class="p">1. Вклад советских ученых
Советские историки начиная с 20-х гг. и до наших дней ведут большую и плодотворную работу по изучению истории возникновения, социальных корней и разгрома басмачества.
Существующая по данной теме литература уже подвергнута специальному историографическому анализу[2]. Обществоведы СССР ведут успешную борьбу с фальсификаторами истории басмачества, отстаивая правду истории и разоблачая вымыслы и мифы многочисленных «советологов».
В формировании советской историографии, связанной с проблемой разгрома басмачества, наблюдаются определенные закономерности. Освещая их, обратим внимание на следующие моменты.
Изучение истории советского общества, гражданской войны, в том числе басмачества, началось в годы, когда в Туркестане еще полыхало пламя борьбы за победу Советской власти. Наиболее характерной особенностью «эмбрионального» состояния историографии было то, что начинавшие исследовать историю становления советского общества сами активно боролись с его врагами. Это объяснялось не только отсутствием профессиональных историков и сложившихся архивов, но и тем, что процесс накопления знаний только начинался и участники борьбы с басмачеством стремились полученный опыт сделать достоянием широких народных масс. Поэтому изучение событий с самого начала приобрело огромное политическое и воспитательное значение.
История басмачества, как и некоторые другие темы истории советского общества, стала областью знаний, где развернулась острая идеологическая борьба. Историки-коммунисты, не снявшие еще солдатских шинелей или находившиеся на партийно-советской работе, пытались осмыслить ход исторических событий, происходящих у них на глазах. В центре их внимания находились не только боевые действия на туркестанских фронтах, но и такие важные проблемы, как классовая природа басмачества, его политические цели и роль международного империализма в организации басмаческих сил. В то же время те, кто выражал интересы национальной и русской буржуазии, феодально-клерикальных кругов и бывшего колониального чиновничества, фальсифицировали великие завоевания Октября, национальную политику Коммунистической партии и ход самой гражданской войны. Так советская историческая наука уже на заре существования государства рабочих и крестьян вступила в непримиримую борьбу с идеологами враждебного классового лагеря. Следует отметить, что и историки-коммунисты не все и не сразу смогли правильно оценить историю становления и упрочения Советской власти в регионе, историю Коммунистической партии Туркестана в годы гражданской войны, историю борьбы с басмачеством.
Вместе с тем уже в то время в литературе закрепляется мнение, что басмачество — контрреволюционное явление, которое «питается в первую голову реальной поддержкой байства, богачей-спекулянтов» и вследствие этого ведет борьбу с «мирными кишлачниками», которые находятся «на стороне Советской власти». Эти мысли присутствуют в статьях Назира Тюракулова, М. Шкляра[3].
В связи с изучением состава ферганских и хорезмских басмачей А. Виноградов, В. А. Гурко-Кряжин и другие авторы поднимают вопросы о роли английских империалистов в организации басмачества[4].
Однако далеко не вся литература, изданная в нашей стране, объективно отражает историю басмачества.
В реакционной буржуазной историографии для доказательства некоторых положений и идей басмачества часто используется книга троцкиста Г. Сафарова «Колониальная революция (опыт Туркестана)», опубликованная в 1921 г.[5]
Г. Сафаров, например, считал, что, поскольку в Туркестане господствовали докапиталистические отношения, здесь не могли быть созданы социально-экономические и политические предпосылки революции. По этой же причине трудящиеся местных национальностей якобы не были подготовлены к восприятию идей социалистической революции и Советской власти. Так в историографии появляется взгляд «об экспорте» революции из Советской России в национальные окраины.
Г. Сафаров, полностью игнорируя мероприятия Советов по ликвидации наследия царизма, высказал мнение, что Октябрьская революция в Туркестане закрепила колонизаторский характер власти. «Пролетарская диктатура здесь с первых же шагов приняла типично колонизаторскую внешность»[6], — писал он. Так родилась «теория» о продолжении Советской властью старой колониальной политики русского царизма, ставшая исходной для всех фальсификаторов истории народов Средней Азии. «Колониальный характер Советской власти» в Туркестане не только не изживается, но, по домыслам Г. Сафарова, еще больше «усугубляется» в связи с полным окружением Туркестана фронтами[7] гражданской воины.
Такие исходные позиции автора не соответствуют действительности. Известно, что в эпоху империализма к анализу предпосылок социалистической революции надо подходить с позиций положения мировой системы империализма в целом. Именно такой подход дает возможность исследовать историю свершения и победы социалистической революции в Туркестане как закономерный и исторически неизбежный процесс развития общества.
В. И. Ленин требовал учитывать возможность перерастания антифеодальных и национально-освободительных революций в социалистические. Он писал: «Социальная революция не может произойти иначе, как в виде эпохи, соединяющей гражданскую войну пролетариата с буржуазией в передовых странах и целый ряд демократических и революционных, в том числе национально-освободительных, движений в неразвитых, отсталых и угнетенных нациях»[8].
Ленинский подход предполагает анализ предпосылок революции в Туркестане и изучение национальноосвободительной борьбы, на которую поднимались его народы, не изолированно, а в тесной связи с рабочим движением в России и деятельностью Коммунистической партии, частью которой были большевистские организации в Средней Азии. Руководствуясь ленинским учением, советские историки пришли к выводу, что «победа социалистической революции в Туркестане явилась результатом совместной героической борьбы трудящихся всех национальностей под руководством русского рабочего класса во главе с Коммунистической партией, сумевшей соединить разнородные процессы в единый мощный революционный поток, тем самым придав назревшим объективным возможностям могучую силу действия»[9].
Объективистски и упрощенчески Г. Сафаров трактовал вопрос о басмачестве. Он заявлял, что басмачество возникло «на почве экономического кризиса, разрушившего хлопковое хозяйство»[10]. Классовый анализ причин возникновения басмачества подменен здесь вульгарно-экономическим. Известно, что басмачество является проявлением классовой борьбы байства, местной буржуазии и реакционного мусульманского духовенства против диктатуры пролетариата. Экономический кризис и упадок хлопководства были использованы главарями басмачества, а само басмачество только усугубило тяжелое хозяйственное положение.
Как определял Г. Сафаров степень участия в басмачестве трудящихся местных национальностей? Если, считал он, «Туркестанская Советская власть противостоит мусульманской бедноте как чуждая и враждебная сила»[11], если «красногвардейская атака… еще больше привязала киргизскую, узбекскую и туркменскую бедноту к своим манапам, баям и улеме»[12], то этой бедноте ничего другого не оставалось, как идти в ряды басмачей. События, связанные с объединением басмачей и так называемой кулацкой «Крестьянской армии», он характеризует как «заключительный аккорд колонизаторской эпопеи»[13].
Кто же боролся в Туркестане с басмачеством и другими контрреволюционными силами? Ответ у автора один — в первую очередь Красная Армия, состоявшая, по Сафарову, из «деклассированных элементов». Но и эта оценка, очевидно, оказалась недостаточной, и он тут же добавил, что в ее рядах находились представители «колонизаторской партизанщины»[14].
Указанные взгляды Г. Сафарова не подтверждены в книге какими-либо документами, конкретными материалами из жизни народов Средней Азии в первые годы Советской власти, а являются по существу голым теоретизированием и в целом выпадают из формировавшейся советской
