положить в общую корзину. Сборщики хохотали и громко пели песни, и Мышка тоже пела вполголоса. Казалось, что каждый день бесконечен, а годы пролетели как один миг. И неприятный старик явился решать Мышкину судьбу.
— Надень-ка это, — старик протянул Мышке перстень в виде разинутой волчьей пасти с рубиновыми глазами. Снял с указательного пальца и совал Мышке в руку.
— Возьми, — разрешила София. — Не бойся. Димитра тоже надевала. Перстень определит твои способности.
— Зачем? — пискнула Мышка, проворно спрятав руку за спину. Почему вдруг стали интересны ее способности. Если бы старик спросил ее напрямую, не при всех, что Мышка помнит, то она бы рассказала про Берту и землетрясение. Про браслет на руке. Но старик согласился с выдуманной историей про эпидемию и непонятную тетю.
— Так надо, — старик не стал ждать, пока Мышка согласится. Ухватил костлявыми пальцами Мышкино запястье и надел кольцо на средний палец.
— Ай, — кольцо как живое сомкнуло челюсти и Мышка вскрикнула от резкой боли.
— Вот, дуреха, — злорадно засмеялся Орест. — Не съедят тебя.
— Тихо! — старик вглядывался в мерцание перстня. Глаза волка поменяли цвет на багровый, а потом на черный. Мышка стояла ни жива, ни мертва, уставившись на свою руку. Что это значит? Какие способности?
— А у меня были белые глазки, — похвасталась Димитра.
— Белая кость, — заключил Тилемах и горделиво вскинул подбородок.
— Иди, Медея, — старик забрал свое кольцо, но не стал надевать на палец, а сунул в карман. — Счастливых лет.
— Ну, что стоишь? — зашипела София. — Иди к себе.
И опять Мышка не посмела возразить, хотя решалась ее судьба. Попятилась, открыла спиной дверь и уже на пороге сообразила поклониться. Никто на нее не смотрел, все разом шагнули к старику. Мышка постояла в коридоре, надеясь услышать, как ее обсуждают, должен же старик хоть что-то сказать, но потом решила воспользоваться моментом. Поспешила на кухню за водой и тряпкой. После теплой гостиной в коридоре показалось холодно. А у Мышки наверху еще холоднее. Пока все заняты, будет проще прихватить несколько поленьев.
В кухне никого не было и Мышка радостно осуществила свое намерение. Целых три толстых полена в поднятый подол, ведро с водой, а еще два пирожка с мясом стащила с большого блюда. И кусочек сахара спрятала в карман. Пирожков много, не заметят. Зато на ужин можно будет не спускаться. Мышка быстро поднималась в свою башню, опасаясь, что окликнут. Если успеть укрыться, то про нее забудут до завтра, а то и на несколько дней. В ближайшее время, похоже, замужество ей не предложат. Хоть и грозилась София сбыть ее с рук, а все равно захочет свою родную дочку выдать замуж вперед Мышки.
— Ай, — вскрикнула Мышка второй раз за день, перешагнув порог своей комнаты. На полу лежал лицом вниз незнакомый мужчина. Занял все свободное место, ногой опрокинул стул, а головой упирался в каминную решетку. — Кто вы? Уходите. Со мной нельзя разговаривать. София будет сердиться.
Мужчина послушался Мышку, не разговаривал с ней, даже не поздоровался. Вообще не подавал признаков жизни. Уснул? Или умер? Как это некрасиво, забраться в башню к Мышке и умереть. А если решат, что это Мышка его убила? Поэтому у волчьего перстня почернели глаза? Мышку теперь отправят в тюрьму? Приткнув ведро и драгоценные поленья в угол, Мышка решила вытащить мужчину на лестницу. Шел в башню мужчина и не дошел. Решение было детским, все равно что забраться под стол в надежде, что не найдут, но и набраться достаточно ума Мышке не давали.
— Извините меня, — пробормотала Мышка, хватая мужчину за ботинки. — На лестнице вам удобнее будет. Там теплее. Вы сами поймете.
Дернув пару раз, она поняла, что не справится в одиночку, мужчина был тяжелым. Одет странно, такую одежду в доме никто не носил, но странностей за этот день случилось столько, что Мышка отмахнулась от еще одной. На лестнице неожиданно послышались шаги. Страх разоблачения придал Мышке сил и сообразительности, она забежала за бок незнакомцу и качнула его в сторону кровати. С трудом Мышке удалось закатить мужчину под кровать. Туда же она отправила поленья. Торопливо осмотрела комнату и только сейчас заметила кровь на полу у камина.
— Ну что такое, — всхлипнула Мышка. Оставался единственный выход. Плеснуть водой из ведра. И начать затирать пол.
— Не ко времени ты затеяла уборку, Медея. Я пришел поговорить с тобой, — старик хмурился, глядя на лужу, не стал входить, топтался на пороге.
— Со мной никто не разговаривает, — Медея торопливо отжимала тряпку в ведро. Кровь она затерла, остальное уберет потом. — Вот стул. Можно сесть.
— Собери свои вещи. Утром я заберу тебя, — садиться старик не стал.
— Замуж? Или в тюрьму?
Старик фыркнул совсем как Орест и ушел. Мышка без сил опустилась на стул. Зажмурилась и потрясла головой. Старик ничего не заподозрил. Если он ее заберет, не важно даже куда, то пусть этот мужчина останется здесь. Мышка не будет виновата, что кто-то забрался в комнату в отсутствие хозяйки и спрятался под кровать. Эта мысль обрадовала и немного развеяла страх перемен. Только вот лечь на кровать Мышка теперь боялась. С покойниками она раньше не имела никаких дел, не знала, обижаются ли они на неуважительное отношение.
Мышка может поспать одну на ночь на стуле. Крадучись, она подобралась к кровати и схватила подушку. Если положить на стол под голову, то она отлично выспится. Сдернуть одеяло Мышка побоялась. Оно свисало с кровати до самого пола и мужчина не был виден. Плохо то, что очень холодно, уснуть будет трудно. Но ведь можно разжечь камин. Есть же поленья. Сжечь все три. Они уже ей не пригодятся. И пирожки. Мышка и про них забыла. Пришлось зажмуриться и на цыпочках шагнуть к кровати, тут, с краю, она припрятала поленья. Теперь только дождаться утра. Мышка повеселела.
— Как тебе не стыдно было слопать мою тетрадку, — попеняла Мышка огню, лениво лизнувшему полено. — Вот тебе твоя еда, не делай так больше. А мне согрей, пожалуйста, пирожки.
Огонь Мышка умела высекать щелчком пальцев. Ее научила Берта. Показала, как надо сложить пальцы и щелкнуть. И строго-настрого запретила кому-то рассказывать секрет. Мышка не рассказывала. После приюта у нее долго не получался этот фокус. Пальцы не слушались. И поначалу была робкая надежда, что ее тоже заберут вниз зимой. А когда надежда пропала, то отчаяние сделало свое дело. Полено еще можно стащить без спроса, но огниво или угли не украдешь. В комнате заметно потеплело. Мышка поставила ботики к камину, и сама устроилась на стуле у
