щеки, однако от напряжения у меня на лбу даже выступил пот, пока я продолжала идти вперед, раз за разом по колено проваливаясь в снег.
После бегства из Ардяла первое время я скиталась по Мунтении и пряталась в лесах. Слишком боялась преследований Селесты. И ни секунды не сомневалась, что она уже выяснила, кто я такая: дочь ее единственного внука, что делало меня ее наследницей. Я держалась подальше от селений и отважилась отправиться в Аквинкум, только когда поняла, что беременна. Противозачаточный сбор Бредики не сработал. Никогда еще мне не было так трудно решить, как действовать. Вариант вернуться и отдаться на милость Селесты я отвергла. Николай меня не искал, так что ответственность за ребенка целиком ложилась на меня одну. Случались дни, когда от одиночества и горя я была практически готова показать людям свою магию и надеяться, что они прикончат меня быстро. Но это означало бы, что Кирилл пожертвовал собой напрасно. Эта мысль поддерживала во мне жизнь и заставляла бороться. Каждый день заново. Ради него и моей дочери. Пока не рухну от усталости. И тогда, в самый мрачный час моей жизни, человек, от которого я меньше всего этого ожидала, протянул руку помощи и спас меня и мое дитя.
До хижины оставалось совсем недалеко, а как только я туда доберусь, сразу разведу огонь, согреюсь, вымоюсь, заварю себе чай, поем чего-нибудь и соберу свои жалкие пожитки. Путь предстоял неблизкий и сложный, однако я не хотела рисковать и лететь на метле. С полетами дела у меня обстояли немногим лучше, чем до побега. Правда, теперь будет не так трудно пройти сквозь стену тумана. С момента возвращения Селесты она стала почти прозрачной. Люди и прежде опасались обитателей Ардяла и их магии. Сейчас же буквально впали в панику. Не проходило и дня, чтобы до отдаленной деревушки, где я укрылась, не долетали новости об атаках и набегах. Боевые кланы Селесты регулярно совершали нападения на мелкие деревушки, утаскивая в Ардял людей, которые больше оттуда не возвращались. Никто не знал, что с ними там случалось, и эта неизвестность еще сильнее подстегивала страх. При малейшем намеке на магию люди собирались вместе и открывали охоту на подозреваемого. Если раньше все было плохо, то теперь происходящее напоминало настоящую войну. С тех пор как стригои снова обрели полную силу, им требовалось гораздо больше крови, чем прежде. Раз в месяц их начинала мучить жажда. Большинство из них не нарушали кодекс и кормились только от добровольцев. Кроме того, они не обращали людей без их желания, и тем не менее в прошлом году поползли слухи, что некоторые деревни, как в давние времена, приносили жертвы стригоям, требуя взамен защиту от колдовских кланов. Насколько добровольным можно назвать такое обращение?
Вдруг раздался волчий вой, и волоски у меня на шее встали дыбом. В эти дни нападения волков случались довольно часто. Зима затянулась, и стаи уже не могли найти дичь в горах. Поэтому они отважились выйти к человеческим жилищам и утаскивали людей, которые чересчур отдалялись от селений. Я внимательно прислушивалась к приближающимся звукам. Эти пронзительные завывания слишком ярко напоминали о нападении ликанов. Оно до сих пор иногда снилось мне по ночам, и я просыпалась с криками. К тому моменту, как я добралась до развилки, которая вела к хижине, опять усилился снегопад.
Деревенская травница нашла меня в лесу через две недели после рождения Эстеры. Она выходила меня, и выздоровев, я осталась у нее и помогала, потому что больше идти мне было некуда, как бы ни раздирала меня тоска по дочери. И вот именно я, никогда не отличавшаяся талантом в искусстве врачевания, стала целительницей. Работа не только отвлекала, но и помогала мне почувствовать связь с Кириллом. Так я постепенно примирилась со своим прошлым. В чем бы ни заключался план Великой Богини, который подарил мне ребенка и привел обратно к людям, теперь я была готова его принять. За весну и лето я вновь обрела покой, а потом, прошлой ветреной осенью, по деревне пронеслась болезнь. Бесчисленное множество людей скончалось от лихорадки. Умерла и травница. Незадолго до смерти она взяла с меня обещание дальше заботиться о деревенских жителях. Прежде чем сделать последний вздох, женщина накрыла мою щеку старой мозолистой рукой и сказала:
– Не отрицай свою магию. Она часть твоей души.
Затем она закрыла глаза и умерла. После ее смерти я почувствовала себя еще более одинокой, чем раньше, но потом наступила зима и люди из селения как ни в чем не бывало стали пользоваться моими услугами. Тем не менее, несмотря на все мои старания, люди продолжали умирать, как мать и дитя сегодня. Я решительно затянула завязки, плотнее укутавшись в плащ. Еще пара метров, и наконец попаду в тепло. Внезапно чей-то крик о помощи заставил меня замереть и обернуться.
Ко мне бежал маленький мальчик не старше семи-восьми лет.
– Помоги нам! – завопил он, схватив меня за руку. – Идем же. – Он потянул меня в противоположном направлении и всхлипнул: – Я не хотел…
– Что ты делаешь на улице в такую погоду посреди ночи? Это слишком опасно. – Я видела мальчишку раньше, но не знала, как его зовут. – Неужели не слышал волков? Возвращайся домой.
– Мы хотели проверить ловушки. – Он вывернулся из моей хватки. – Посмотреть, не найдем ли какой-нибудь еды.
В переводе это означало, что они с друзьями браконьерствовали. Если об этом станет известно охотникам, они накажут ребят, а браконьерство каралось смертью. Хоть я и заковала свое сердце в броню, она все же была не настолько толстой, чтобы бросить детей в беде. Даже человеческих детей, которые будут охотиться на меня, когда вырастут. Выбора нет. Я последовала за мальчиком к небольшому озеру, вдоль берега которого метались еще трое ребят, но на лед выходить не осмеливались. Когда я встала рядом с ними, они прекратили кричать. Один из них робко вытер слезы с грязных щек. Все трое до смерти перепугались, но тот факт, что они не сбежали, говорил в их пользу. У меня перехватило дыхание. В центре озера лед проломился, и там прямо в этот миг боролась за жизнь маленькая фигурка. Она отчаянно цеплялась за край разлома и пыталась выбраться, но лед под ее весом продолжал трескаться. Голова с темными растрепанными волосами ушла под воду. Я задержала дыхание и опять глотнула воздуха лишь после того, как ребенок вынырнул.
– У нее не получится, – прошептал один из мальчишек. – А мы не можем подойти