резво перепрыгивая булыжники и полурастоптанные кусты, ощерившиеся сломанными ветками, дико размахивая во все стороны хвостом и изредка отвешивая искрящимся молотом оплеухи самым настырным.
О-хо-хох! «Костюмчику» сейчас придет окончательный и бесповоротный трындец. А магазинов готовой одежды в Лакуне, я думаю, не сыщешь.
Полюбоваться пейзажем в такой обстановке мне, естественно, не удалось, а вот оценить окружение — вполне. Теросы, составлявшие стадо, не принадлежали к одному виду. Тут были существа, напоминавшие страусов с массивными острыми клювами и огромными когтями на ногах, велоцирапторы-переростки с явно бронированными перьями, клыкастые антилопы и очешуевшие волкообразные твари, какие-то скоростные ящеры с гребнями на холке и вдоль спины… Радовало одно: все они были не особо крупными и не слишком сильными — не выше второго-середины третьего ранга. Однако количество их удручало.
«Всё. Больше не могу!» — простонал в моей голове голос Алукарда. И рассеянные до этого момента взгляды окружавших меня представителей местной фауны разом сфокусировались на вашем покорном слуге.
«Теросы со всех ближайших пастбищ сбежались», — пояснил партнер, — «Ты для них светишься, как ясно солнышко! Прямо сейчас, кстати, светишься».
— А почему же они не набросились на меня сразу? — спросил я, полоснув когтями по клюву опасно приблизившегося страуса. Хищный птиц полетел вверх тормашками, сбив с ног пару себе подобных и прихлопнув в падении своей тушкой озверевшую антилопу.
— Потому что я прикрывал твоё ментальное излучение, сделав тебя для них в этом плане почти неинтересным, — ответил Алукард, — То есть, в первые мгновения твоего появления в Лакуне они тебя учуяли, а потом сразу потеряли. Теросы продолжали ощущать твою близость, но не понимали, что ты — это ты. Имей в виду: делать это извне сложновато и долго не получается. Я и так держал, сколько мог,– утер виртуальный пот парящий над плечом пучок щупалец.
— Что ж ты сразу не сказал! — воскликнул я, лавируя меж мчащихся зверюг и раздавая тычки направо и налево. — Я бы замедлился — они бы мимо пробежали. Мы бы выиграли время для манёвра!
— Хм… Не подумал, — одноглазый колобок, зависший над полем брани, почесал свою тыкву одним из щупалец. — Впрочем, в этом не было особого смысла: укрытий поблизости нет, а теросы вернулись бы сразу, как только я снял бы защиту.
— Зато! Я бы! Успел бы! Раздеться! И принять! Более! Боевую! Форму! — прорычал я в ответ, отмечая каждое слово взмахом молота, расшвыривая нападавших аки былинный богатырь.
Алукард при этом тоже не филонил, активно помогая мне орудовать хвостом, что мелькал из стороны в сторону, разя неприятелей, словно смертоносный стилет.
Дружок тоже вносил свою лепту в сражение, догрызая и додушивая подранков и перехватывая всё новых и новых теросов, что, словно ополоумевшие, кидались на меня… Метаморф, кстати, тоже отрастил себе клинок на хвосте и сейчас, по мере возможностей, старался пускать его в дело.
И вроде бы — кровь льется рекой, а противники не блещут интеллектом, толпятся и активно мешаются друг у друга под ногами. Самое то для «сбора зипунов», вот только, не смотря на «насыщенную питательную среду», силы мои постепенно начали иссякать, а вот поток теросов — нет.
Ух-х-х… Я, конечно, не рассчитывал на то, что меня встретят хлебом-солью, но всё же надеялся, что кровавая мясорубка начнётся не сразу же по прибытию, и у меня будет время на то, чтобы оглядеться.
— Алукард! Их слишком много! — взвыл я, — Или давай, отдыхай быстрей и восстанавливай защиту, или говори, что мне делать, чтобы смыться отсюда!
— Ну… Способов скрыть свою ментальную энергию множество… Вот только фиг их применишь в пылу сражения, — ударился тот в размышления, не забывая при этом орудовать моим хвостом. — Их суть, в целом, в том, чтобы сократить — а ещё лучше — прекратить — всплески и выбросы ментальной энергии в мир…
— То есть? — я схватил за горло очередного страуса и врезал им парочке ящеров так, что острые когти на лапах первого в хлам разодрали бронированную грудину вторых. — Давай по-человечески! Что я должен делать? Конкретно!
— В двух словах? — напряжённо хмыкнул мой колобок. — Не думать. Не бояться, не беситься — закрыть эмоции.
