Атмосфера в кабинете мгновенно накалилась, кабинет был готов вспыхнуть яркой вспышкой пламени.
— Кристина, я же тебе, вместо отца после смерти Виктора. Зачем бросать службу в армии? — смягчил голос генерал.
Уверенная в себе молодая женщина упала на стул и расплакалась перед «дядей» Ратибором. Единственный родной человек во всем мире сидел напротив нее.
— Беременна? — подался вперед генерал Скуратов.
— Нет, — не выдержав, рассмеялась Кристина, вытирая слезы. — Я чувствую рядом с ним, как будто живу полной жизнью, а здесь сплошная серость дней закрытого военного объекта.
Ратибор Ефимович, вздохнув, встал со стула и прошелся по комнате, сложив руки за спину.
— Капитан, отставить увольнение. Слушайте боевое задание. По секретной договоренности с боярским родом Холмских необходимо тайно доставить в Тверь стационарный щит, списанный с пограничной крепости. Прикрываясь вполне официальной поставкой вооружения, которую вы будете сопровождать в качестве усиления. Кроме того, в составе экспериментального подразделения, вы отправляетесь на дополнительное обучение к бояричу Холмскому, — хмурил брови Скуратов, стараясь сдержать улыбку.
— Есть, господин генерал! — улыбнулась вставшая по стойке смирно капитан Лисицына.
— Кристина, я не знаю, что вас связывает с бояричем. Но если ты проявишь гибкость, и сможешь остаться с Холмским на более длительной срок, я не буду возражать! Главное, не забывай про свою службу армии империи!
Маршал Воронцов неожиданно резко заинтересовался бояричем и теперь постоянно требовал отчета о состоянии подготовки отряда владеющих Земли и «похождениях» Холмского. Скуратов, как и маршал, прекрасно понимал, второго шанса у армии не будет…
Глава 2
Триумфальное возвращение в гимназию «Волга» прошло с почестями достойными императора. Живая музыка, построенные гимназисты в нарядной форме, ковровая дорожка, все как требуется. Светлана Александровна в связи с победой во всеимперском чемпионате собрала линейку, где в течение пятнадцати минут, не повторяясь, восхищалась одним из учеников гимназии, совершившим, по ее словам, настоящее чудо.
На гимназию пролился дождь из различных наград и привилегий. Теперь в течение года гимназия будет принимать различные соревнования со всей империи. Чем уже готовы воспользоваться попечители, и получить массу дивидендов. Меня, конечно, интересовал более практичный вопрос, но директриса обещала полное содействие. Надеюсь, напоминать, как в прошлый раз, не потребуется.
— Холмский, мы не будем твоей прислугой!
Задумавшись, я не сразу заметил на своем пути гимназистов из других классов, перекрывших мне дорогу. Вернуться в Тверь после Москвы было неожиданно… приятно. Дом, милый дом.
— Увы, господа, но я не нуждаюсь в прислуге. Вам придется найти работу у другого боярского рода.
Праведные возмущения гимназистов неслись в мою спину. Они «храбро» высказали свои мысли, и в общем остались довольны. Теперь разговоров про великий подвиг хватит на целую неделю.
Сейчас меня ждет любимый урок… биологии. Во время линейки я был вместе со Светланой Александровной, и у меня не было возможности посмотреть на одноклассников. Зато сейчас они предстали во всей красе.
Взгляды были разные, изучающие, любознательные, восхищенные, злые, но первым подбежал и высказал свое мнение, конечно, Виктор Бороздин.
— Нас решил почтить своим вниманием великий и ужасный чемпион империи. Господа, представляю вашему вниманию… боярич Холмский! — вполне профессионально проговорил Витя.
— Разве боярич нас помнит?! Мы же простые смертные! — поддержал игру Евгений Тонких.
— Куда нам до представителей великих кланов, да и великой княжны Анны среди нас нет, — улыбался Михаил Гусев.
Скоморохи. Наташа и Елена даже не повернули ко мне свои головы, гордо удалившись в класс. Похоже, затаили смертельную обиду на долгие годы, но со мной это не пройдет. От обиды девушек радовалась лишь одна Алина Житова, усиленно строя глазки и занимая соблазнительные позы. Нет, спасибо.
— Я тоже рад вас видеть, ребята. Не скучали без меня?
— Заскучаешь тут…
Витя жаловался на строгую дисциплину и замену большинства преподавателей на более требовательных. Учителя старались обучать больше прикладным наукам, и с больших часов теории перешли к практике, да и занятий у подполковника Ветлугина стало в два раза больше.
— Нога человека — парный орган опоры…
Новый преподаватель биологии, а скорее уже анатомии с новыми вводными от министерства образования, Своровский Вольдемар Геннадьевич был преподавателем старой закалки и давно разменял уже шестой десяток. Материал он объяснял интересно, хотя со многим я был не согласен и на практике мог доказать обратное.
— Зять императора… слушай, а неплохо звучит. Вот я бы развернулся на всю империю! — мечтательно произнес Бороздин.
— Прожить пару дней после свадьбы так себе удовольствие, Витя.
— Холмский, пройдите к доске! Вы, видимо, хорошо знаете предмет, раз смеете тратить время на пустые разговоры с бездельником Бороздиным, у которого в голове один ветер гуляет. Сразу скажу, ваш вызов на поединок я не приму, в связи с тем, что уже довольно стар, и во мне нет ни капли Силы, — сузив глаза, произнес Вольдемар Геннадьевич.
На доске был вывешен плакат, где множеством стрелочек были показаны основные части строения ноги человека. Мой рассказ о том, как правильно делать надрезы на мышцах и отделять каждую кость, был довольно красочным, и не каждый ученик смог выдержать до конца урока, да и преподаватель побледнел, видимо, воображение хорошо работает. В общем, я еще долго мог рассказывать на эту тему, но был остановлен.
— Холмский, вы навсегда освобождены от моих занятий. Ваши знания впечатляют, и в тоже время довольно специфичны. Интересно было бы поговорить с вашим учителем, — задумчиво произнес учитель. — Класс, урок окончен, можете быть свободны.
Мой учитель «прикладной некромантии», обучавший во время не столь долгих странствий, давно мертв, но стоит признать, специалистом он был высочайшего класса. А учитывая, что я сам отправил в могилу этого психопата, точнее будет назвать его мясником. Не каждый человек может пережить давление на психику от постоянных смертей, и остаться «нормальным».
Говорят, он в течение трех лет один оборонял границу с серыми землями, когда из всего гарнизона остались только трупы солдат. Тронулся немного головой. Человеческая жизнь для него ничего не стоила, некромант мог убить человека только ради того, чтобы провести интересный эксперимент.
Хотя есть более приятные вещи, чем некромантия, например, две милые девушки, что до сих пор строят из себя обиженных.
— Девушки, хватит дуться! Было бы из-за чего, просто съездил в Москву…
