дружище, как я тебе благодарен! – и протягивает мне, стараясь не попадать в поле зрения – за это благодарен вдвойне. Корпус вроде в порядке, зажигаю экран. Заодно хоть время проверю.
– Семь сорок…
БАХ!!
Я махом обернулся на грохот за спиной, и узрел, как пробив отбойник, с высоты эстакады топориком вниз летит белая газелька.
Машина, смяв капот об асфальт, взрывается брызгами боковых стекол и заваливается на крышу.
После такого адского грохота в голове стоит лишь высокий писк. Я оцепенел и не могу сказать, что поразило меня больше: то, что на моих глазах произошла трагедия, или то, что пророчество Ё-ны сбылось здесь и сейчас.
В маршрутке никакого движения, лишь напоследок протяжно стонет металл, силясь расправиться. Наступившая после тишина кажется противоестественной. Ещё секунда – и мы с Камэлом, не сговариваясь, срываемся с места.
Бросаемся на обледеневший асфальт – он слева, я справа – и просовываем руки сквозь выбитые окна внутрь. Аварию наверняка услышали в посёлке, скоро тут будут люди – мы должны успеть до их появления.
Шарим по головам людей, которые, разумеется, не были пристегнуты, и сбились в одну кучу в салоне.
– Девушка, светлые волосы, девушка, светлые волосы… – бормочу я, разгребая обмякшие теплые тела. Всюду осколки, но крови почти ни на ком нет. Ядрёный дух мертвечины, что я ощущаю, способен сбить с ног: для этой миссии у меня категорически неподходящая способность. Я сунул руки в это осиное гнездо на голом адреналине – он-то и не даёт мне потерять сознание.
Но с каждым неподходящим телом энтузиазм падает, разочарование растёт, и желание сплюнуть гниль все сильнее.
Наконец, выпрямляюсь: с моей стороны ничего. Кэмел всё ещё шурует с другой стороны. Вокруг машины улеглась пыль, выбитая из днища ударом. Стараюсь смотреть в сторону посёлка и глубоко дышать: типа, высматриваю, не идёт ли кто, а сам стараюсь не стошнить.
– У тебя как? – выпрямляется Камэл.
– Голяк! – сплёвываю я. Понимаю, что и у него тоже.
Как же так?
В растерянности мы отходим от машины, хрустя рассыпавшейся на дороге мелочью и стеклом. Камэл достает телефон и отзванивается, чтобы нас забрали. Миссия завершена, ведь объект охоты должна быть не только светловолосой, но и, по идее, живой.
Блондины, брюнеты, кудрявые, лысые – все люди в салоне мертвы и все не подходят. Даже как-то странно, что они погибли все разом: кто-то из них теоретически должен был сейчас агонировать, кому-то должно было просто оторвать руку-ногу. А они просто все разом умерли.
Сплёвывая гниль через раз, внимательно пересматриваю всех: но никого, кроме Кэмела, живым я не ощущаю.
Неужели не у нас? Неужели где-то ещё произойдёт нечто подобное? Что-то не верится в такие совпадения…
Мой взгляд натыкается на два тела, вылетевших через лобовое стекло: я не сразу их заметил. Что они мертвы я отсюда ощущаю, но ноги сами несут меня к ним.
«Не у нас? – лихорадочно, в такт шагам, бьются мысли в моей голове. – Разве не все условия сошлись? Как часто вообще бьются маршрутки?». Мной управляет охотничий азарт, когда я наклоняюсь над теми, что лежат на асфальте. Инстинктивно прикрываю нос рукой: мне это не поможет – и рассматриваю.
Девочка, лет семнадцать. Лицом вниз, лоб в крови, левая рука вывернулась под неестественным углом. Из-под напитавшейся кровью шапки торчит сбившийся хвостик: кудряшки колечком цвета молочного шоколада. Рядом женщина лет сорока пяти на спине, волосы цвета воронова крыла, лицо и плечи в крови.
Обе мертвы, мертвее не бывает. И ни одна их них не подходит по описанию.
– Ну как? – вопрошает приближающийся Кэмел: для верности он обшарил и мою половину маршрутки – до чего надёжный парень, аж умиляет.
Отрицательно киваю головой и встаю. Он присаживается, проверяет, и тоже встаёт. Так и торчим вдвоём над всем этим, растерянные.
Удивительно. Пророчество вроде как сбылось, но результата нет.
Разочарование сменяется смирением. На то оно и пророчество – машины сотнями бьются в мире каждый день. Некоторые – пока нет без солнца, рядом с остановками и поворотами. Некоторые из них, видимо, одновременно, но в разных местах.
Ё-на не говорила, что машина упадёт сверху. Вот, наверное, в чём дело.
– Пойдем, – Камэл кивает в темноту под эстакаду: наверху могут остановиться машины, люди могут нас увидеть. – За нами уже выехали.
Мы не успеваем сделать и двух шагов: от хруста стекла за спиной меня прошибает холодный пот.
Остолбенев от ужаса, малодушничаю оглянуться.
– … твою мать!.. – выдыхает обернувшийся Кэмел. Убеждаюсь, что боялся не зря.
Охота продолжается. Каждый волос на моём теле встаёт дыбом, желудок скручивает от превкушения. Оглядываюсь.
Мёртвая девчонка – та, что вылетела через лобовик, с пробитой головой – неловко поднимается на ноги, придерживая искалеченную левую руку. Шапка упала, волосы всклокочены, куртка сбилась на бок, на джинсах отцветают темные пятна в местах порезов. Лицо абсолютно непроницаемо, взгляд расфокусирован. Покачиваясь, едва на ногах держится.
Клянусь богом, я бы думал, что она жива, если бы привкус гнили во рту не был таким нестерпимым.
Хруст стекла под её трясущимися ногами, облачка её дыхания, растворяющиеся в дымке, мерный стук капель крови об асфальт прогоняют по мне табун мурашек размером с кулак. Меня мелко знобит, но уже от холода, а от восторга и напряжения. Нижнюю челюсть сводит, рот наполняется горячей слюной. Внутренности стягивает узлом.
За её спиной приближающаяся к нам машина взрезает висящую в воздухе дымку фарами: и мне в память врезается изломанный силуэт, стоящий посреди божьего света и вспыхнувшего на миг созвездия разбитого стекла. Растрепанные волосы загораются золотым нимбом вокруг её головы.
В эту долю секунды благоговение стягивает меня от макушки до пят и тут же исторгается прочь на асфальт вчерашним ужином.
Пока я блюю и благоговею, Кэмел в три шага подскакивает к ней, забрасывает потенциал на плечо, наплевав на все внутренние и внешние повреждения, и несётся под эстакаду, в темноту.
– Шевелись! – шипит он, пробегая мимо меня, и по его тону я понимаю, что Камэл тоже в ужасе.
Вытирая губы рукавом, на негнущихся ногах неловко ковыляю за ними.
Неужели правда? Неужели нам действительно повезло? Вот так легко, во второй день охоты? Вот эта девочка и есть объект потенциала?
Простенькие джинсы, обычная курточка. Тряпичный рюкзачок, свесившись, бьет её по затылку в такт бегу Кэмела. «Ну, затылок у нее не был разбит… – проносится в моей голове. – Не пострадает, наверное».
В голове не укладывается: вылетела через лобовое стекло, упала с высоты на асфальт, пробила голову. Но та, которую я
