которой километра три, не меньше.
— Ну ё-моё, ну как меня угораздило так умотать. Вот я дурень.
Ваня сел в тень, привалившись к гладкому стволу тополя и тяжело вздохнул. Теперь помимо мучавшей жажды противно ныли ушибы и мерзко щипали ссадины. Но как бы тяжко не было, а домой возвращаться всё равно придётся. Когда Ваня поднялся и бросил взгляд на дорогу, внутри у него мигом похолодело: вдали, поднимая тучу пыли, неслась целая ватага велосипедистов.
— Вот ябеда, — сквозь зубы прошипел Ваня. — Прямо тьфу на этих девчонок.
Он поднял велосипед и перегородил им дорогу. Если вдруг драться полезут, он сперва обрушит на них эту тяжеленную железяку, внесёт, так сказать, сумятицу. Ваня сильно нервничал в ожидании, стоит ли говорить, что драться в реальности он тоже не умел.
Каких-то пара минут и мальчишки с протяжным скрежетом ударили по тормозам. Побросав велики в траву, они шагнули ближе и молча уставились на Ваню. А он, в свою очередь, таращился на них, пытаясь прикинуть, кто главарь и кого бить первым.
Впереди стоял высокий белобрысый мальчишка лет четырнадцати в джинсовых шортах, в чёрной найковской футболке и таких же кроссах. Сразу видно — приезжий. Велик у него скоростной, недешёвый. Справа от него в напряжённой позе застыл пацан Ваниного возраста, загорелый до черноты, с тёмным ёжиком коротких волос. На нём были лишь синие шорты с когда-то белыми лампасами. И велик у него тоже был довольно древний, но всё же приличнее Ваниного: с цепью, закрытой металлической планкой и кожаным сиденьем. Слева перешёптывались двое мальчишек лет десяти. Один в рубашке с собачками и спортивный штанах, темноволосый, с карими, чуть раскосыми глазами. Другой в чёрных шортах и майке, светленький, очень похожий на самого старшего. Брат, наверное. У обоих велики скоростные, только чуть попроще. Ну и позади замер совсем мелкий пацанёнок, большеглазый, лопоухий, лет пяти. Он ездил на стареньком Орлёнке с красной рамой, сплошь покрытой наклейками от жвачек, такие в детстве собирал Ванин папа, они до сих пор лежали в советской коробке от тульского пряника. Видать мелкому велик тоже от кого-то в наследство достался.
Старший сплюнул в сторону и безо всяких прелюдий спросил:
— Ты зачем Варю дурой обозвал?
— Ах, она ещё и Варвара? — дерзко начал Ваня. — Подходящее имечко для деревенской девчонки.
Он понимал, что нарывается, но слова будто сами выскакивали изо рта.
Тот, что в одних шортах напрягся, сжал кулаки и сердито проговорил:
— Слышь ты, городской. Ты чё это против деревенских прёшь? Или тебе в нос поддать?
Ваня хмыкнул, услышав этот говор, но решил беседовать и дальше в том же духе.
— Я не пру, только подглядывать и хихикать — подло. Так только дуры и делают.
— Угу, — кивнул белобрысый модник. — Деревенские.
— Да хоть какие, — пожал плечами Ваня.
— Слышь, Славик, можно я ему всё-таки врежу, а?
Загорелый плюнул на кулак и шагнул ещё ближе. Ваня струхнул не на шутку, но постарался себя ничем не выдать, только сильнее вцепился в руль велосипеда.
— Стой, Миха. В нос дать успеется, — остановил его модник Слава. — Пускай сперва расскажет, где и как она за ним подглядывала. Не похоже это на нашу Варьку.
— Где-где. Из-за дерева выглядывала, смотрела как я…, — и тут Ваня запнулся. Сказать, что учился кататься — засмеют, сказать, что грохнулся — вообще обхохочутся, вот попадалово. — Короче, вот этого монстра чугунного пытался объездить.
Ваня для убедительности пнул по колесу.
Мальчишки тут же переключили внимание и принялись разглядывать Ванин велосипед. И тут самый младший неожиданно спросил:
— А ты что ли не умеешь кататься на двухколёсном?
Старшие ребята переглянулись и заржали. Они так ухахатывались, что Миха согнулся пополам, а Слава даже хрюкнул. Двое других тоже хихикали, а вот мелкий оставался серьёзным. В этот момент Ваня прямо его зауважал, хотя именно он это веселье и спровоцировал.
Пока длилась эта минутка веселья, Ваня немного расслабился. Для себя он решил, что бить уже точно не станут, обстановка вроде бы разрядилась, но выглядеть рохлей-неумёхой в их глазах ему тоже не хотелось. И тогда Ваня решил пойти на риск. Он довольно громко кашлянул, привлекая внимание мальчишек, и деловито произнёс:
— А с чего вы решили, что не умею? Вы этого монстра видели? Слабо вместо ваших скоростных на этом проехаться?
Мальчишки с виду успокоились, но в глазах у них продолжали плясать смешливые искорки. Слава снова оглядел велосипед, усмехнулся:
— А на фига ты эту древность схватил? Перед бабками что ли хотел покрасоваться.
И снова все заржали, теперь даже мелкий улыбнулся. Ваня закусил губу и решил ещё немного приврать, какая уж теперь разница, если начал.
— Мой велик в городе, а у деда другого нет. Захотелось сравнить навороченный скоростной и вот эту чугунную махину. Пока выходит, что этот слишком хардкорный.
После этих слов мальчишки подошли ближе и окружили Ваню с велосипедом. Миха потёр пальцем ржавое пятно на раме, мальчишка в рубахе с собачками надавил ладонью на жёсткое сиденье, похожий на Славу мальчик присел на корточки, разглядывая чёрную от бесконечной смазки и въевшейся пыли цепь. Только сам Слава и самый мелкий просто стояли и смотрели.
— Звать-то тебя как, чугунный наездник? — спросил вдруг Миха.
— Иван.
— Ну, Ванёк, будем тогда знакомиться. Я — Миша, или лучше Миха. Это Славик, Мурат (в рубахе с собачками), Ростик, он Славкин младший брат (правильно догадался). А это, — тут Миха указал на самого маленького, — наш Андрюша.
Миха ему подмигнул, и мелкий тут же заулыбался. Ну ясное дело, нравилось ему дружить со старшими пацанами. Тут Миха снова повернулся к Ване и спросил:
— Говоришь, значит, конь не седлается?
Ваня кивнул. В этот момент ему стало чуточку грустно. Сейчас Миха сядет, стартанёт на его чугунном велике по утоптанной колее, и весь обман мигом раскроется. Потому что ещё отец говорил — если научился крутить педали, ни в жизни не разучишься. Но отступать было некуда, поэтому Ваня подтолкнул велосипед к Михе и быстро проговорил:
— Хочешь, сам попробуй.
— Ясен пень, хочу. А ты мой велик пока возьми, он чуток полегче будет.
Миха ухватился за руль и установил велосипед вдоль колеи. Ване ничего не оставалось как подойти и поднять Михин велик, радуясь, что мальчишки пока вроде не собираются ехать. А Миха тем временем провернул левую педаль, привычно оттолкнулся от земли правой ногой и приготовился перекинуть её через раму. Но не тут-то было. Велосипед не успел разогнаться, и Миха вместе с ним полетел на обочину.
Никто не засмеялся.
Ребята замерли