— Блеск! — воскликнул я, продолжая орудовать страусом как косой, — А ничего попроще нет?
— Нет, — надулся Алукард. — Сложнее есть, а проще — увы…
Зная по опыту медитаций из прошлой жизни, насколько трудно бывает добиться «чистого разума», то есть, отсутствия мыслей в голове, я разочарованно швырнул дохлого страуса в клыкастую тварь, отдалённо напоминающую кабана.
Тварь рефлекторно вцепилась в тушу и начала её терзать, как Тузик грелку. К моему удивлению, к ней присоединился ещё с десяток теросов. «Ого! — оживился Алукард, — ты выплеснул часть своей ментальной энергии на другой объект! Это как раз один из способов сокрытия! Талантливо! Но второй раз может не получиться. Давай, расслабляйся и останавливай поток мыслей!»
Легко сказать! Это же словно задачка из детства: «Не думай о белой обезьяне», только сложнее! Чем больше ты стараешься, тем хуже получается. Вот только вместо детишек вокруг — рычащая и воющая оскаленная толпа неимоверных тварей, будто сошедших с картин Босха (хорошо ещё, что никто из них магию в ход не пускает, не владеет, видимо!), жаждущая моей крови и плоти. Бой требует от меня максимальной концентрации! И как тут не думать?
Краем глаза замечаю, как какой-то велоцираптор выбрал целью Дружка и, свалив его на землю прицельным ударом хвоста, принялся вспарывать живот моего питомца своими кинжальными когтями. Врёшь, не возьмешь! В неимоверном прыжке подлетаю к агрессору, впиваюсь пальцами в его длинный хвост и начинаю вертеться вокруг своей оси, орудуя при этом ящером, словно дубиной, и отмахиваясь им от прочих наседающих на нас гадов.
Тварь яростно щёлкает челюстями, ревет и пытается извиваться, но центробежная сила делает свое дело.
Первый оборот, второй, третий. Мир кружится перед глазами. И, как ни странно, это успокаивает. Вращение размазывает окружающую меня неразбериху, превращая её в мутно-серую полосу. Дыхание становится ровнее, звуки — тише. Пульс подстраивается под ритмичные вопли велоцираптора. Вскоре и их я практически перестаю слышать (или просто чудище сдохло), остаётся лишь свист воздуха, рассекаемого его растопыренными конечностями. Алукард тем временем нашептывает мне что-то успокаивающее.
Ещё немного — и тихий свист поселяется в голове, вытесняя из сознания мысли, тревоги и прочие опасные проявления ментальной энергии. С полным безразличием я отпускаю динозаврий хвост и даже не удосуживаюсь глянуть, куда полетел мой снаряд. И, направляемый фамильяром, молча сажусь на землю и закрываю глаза. Пальцы сами собой складываются в мудру покоя. Вдох. Выдох. Задержка дыхания.
Тишина. Мутно-серое месиво продолжает колыхаться перед мысленным взором. В мою ладонь ткнулся мокрый нос. Дружок. Жив, здоров, а так же сыт и даже доволен жизнью.
Этот факт помогает расслабиться окончательно. Кажется, таким мягким и спокойным, как сейчас, я не был никогда. Даже во сне.
Осторожный шёпот Алукарда: «Молодец! Так держать! Дыши медленно. Постепенно открывай глаза». Медленно-медленно размыкаю ресницы, смотрю сначала вприщур, готовлюсь ничему не удивляться. Вдох. Выдох. Задержка дыхания помогает сдержать эмоции. Если б не она, я бы, наверное, охренел, увидев вокруг себя горы трупов и копошащихся подранков. Но самое удивительное — это блуждающие вокруг с недоуменными взглядами теросы, что вновь потеряли мой ментальный след. Некоторые особи, правда, всё равно приближались ко мне слишком близко и начинали «что-то подозревать». Но тут в игру вступал Алукард. И меткий хвост на миг удлинялся и проделывал в голове растерянного животного аккуратную дырочку… А если этого оказывалось мало, то на надоеду кидался Дружок.
Оглядел себя будто со стороны. Мда, моё одеяние претерпело разительные изменения. Рубашка опять безвозвратно потеряна, штаны превратились в шорты.
Но в этом, как оказалось, был и плюс. Ткань, несущую на себе след моего ментального излучения, раскидало по довольно большой площади, отвлекая теросов от потухшего в их сознании меня. Некоторые особи умудрялись находить обрывки одежды и устраивать за них настоящие сражения, вырывая друг у друга из пасти ту или иную тряпочку. Да и к телам павших в случившейся бойне потерявшие из виду источник
