– Подожди, ты не смеёшься над этим, словно это забавно. Где твоя жажда везде видеть плюсы? – Ещё больше удивляюсь я.
– Я сплю. Во сне я говорю то, что мне хочется, – усмехается она. – Но это всё завтра. Давай-давай, раздевайся, прими горячую ванну, и я тебя покормлю. Завтра нам нужно вставать очень рано, иначе опоздаем. А ты знаешь, как твой отец не любит опаздывать куда-то.
– Он просто постоянно соревнуется с Джерри. И в этот раз за право лучшего номера, – хихикаю я.
– Ох, не говори об этом. Сегодня они решили устроить соревнование в кроссвордах. Нам пришлось оставить их в подвале, потому что ничего скучнее я ещё не видела. Я считала, что их гляделки скучные, но нет, твой отец побил рекорд по самым скучным соревнованиям в мире. Надо позвонить и сообщить, чтобы его внесли в книгу рекордов Гиннеса. Забудем об этом. Не так важно. Я думала, что ты приедешь вместе с Расти.
– У меня были дела. Он у себя? – Интересуюсь я, вешая пальто на крючок в коридоре.
– Да. Он так волновался за тебя. Места себе не находил, бедняжка. И мы все ждём в это Рождество ту самую новость, – мама подмигивает мне, намекая на обручение с Расом. Она это делает столько, сколько мы с ним встречаемся. Каждый год после его возвращения.
– Не дави, я просила тебя. Всему своё время…
– Тебе уже двадцать пять. В твоём возрасте я была уже замужем и беременна тобой, – напоминает она.
– Никто не виноват, что ты залетела в старших классах. Я более осмотрительна, – цокаю я.
– Не смей такое говорить матери, негодная девчонка, – она наигранно зло шлёпает меня по ягодице, а потом хихикает.
– Но всё же, Бонни, пора бы уже. Не понимаю, чего вы ждёте?
– Не знаю, нам комфортно жить так. У него своя квартира, у меня своя. Мы проводим вместе время друг с другом. Наверное, мы пока не готовы лишиться своего места, понимаешь? Личного места, куда никто не войдёт, чтобы остаться там навсегда, – пожимаю плечами и несу свой чемодан к лестнице.
– Бонни?
– Да?
Оборачиваюсь и смотрю на маму.
– Нет… нет, ничего. Я люблю тебя, доченька, и приму любое твоё решение. Ты права, это ваше дело, просто я хочу, чтобы ты была счастлива.
– Я счастлива, мама. Очень счастлива, не волнуйся. И я буду ещё счастливее завтра, когда всех увижу и мы поболтаем. Впереди нас ждут две недели веселья. Я в отпуске, – дарю ей улыбку и поднимаюсь к себе.
В моей спальне ничего особо не изменилось. Та же кровать, застеленная тёмно-зелёным покрывалом с заплатками. Я сама их сделала. Мягкие игрушки, рассаженные по всем углам, старые журналы и книги.
Приняв душ, я возвращаюсь вниз, и мама кормит меня пирогом с чаем, рассказывая про последние выходки отца. Я обожаю слушать об этом. На самом деле я всегда слушаю всех, кто мне что-то хочет рассказать, потому что я использую это в работе. Поэтому я имею приличный заработок. Я даю людям то, где они могут найти себя.
Ранним утром, зевая и ненавидя всех за то, что меня будят так рано, я выползаю из постели. Я не жаворонок. Я очень старая сова. Клянусь, в выходные дни меня пушкой не разбудишь. Я ни за что не выйду на пробежку или же пропущу чью-то церемонию в честь бракосочетания, потому что сон для меня куда важнее. Я обожаю спать. Если бы я могла зарабатывать сном, то я была бы миллионершей и лучшей в этом. Я могу переспать любого. Мне плевать, где спать. Однажды я даже заснула сидя в церкви, слушая поминальную службу. Спасибо Расу за то, что он вовремя разбудил меня, иначе бы я обидела свою подругу. Но факт – я обожаю спать.
Моя семья, шумная, ставшая ещё больше из-за пополнения в семье брата и его жены Уиллоу, наперебой рассказывают мне все свои новости и обнимают. У меня два потрясающих племянника и одна маленькая, но очень крикливая племянница. Думаю, она в меня. Мэнди, моя младшая сестра, работает в Италии сейчас. Она рисует иллюстрации и продаёт их, на эти деньги путешествует и наслаждается жизнью. Помимо этого, устраивается в различные музеи, чтобы помогать там. На самом деле, она часто меняет место работы и местожительство. Она объездила уже весь мир, бросив университет на первом курсе. Она зарабатывает хорошие деньги и счастлива со своим идеальным золотистым загаром, как и таким же телом. Только мне достались бёдра и грудь. Природа на мне оторвалась, но я уже привыкла к этому. Когда-то я сидела на диетах, считая, что это правильно, а потом плюнула на это. У меня нормально тело. Я вот такая, не буду себя менять, ведь и парень у меня тоже есть.
– Привет, детка, я так скучал, – Рас целует меня в губы под улюлюканье наших семей.
– Да хватит вам, – шиплю на них, но они все хохочут, загружая машины нашим багажом.
– Им никогда не надоест это делать, – смеётся Рас, обнимая меня. – Чёрт, я, правда, так скучал по тебе. Хорошо, что у нас один номер на двоих и нам не придётся быть приличными.
Рас подмигивает мне, а я закатываю глаза.
– Признай, тебе просто не терпится увидеть моё новое нижнее бельё, которое я надену под лыжный костюм.
– Не развращай меня, негодница. Я и так едва держусь…
– Бонни, поехали! – Кричит папа. – Я не собираюсь опаздывать из-за тебя!
Цокаю и качаю головой.
– И это тоже никогда не закончится. Встретимся в отеле, – целую Раса и направляюсь к бубнящему отцу. Он постоянно косится на дом слева от нашего, опасаясь, что его лучший друг и такой же лучший враг в соревнованиях выедет раньше нас. Наши семьи дружат столько, сколько мы живём здесь. Картеры, Хантеры и мы. Не проходит ни одного праздника или какого-то события, чтобы все не собирались вместе. Так и сейчас. Наши рождественские каникулы начинаются раньше. Мы арендовали несколько номеров на горнолыжном курорте на несколько дней, чтобы отдохнуть. Все наши семьи обожают кататься на лыжах, сноуборде и коньках. Все, кроме меня. Я люблю глинтвейн и поесть. Именно этим я и планирую заняться. Может быть, пару раз прокачусь на фуникулёре, чтобы посмотреть на снежные вершины гор.
Мы доезжаем до отеля и с шумом выбираемся из машин. Вокруг нас множество людей, приехавших сюда тоже отпраздновать Рождество, да и просто развлечься. Мы входим в холл отеля, чтобы зарегистрироваться. Рас держит меня за руку и шепчет мне о том, чем мы займёмся через десять минут перед тем, как он отправится кататься.
– Вуди, Дюк, а вот и вы!
Мой отец весь выпрямляется и бросает на меня злобный взгляд.
– Это всё из-за тебя, Бонни, – шипит он на меня, а потом расплывается в наигранной дружелюбной улыбке.
– Джерри, дружище, а почему вы так рано?
– Мы неожиданно проснулись в три утра и решили, что это лучшее время, чтобы выехать, – улыбается Джерри. Мы все прыскаем от смеха. Конечно, все так и поверили. Если посмотреть на его жену, сонно и устало улыбающуюся нам, то можно точно сказать, что её выдернули из постели, чтобы выиграть чёртову гонку за лидерство. Идиотизм.
